– Чтобы меня первого съели?
– Ну да, – нисколько не смутившись, кивнула Даша. – Ты большой, в тебе мяса много, пока твари есть тебя будут, мы с Варей успеем убежать. И да, ключики от машины тоже отдавай.
– А может, тебе еще и ключи от квартиры, где деньги лежат? – Я пропустил девчушку вперед, пристроившись в хвосте нашей маленькой колонны.
– Давай, – снова согласилась немного приободрившаяся волколак. – Ты, гляжу, не бедствуешь, так что отказываться не стану. Я…
Даша вдруг замерла, и я едва не налетел на ее худую спину, продолжая свой шаг по инерции.
– Слышали?.. – шепотом спросила она, одернув вновь задумавшуюся Варвару. – Слышали? Да?
– Чего?.. – Я тоже перешел на шепот, вслушиваясь в заунывное завывание ветра, бесцельно блуждающего между надгробиями.
– Скребется кто-то…
– Мышь, небось? – Я подтолкнул Дашу вперед. – Хватит воображать. Никого здесь нет. Ни одной живой души, кроме нас.
– Живой-то, может, и нет, – волколак все же двинулась с места, продолжая озираться по сторонам, – но на кладбище опасаться надо вовсе не живых. Наоборот. Помню, видела фильм, там гробокопатели прокрались ночью на старое кладбище, чтобы грабить склепы богатеев. Склеп… О! – Она указала на темный силуэт одной из приземистых построек. – Вот на такой похож. А там под ним – целое подземелье! Там-то их и пожрали… всех. Хорошо, что нам не надо внутрь заходить, да?
– Эмм… Даша, – Варвара повернулась к девушке и виновато улыбнулась. Она заговорила ласково и вкрадчиво, словно общалась с младшей сестрой, которой приснился ночной кошмар, – я не хочу тебя пугать или расстраивать, но…
– В склеп, да? – Дарья поежилась и шумно сглотнула. – Только не говори, что…
– Вон в тот, – ведунья указала точно на тот склеп, на который всего несколько секунд назад тыкала пальцем сама Даша.
– А может, ты ошиблась и нам в другой?.. – с практически детской надеждой в голосе протянула волколак. – Ну пожалуйста…
Но Варвара отрицательно покачала головой:
– Извини.
Добрых полчаса мы мокли под дождем в ожидании, когда Варвара справится с оставленной Богданой защитой. Уж не знаю, что там были за чары, но наша ведунья старалась изо всех сил: она что-то шептала, делала пассы руками, читала из своей книги и из книги цыганки, посыпая запертую дверь перемолотыми травами и землей. Я все ждал танцев с бубном, но это, видимо, удел ведуний азиатских народов. В средней полосе обходятся без песен и плясок. Но тем не менее Варваре пришлось изрядно попотеть.
Я уже успел размяться и теперь перекидывал увесистый лом из руки в руку, наблюдая за всем этим спектаклем, а Дарья помогала Варе, чем могла, то есть держала фонарик, бросая опасливые взгляды на склеп. Наконец, когда все мы вымокли окончательно под усилившимся дождем, ведунья с облегчением выдохнула:
– Готово!
– И все? – Я с недоверием покосился на сваренную «под старину» решетку двери, с которой не произошло ровным счетом никаких изменений, как и с огромным амбарным замком.
– Да. Богдана постаралась на совесть, я едва справилась!
– А она сама, когда приходила, тоже полчаса торчала тут?
– Нет, – терпеливо разъяснила мне ведунья. – Та, кто чары накладывает, может спокойно входить и выходить. Но теперь и мы сможем. Если ты, конечно, прекратишь просто так стоять, сложа руки.
Хмыкнув, я подкинул в ладони лом, ловко поймал его и направился к двери. Отстранив девушек, я подцепил замок и, используя стальной прут как рычаг, надавил на него что было сил. Рассчитывая, что старый замок поддастся легко, я ошибался – упрямая железка ни в какую не желала сдаваться!
– Каши мало ел? – язвительно осведомилась Дарья. – Дай, девочка тебе поможет!
Порядком раздраженный неудачей, я мгновенно вспылил. Сам не знаю, что на меня нашло, но гнев всколыхнулся в душе моментально, вспыхнув, словно бензин от маленькой искры. Хорошо, что мои руки в этот момент были заняты ломом, который неожиданно сломался.
– Я просто пошутила, чего ты! – тут же пошла на попятную Даша, юркнув за спину Варвары.
Но я даже не взглянул на девушек, сумев перенести свою злобу на проклятую дверь. Вцепившись руками в прутья, я глухо зарычал. Гнев питал мое тело, преумножая силы и изменяя меня. Когда на пальцах выросли когти, прутья двери с протяжным стоном поддались и разошлись в стороны.
Тяжело дыша и пытаясь успокоиться, я отступил на шаг, сжимая и разжимая кулаки. Из темноты склепа вдруг повеяло чем-то странным, жутким – и меня потянуло внутрь. Варвара же, наоборот, отпрянула, а Даша и вовсе отбежала на пару метров, укрывшись за ближайшим деревом.
– Заходим? – спросил я, немного оклемавшись.
– Придется, – без энтузиазма кивнула ведунья. – Ты, я вижу, готов? – Она взглядом указала на мои развевающиеся длинные волосы, по цвету сливавшиеся с царившим внутри склепа мраком. – Всё под контролем?
– Да. Даша?
Спустя некоторое время из-за дерева выглянула свирепая морда волколака. Вот только при ближайшем рассмотрении никакой свирепости на ней не обнаружились, наоборот: желтые глаза нерешительно бегают, шерсть стоит дыбом, уши плотно поджаты.
Вот же трусиха!
– Пошли!
Волколак отрицательно замотала мордой.
– Хватит трусить!
Снова «нет».
– Останешься здесь, будешь сторожить? – спросила Варвара.
Даша подобострастно закивала, вцепившись в древесную кору когтями и всем своим видом демонстрируя, что ее внутрь и силком не затащишь. Что ж, ладно, одной морокой меньше, пусть сидит тут.
И все же странная она, эта Даша: обращается в огромного волка, шинкует когтями темных колдунов направо и налево, но в то же время до жути боится суеверий и фильмов ужасов, хотя сама с успехом могла бы сняться в одном из них в роли чудовища. Вон как глазищи сверкают в темноте. Это мне впору бояться!
Хотя сам-то я чем лучше? Достав телефон, я включил подсветку и фронтальную камеру. Н-да, хорош: серое лицо, ввалившиеся щеки, развевающаяся грива черных волос, один глаз закрыт, а другой полыхает красным пламенем… и клыки, конечно, куда же без них? Приди мы с Дашей на кастинг фильма ужасов вдвоем – еще вопрос, кого бы выбрали!
Дурацкий повод для гордости. Очень. Выключив камеру, я убрал гаджет обратно в карман. Не время для селфи. Узнай мои работодатели, подписчики и подопечные, чем их сотрудник и тренер занимается в свободное от работы время, точно засомневались бы в моей психологической стабильности. Нет уж, пусть лучше думают, что я простудился или типа того.
Да и дела не ждут!
Я уже собирался первым втиснуться в расширившуюся щель между прутьями двери, как вдруг Варвара ухватила мое запястье:
– Погоди!
– Что еще?
– Сейчас… – Опустившись на колени перед входом, ведунья тихо зашептала очередной наговор, после чего сделала рукой движение, будто смахивала пыль с пола.
Раздалось четкое и весьма отчетливое шипение. И вот тут-то меня и пробрало! Варвара будто шарик проткнула, из которого стремительно начал выходить воздух! Вот только из склепа вырвался вовсе не он, а бурный поток страданий и боли, куда более сильный, нежели тот, что я почувствовал во время бойни в цыганском поселке!
Концентрированные и насыщенные ужасом пережитых мучений эмоции неиссякаемым потоком лились из темного входа, будто копились в нем веками. У меня даже дыхание перехватило! Я определенно потерял бы над собой контроль, если бы все эти чужие чувства испытывались в настоящее время. Но они были лишь воспоминанием, эхом, блуждавшим меж сырых стен. Сколько лет прошло с тех пор? Не знаю, но одно ясно совершенно точно – когда-то здесь случилось нечто страшное.
Где-то за деревом жалобно заскулила Дарья, и даже Варвара, кажется, ощутила что-то недоброе. Ведунья отступила от двери на несколько шагов, прижимая к груди старые книги и с опаской вглядываясь в кромешную тьму, царившую под сводами старого склепа.
– Кажется, фильмы, о которых говорила Даша, не лишены смысла… – тихо сказала она, словно боялась потревожить покой спящих в старом цыганском склепе мертвецов. – Может, уйдем?
– Поздно отступать, – я покачал косматой головой, – надо довести начатое до конца.
– Я знала, что ты так скажешь… – вздохнула ведунья и щелкнула переключателем фонарика.
Луч света скользнул по сырой кладбищенской земле, выхватив из тьмы пожухлую траву. Странно. Мне показалось или, когда мы только пришли, она была зеленой? Нет, вряд ли. Выбросив из головы эту мысль, я сосредоточенно следил взглядом за лучом фонаря, что первым проник в склеп и теперь выхватывал из тьмы потемневшую от времени кладку и древние, потрескавшиеся надгробия. Внутри оказалось не так уж много места, и едва ли кто-то мог спрятаться среди голых стен.
«Бояться надо не живых», – некстати всплыли в памяти слова Дарьи. Вот надо было ей ляпнуть!
– Не передумал? – осветив практически каждый уголок склепа, спросила Варвара. Убедившись, что внутри пусто, она немного успокоилась, но все равно выглядела обеспокоенной. – Мне не нравится это место. Оно… темное.
– Я тоже, знаешь ли, не светлый. Что, теперь тоже разонравлюсь? – Я выпрямил ссутулившиеся плечи и развел длинные руки в стороны, демонстрируя ведунье свой жутковатый облик. – Разве не красавчик?
– Ты неисправим… Но спасибо.
– За что? – удивился я.
– Ты всегда стараешься подбодрить меня. – Девушка улыбнулась. – Хотя зачастую делаешь это довольно по-дурацки.
– Без последнего уточнения звучало более приятно. Ладно, разговоры не помогут нам быстрее убраться отсюда. Пошли, – сказал я и направился в склеп.
Внутри оказалось очень холодно и сыро: от голых стен буквально веяло вековой тоской и безысходностью. Находиться в таком месте было психологически тяжело – оно давило, угнетало, всем своим видом напоминая о том, что неизбежно ждет каждого человека.
Но царящая в склепе атмосфера действовала на меня двояко: пугала и манила одновременно, причем второе – в куда большей мере. Пусть я еще не мог до конца свыкнуться с мыслью, что уже не являюсь человеком, но мое естество полностью поменялось. Ему нравился этот мрак: являясь чем-то схожим с тьмой царства Чернобога, он убаюкивал и успокаивал. Но все же было в нем что-то настораживающее…