Сердце отчаянно заколотилось о ребра, но я постаралась сохранить спокойствие в голосе.
– Может, это и так, но не здесь и не сейчас. Если я уничтожу свиток, вам придется начать поиски заново, а времени мало. Кто знает, может, вы не сумеете отыскать артефакт до ночи пришествия Дракона. – Генно ничего не ответил, и я поняла, что попала в цель. Сделав глубокий вдох, я разыграла свою последнюю карту. – Вот что я предлагаю. Я отдам тебе Молитву, если ты честью поклянешься, что заберешь свою армию и уйдешь. Что смертей больше не будет. И кровопролития. Ты оставишь нас в покое, и никто больше не погибнет. Что такое жизнь горстки людей и тэнгу, когда у тебя в руках последний фрагмент свитка!
Генно медлил с ответом. Все затаили дыхание. Демоны ждали сигнала броситься вперед и разорвать нас на кусочки, а тэнгу и люди готовились к смерти. Дайсукэ и Окамэ застыли, как статуи, в смертоносных цепях. Они понимали: одно слово Владыки демонов – и их ждет мучительная смерть.
Наконец Генно улыбнулся.
– Очень хорошо, – спокойно сказал он. – По рукам, лисичка. Давай сюда свиток, и я ухожу вместе с армией. Мои лейтенанты сохранят тебе жизнь, во всяком случае сегодня. Даю тебе слово.
Я посмотрела на близняшек-ёкаев, так и не снявших цепей со своих пленников, и нахмурилась.
– Сперва отпусти Окамэ и Дайсукэ, – потребовала я. – Тогда я отдам тебе свиток. Не раньше.
Сестры недовольно нахмурились, но Генно коротко кивнул им и поднял руку. Ёкаи тут же ослабили натяжение колючих оков, и те упали на пол. Еще один жест Владыки – и третий лейтенант, жуткий óни с алыми волосами, вышел вперед и протянул мне когтистую лапу с недвусмысленным намеком.
Я глубоко вздохнула и шагнула вперед, стараясь не обращать внимания на гневные взгляды последних из выживших тэнгу. Перья на их крыльях подрагивали, будто они боролись с желанием накинуться на меня и пронзить мне сердце. Сделать что угодно, лишь бы я не отдавала свиток. Я понимала их ужас: они готовы были защищать артефакт ценой жизни, лишь бы им не завладело зло. Совсем как учитель Исао и другие обитатели храма Тихих Ветров. А я не готова была, чтобы все повторилось. Особенно теперь. Дайсукэ, Рэйка, Окамэ… Мы проделали такой большой путь. Нельзя допустить, чтобы и они погибли. На этот раз в моих силах этому помешать.
– Только давай без фокусов, кицунэ, – предостерег Генно, и тихое эхо его голоса пронеслось под потолком. – Никаких иллюзий, никакой лисьей магии. Я сразу пойму, если получу пустышку. Только попробуй меня одурачить – и быстрой смерти вам всем не видать.
Демон навис надо мной. Под холодным взглядом его красных глаз у меня по коже побежали мурашки. С колотящимся сердцем я вложила свиток в его протянутую руку. Длинные когти тут же сомкнулись вокруг футляра. Я отступила, ощущая себя предательницей, чувствуя на себе разом сотню разочарованных взглядов, буравящих душу насквозь. Вот только ни капли не жалела о своем решении.
Простите, учитель Исао, простите все. Знаю, я не справилась со своей миссией. Но так ли важно, помешаю ли я пришествию Дракона, если все, кто мне дорог, погибнут?
Полудемон повернулся к Генно и со слабой, самоуничижительной улыбкой опустился на колени и протянул футляр Владыке. Генно медленно спустился пониже, завис в нескольких футах от земли и пробежал призрачными пальцами по деревянной крышке. Его глаза сияли, а губы тронула торжествующая улыбка. Он кивнул.
– Ну наконец-то. Сила Драконьего желания моя. – С тихим смехом он взвился выше. Во взгляде теперь читалось какое-то жуткое ликование. – Теперь ничто меня не остановит. Ака, готовь корабль. Немедленно отправляемся в земли Цуки.
Не проронив ни слова, полудемон распрямился, спрятал в оби футляр и следом за своим хозяином покинул зал. Сестры-ёкаи поспешили за ними. Одинаковые скорпионьи хвосты покачивались у них за спинами. Но армия осталась на месте.
У двери Генно обернулся и посмотрел мне в глаза, паря над полом, усеянным каменными обломками. Трое его прислужников вышли на улицу, а Владыка буднично взмахнул рукой, будто косточку от сливы выкидывал.
– Прикончите их, – приказал он и вышел.
Я похолодела. Армия демонов и ёкаев, оглушительно и кровожадно взревев, бросилась в битву.
Время замедлилось. Я как зачарованная смотрела на приближающееся войско. Вскоре вокруг нас сомкнулось кольцо из стали, клыков и когтей. Боковым зрением я видела, как Дайсукэ, Окамэ и горстка тэнгу подняли оружие на пороге решающей битвы. Чу храбро взвыл, Рэйка потянулась за офудой, прокричав что-то то ли мне, то ли демонам. А потом на меня упала тень. Я подняла глаза и увидела размытое лицо синего óни. Его глаза недобро блестели. Он метил колючей дубинкой мне в голову.
Время снова ускорилось. Я отпрянула, готовясь встретить свою смерть. Кончики пальцев обжег огонь кицунэ-би, но я понимала, что этого мало.
На лицо мне упали кровавые капли, горячие и мерзкие. Я поморщилась. Меня ударили. Я умираю. Вот только боли не было, как и других намеков на смертельный удар. Я подождала немного, гадая, упаду ли я замертво, и открыла глаза.
Передо мной по-прежнему стоял синий óни… вернее, его нижняя часть. Потеряв дар речи, я смотрела, как подгибаются его мускулистые волосатые ноги и как они падают рядом со второй половиной тела. На хищном лице застыло потрясенное выражение.
Каге Тацуми повернулся ко мне. В зловещем свете его глаза мерцали красным. Надо лбом виднелись рога, руки покрывали светящиеся татуировки, грудь – тоже. В одной руке Тацуми сжимал Камигороши. Его лезвие пылало фиолетово-алым огнем и потрескивало. Он одарил меня жуткой улыбкой и медленно повернулся к армии. Демоны и ёкаи застыли в нескольких футах от нас, глядя на нового бойца глазами, полными ужаса и узнавания.
– Юмеко! – Я подскочила от звука голоса, который не принадлежал ни Хакаимоно, ни Тацуми, но им обоим одновременно. – Ты ранена?
Я покачала головой.
– Отлично. Стой там, я сейчас вернусь.
Хакаимоно взревел так громко, что колонны задрожали, и кинулся в самую гущу войска.
То, что происходило дальше, трудно описать. Хакаимоно, точно острая коса, неукротимая и смертоносная, двигался среди вражеских волн. Камигороши пылал, перерубая конечности, головы, туловища, расчленяя демонов и ёкаев. Аманодзяку бросались на него, обнажив зубы и когти, и взрывались кровавыми облачками, которые тут же рассеивались туманом. Хари-онаго[7] попыталась сбежать, отбиваясь от Хакаимоно десятками крючков на концах ее длинных волос, но убийца демонов не обратил на них никакого внимания, подался вперед и одним ударом меча отсек ей голову. Какой-то маленький óни с воем замахнулся на врага железной палицей. Убийца демонов выдержал атаку, даже глазом не моргнув, а потом перерубил демону ноги в коленях. О́ни с воплями упал в лужу собственной крови, а Хакаимоно вонзил Камигороши ему в спину, даже не опуская глаз.
Через несколько мгновений, которые тянулись, словно годы, все кончилось. Последние враги – трое крыс-нэдзуми – попытались сбежать от страшной смерти, пока Хакаимоно бился с последним демоном. Он рявкнул и бросился в погоню. Две крысы попали под меч уже у самого выхода. Третья перебралась было через порог, но ей в спину вонзилась стрела, едва не задевшая самого убийцу демонов. Крыса пискнула, качнулась вперед, повалилась на ступеньки и исчезла. В нескольких ярдах от нас Окамэ с мрачной улыбкой опустил лук. Половина его лица была запачкана кровью. А потом ронин пошатнулся и упал.
Дайсукэ подхватил его и осторожно уложил на пол, а сам опустился рядом на колени. Оба воина тяжело дышали, их одежды были изодраны и перепачканы кровью, нарядный костюм Дайсукэ было уже не спасти. Вот только эти двое не замечали собственных ран и гор трупов вокруг. Они неотрывно смотрели в глаза друг другу.
– Извини, павлин, – едва слышно пробормотал ронин. Аристократ взял его руку и прижал к своей груди. – Не получилось… умереть за тебя благородной смертью. – Он поднял вторую руку и поймал кровавыми пальцами серебристую прядь Дайсукэ. – Кажется, не придется тебе те стихи сочинять.
– Окамэ-сан, – глухо проговорил Дайсукэ и печально качнул головой. – Скоро этот день настанет, – прошептал он, не сводя глаз с ронина. – Придет время, и мы встретим смерть с честью. Надеюсь, в этот миг я буду рядом. А сейчас битва закончилась, и мы ее пережили. Чем не повод для радости?
Мои внутренности словно тугим узлом завязались. Я обвела взглядом разруху. оставшуюся после прихода армии Генно, и стиснула зубы, чтобы не распрощаться со своим скудным завтраком. Храм превратился в поле битвы, залитое кровью, усыпанное пеплом и окутанное дымом. На деревянном полу лежали тела тэнгу и ёкаев, а между ними вились струйки черно-красного демонического тумана. Куда ни глянь, везде были смерть, кровь и другие приметы поражения. Мы не справились. Я не справилась. Свиток утерян, Генно скоро призовет Дракона. Эту битву я проиграла.
– Юмеко. – Рэйка спешила ко мне, лавируя между телами и обломками. Чу бежал рядом, постукивая когтями по полу. Мико была вся белая – то ли от ужаса, то ли от злости, а может, разом и от того, и от другого. В глазах пылала ярость. – Как ты могла? – прошептала она. Дайсукэ тем временем помог Окамэ встать на ноги, и они шаткой походкой направились к нам. – Отдать Генно свиток! Когда он призовет Дракона, Ивагото будет уже не спасти!
– Мы его остановим, – сказала я, встретив ее негодующий взгляд. Я посмотрела на своих друзей – окровавленных, уставших, но выживших. Окамэ приник к Дайсукэ, обхватив рукой его шею, а аристократ обнимал его за пояс. В нескольких ярдах от них горстка выживших тэнгу собирала раненых и убитых, даже не глядя в мою сторону. – Мы остановим Генно, – повторила я. – Выследим его армию и вернем свиток, чего бы нам это ни стоило. Немного времени еще есть. Дракона пока не призвали.
– А как же я? – спросил тихий голос у меня за спиной.
Мое сердце подскочило. Я обернулась и увидела Тацуми, а может, Хакаимоно – он стоял в нескольких футах от нас. Меч он убрал в ножны, алый огонь в глазах померк, когти, клыки и татуировки тоже исчезли. Теперь его было не отличить от прежнего Каге Тацуми, если не обращать внимания на маленькие, но довольно заметные рога над бровями. Они напоминали о том, что он не совсем человек.