Тэнгу хихикнули.
– Наш дайтэнгу хочет поговорить с тобой вон на той вершине, – пояснил старший и указал длинным пальцем куда-то влево. Расставив ноги поустойчивее, я опасливо выглянула за деревянную дверную раму. Вдоль внешней стены храма тянулась узкая лестница – она вела на высокий уступ, на котором кто-то сидел.
– Вот это веселье намечается, – вздохнул ронин. – Люди превосходно летают. Вниз. А вот приземляются похуже.
Старший тэнгу смерил ронина мрачным взглядом.
– Дальше пойдет только хранительница свитка, – сообщил он. – Дайтэнгу хочет видеть ее одну. А вам велено дожидаться конца разговора.
Я испуганно обернулась к спутникам. Дайсукэ ободряюще мне улыбнулся.
– Это большая честь, Юмеко, – тихо проговорил он. – Уверен, все пройдет хорошо.
– Главное, вниз не смотри, – добавил Окамэ. Тоже мне совет, подумала я. Ронин ойкнул – Рэйка пнула его в лодыжку.
– В разговоре с дайтэнгу будь вежлива, Юмеко, – предупредила она с тревогой в глазах. – Отвечай на все вопросы. И ни в коем случае не пялься на его… – Мико осеклась и украдкой показала на свое лицо. Я озадаченно нахмурилась, но подробностей не последовало.
Сглотнув ком в горле, я повернулась к узкой тропе. А потом, вжавшись в каменную стену, начала подниматься.
Сильный ветер едва не сбивал меня с ног, дергал за одежду, заставлял глаза слезиться. Рукава раздувались как паруса – казалось, еще немного, и меня попросту сорвет со склона. В голове пронеслось: интересно, а если я упаду, кто-нибудь из тэнгу поймает меня у самого подножия? Бросится ли мне на подмогу Цумэ, подхватит ли своими большими черными крыльями? Почему-то в это слабо верилось. Вцепившись в каменную стену, я опустилась на четвереньки и продолжила путь. Наконец я добралась до уступа.
Распрямилась – осторожно, чтобы не снес ветер, – и прошла вдоль самого края к дайтэнгу, расположившемуся в опасной близости к обрыву, скрестив ноги. Он сидел ко мне спиной. Огромные, черные как ночь крылья вздымались за его плечами и шелестели на ветру. Повинуясь внутреннему голосу, я села в ту же позу и стала ждать.
– Хранительница свитка, – хрипло прошептал дайтэнгу, и все же я отчетливо различила каждое слово сквозь вой ветра. – Наконец-то ты пришла.
Я сглотнула.
– Откуда вам было известно о моем прибытии?
– Каждое утро и каждую ночь я говорю с ками ветра, лисичка. Они приносят мне вести о мире внизу. Ками нашептали о разрушении храма Тихих Ветров и о том, что фрагмент свитка уже несут к нам.
– Если вы все знали, почему же не помогли?
– Не в наших это правилах.
Дайтэнгу повернулся ко мне. Теперь луна светила ему в спину. Черные глаза старого ёкая так и буравили меня. Я заморгала. На меня глядел старик с густыми белыми волосами и длинной бородой. Когтистые морщинистые лапы он сложил на коленях. Кожа у него была ярко-алая, точно кровь на снегу. На нем были широкие серые одежды и деревянные гэта, а голову прикрывала маленькая шляпа, завязанная бечевкой у подбородка. Нос у него был красный, тонкий и удивительно длинный, где-то с фут, и напоминал древко метлы.
– Кицунэ, – произнес ёкай, склонил голову, и огромный нос закачался на ветру. – Молю, расскажи, что такого интересного ты увидела?
Я с запозданием вспомнила предостережение Рэйки – нельзя пялиться на дайтэнгу! – и потупилась.
– Sumimasen, – извинилась я. – Я смотрела вовсе не на ваш… ох… простите. Спасибо вам за прием.
Мой собеседник вздохнул.
– На протяжении веков тэнгу живут здесь в уединении, не вмешиваясь в дела мира смертных, – сказал он. – Мы наблюдаем за ним и иногда берем под опеку исключительные души, но никакого желания погружаться в короткие беспорядочные жизни людей у нас нет. – Он сдвинул кустистые брови. Трескучий голос стал мрачнее. – Однако тысячу лет назад один смертный загадал желание Дракону, и вся страна погрязла в таком хаосе, что не вмешаться было уже невозможно. Пока шла кровавая междоусобица, от которой нигде не было спасения, ёкаи, ками и люди впервые собрались на тайный совет. Мы решили, что Свиток тысячи молитв слишком опасен и нельзя допустить, чтобы им снова воспользовались. Свиток порвали на три куска и раздали участникам совета, чтобы тень Предвестника более не тревожила этот мир. – Дайтэнгу кивнул мне, и гигантский нос опять дрогнул. – Монахи из твоего храма поклялись охранять свой фрагмент свитка от лица людей, – пояснил он без тени осуждения. – Еще один сокрыт здесь, на вершине Драконьего Хребта, – его стерегут тэнгу, зовущие эти места своим домом.
– А где третий? – спросила я.
Старик угрюмо поджал губы.
– Его забрали кодама из Ангецу Мори и спрятали глубоко в лесной чаще. Только этих духов больше не существует. Ангецу Мори, или, как его сегодня зовут, Тысячеглазый лес, захвачен Генно и его кровавой магией, а ками, жившие в нем, либо сбежали, либо подпали под ее влияние. Можно только гадать, потерян ли последний кусок свитка или попал в руки Владыки демонов.
Я содрогнулась, вспоминая предупреждение Тацуми о том, что у Генно уже есть один фрагмент Драконьей молитвы. Дайтэнгу вздохнул, и нос снова дернулся.
– Как бы там ни было, – продолжал он, – ты добралась до цели и проявила себя превосходно в таком-то возрасте. Путь был не из легких. Ветра рассказывают нам, что творится в мире смертных, мы знаем, какие злодейства сопровождают появление Предвестника. Так всегда было, еще с тех времен, когда Дракона призвали впервые. Но ты выжила и смогла защитить свиток. Ровно это нам и требовалось. Ты по праву заслужила благодарность храма Стального Пера.
– Arigatou gozaimasu, – поблагодарила я в ответ. – Я очень вам признательна. Учитель Исао наверняка был бы счастлив, узнав, что наш фрагмент свитка добрался до храма, что теперь он под защитой. Вот только… – Я замялась, не зная, как же рассказать ему правду.
– Битва еще не окончена, да? – тихо произнес старик.
Я удивленно подняла глаза, а он невесело улыбнулся.
– Он идет, – произнес дайтэнгу голосом, от которого у меня по спине побежали мурашки. – Идет за свитком. За тобой и твоими спутниками. О нем шепчут ветра, его пороком пропитаны снегопады, мы чувствуем, как он покоряет горные выси, точно грозная тень, и с каждой секундой его шаги все ближе. Ты знаешь, о ком я.
Я потрясенно кивнула.
– О Хакаимоно.
– Ему нужен свиток, – проговорил старик, но в этот раз в голосе прозвучала мрачная насмешка. – Но он его не получит. Мы не допустим, чтобы артефакт оказался в руках того, кто отправил к нам Хакаимоно, кем бы он ни был. Даже если нашим противником будет сам Первый О́ни, воины нашего храма вступят с ним в битву и до последнего вздоха будут защищать Драконью молитву. Мы скорее умрем, чем позволим этому извергу забрать ее у нас.
– Знаете… – с запинкой проговорила я. Дайтэнгу поднял на меня черные бусины глаз. – Я надеялась, что храм Стального Пера поможет мне кое с чем… Это связано с Хакаимоно.
Старик вскинул кустистую бровь.
– С Первым О́ни? – переспросил он с опаской. – Что ты задумала, лисичка?
Я набрала в легкие побольше воздуха.
– Спасти убийцу демонов, – призналась я, и вторая бровь старика тоже поползла вверх. – Каге Тацуми порабощен Хакаимоно, – продолжила я. – Я хочу вызволить его, а демона снова заточить в Камигороши.
– Это невозможно, – бесцветным тоном возразил дайтэнгу. – Ты вообще представляешь, насколько силен Хакаимоно, кицунэ? Уже сейчас мы твердо знаем, что потеряем немало жизней, когда это чудовище войдет в ворота храма. В человеческом теле он слабее, но, если не получится его одолеть, весь наш клан перебьют, от мала до велика. Никому не под силу изгнать этого демона из смертного тела, которое он захватил. А попытки, скорее всего, только навредят душе пленника.
– Мы не будем проводить обряд экзорцизма в привычном смысле, – заверила я древнего тэнгу. – Я сама порабощу Тацуми и вытесню дух Хакаимоно, а потом запру его в мече.
– С помощью кицунэ-цуки? – Старик моргнул. – Прежде такого еще никто не делал. Ни одна лиса не порабощала смертного, в котором уже живет дух óни. Особенно если речь о Хакаимоно.
– А я хочу попробовать, – твердо сказала я, а потом исправилась: – И попробую. Проникну в Тацуми и сойдусь в битве с Хакаимоно.
Старик смерил меня долгим взглядом. Я чувствовала, как он оценивающе скользит по мне, и стиснула зубы, стараясь не отводить глаза. Наконец тэнгу покачал головой.
– Ты понимаешь, насколько это опасно? Бросить вызов Разрушителю Хакаимоно, набравшему полную силу, внутри души смертного?
– Да, – ответила я и содрогнулась. – Но у меня нет выбора. Я должна попытаться. Я пообещала Тацуми, что избавлю его душу от Хакаимоно, так или иначе. Он ждет меня, и я не нарушу данного слова. Но мне очень нужна ваша помощь… и не только ваша. Кто-то должен отвлечь Хакаимоно, чтобы демон не убил меня, как только я проберусь в душу Тацуми.
Дайтэнгу не сводил с меня глаз. По его лицу никак нельзя было понять, о чем он думает. Я тяжело сглотнула.
– Я понимаю, что прошу слишком многого, – начала я.
– Это еще слабо сказано, – подтвердил старик.
– И знаю, что пытаться взять Хакаимоно живым куда опаснее, чем пытаться его убить…
– В первом случае жертв будет гораздо больше, – уточнил дайтэнгу.
– Но у меня нет выбора, – повторила я. К горлу подкатил ком. – Тацуми спас мне жизнь, и я поклялась, что освобожу его от Хакаимоно. Вы не видели его… Он… – Мне вспомнилась встреча с убийцей демонов в мире грез, пустота в его взгляде, и дар речи на мгновение оставил меня. – Я должна ему помочь, – наконец произнесла я. – Я дала обещание. И сражусь с Хакаимоно независимо от того, согласитесь вы или нет. Если откажетесь, я прошу лишь об одном: не пытайтесь убить Хакаимоно, пока не убедитесь, что я не смогла спасти душу, живущую у него внутри.
Ответом мне стал еще один долгий взгляд. Наконец дайтэнгу вздохнул.
– Глупая девчонка, – проскрежетал он, качая головой. – Ты умрешь, а твое упрямство и всех твоих друзей погубит. Однако тебя, вижу, не переубедить. – Старик на мгновение закрыл глаза и кивнул. – Если такова твоя воля, храм Стального Пера окажет тебе посильную помощь. Но помни! – Он поднял морщинистый когтистый палец. – Мы не предадим свой священный долг и будем защищать свиток. Если Хакаимоно посягнет на то, за чем пришел, мы бросимся в атаку. У нас не останется выбора, кроме как уничтожить его.