У Марион усилились головные боли, поэтому она пропустила несколько Чудесных сред. Но в начале марта она появляется и удивляет нас радостной новостью: она выходит замуж. Ее избранник — привлекательный стильный шатен в очках по имени Дейв Лепзелтер. Он доктор биофизических наук, преподает в Бостонском университете, обожает «Звездные войны», анаконд и своих девять домашних крыс. Они еще не назначили дату свадьбы, но уже выбрали того, кто будет сочетать их законным браком, — это Скотт, герой и наставник Марион. (Хотя Скотт и не священник, эта просьба его ничуть не смутила. Их с женой Таней Тарановски сочетал браком эволюционный биолог Лес Кауфман, а сама церемония проходила в зоопарке под внимательными взглядами зебр и жирафов.)
Тем временем Анна страшится встретить свой семнадцатый день рождения — первый без любимой подруги. Пятнадцатого числа каждого месяца, в день смерти Шаиры, Анна приходит на ее могилу и предается печальным воспоминаниям. И только в прошлом месяце, придя на кладбище, она впервые разрешила себе заплакать. «Я устала от того, что мой мозг не дает мне покоя. Он снова и снова заставляет меня переживать те страшные события, — говорит она. — Но я приняла решение: я буду бороться».
Она решает провести свой первый день в статусе семнадцатилетней девушки в компании Кармы, Октавии, угрей, анаконд, химер, пинагоров, Скотта, Дейва, Билла, Уилсона, Кристы, Эндрю и меня. Криста сделала маленькие кексы, украшенные глазурью в виде осьминогов; я испекла большой круглый бисквитный торт и водрузила на него на зубочистках плакат с нарисованным осьминогом. Уилсон приготовил для Анны особый подарок — большого высушенного морского конька из богатой коллекции, собранной им за десятилетия путешествий по всему миру. Он продолжает раздаривать свои ценности, готовясь к переезду из просторного дома, где он жил вместе с женой, в небольшую квартиру. Каждую среду он приносит нам раковины, книги, кораллы. Челюсти тигровой акулы, привезенные из Мексики, он передал океанариуму. В прошлые выходные с помощью Эндрю он упаковал свой последний домашний аквариум с цихлидой из озера Виктория и отвез его Кристе.
Жена Уилсона переехала из хосписа в дом престарелых. По неизвестным причинам ее таинственная болезнь перестала прогрессировать, и врачи сочли, что она больше не находится в терминальном состоянии.
Каждый день осьминоги напоминают нам о своих почти безграничных возможностях. У Кармы начала отрастать откушенная рука. Ее первоначальная враждебность к Эндрю исчезла, и она превратилась в очень спокойного и дружелюбного осьминога. Со мной, Уилсоном и Биллом она — сама нежность. Обычно она трогает нас двумя передними руками и присасывается к нам очень деликатно. Она внимательно рассматривает меня, высовываясь из воды, и позволяет гладить себя по голове. Она часто бывает полностью белой — в такие моменты мы называем ее снежинкой, — но при этом умеет поразительно красиво менять цвета, особенно когда получает одну из своих любимых игрушек. Ей очень нравится фиолетовая резиновая пирамидка Kong, которую мы позаимствовали у тюленей. Однажды она не выпускала ее из рук с утра вплоть до закрытия аквариума вечером и даже изобразила на своей молочно-шоколадной мантии и руках несколько пурпурных прожилок, чтобы соответствовать игрушке.
Хотя яйца Октавии продолжают уменьшаться в размерах, она продолжает ухаживать за ними с усердием, достойным лучшего применения. После того как она преподала морской звезде-подсолнуху пару уроков, та старается держаться от ее логова как можно дальше.
Я постоянно возвращаюсь мыслями к Рейну и Сквирт. У Аквариума Сиэтла есть одно уникальное преимущество перед Аквариумом Новой Англии: поскольку он находится всего в паре десятков метров от Тихого океана, где живут гигантские осьминоги, в конце жизни животных отпускают на волю. (Эти осьминоги не выживут в водах Атлантики, а транспортировать Октавию обратно в Британскую Колумбию, учитывая ее возраст и размер, очень рискованно, не говоря уже о финансовой стороне вопроса.) Через несколько недель после спаривания Рейн и Сквирт были выпущены в океан в том же месте, где были пойманы.
Как бы мне хотелось присутствовать при этом моменте! В интернете я видела видеозапись того, как выпускают на волю гигантского осьминога по кличке Чувак. Он жил в Центре исследований океана в Сиднее Британской Колумбии и был выловлен у ее берегов семь месяцев назад. Тогда он весил всего 4 килограмма, как наша Карма на момент прибытия, а домой возвращался внушительным самцом весом почти 23 килограмма.
Четверо дайверов сопровождали его заплыв целый час. Ярко-оранжевый, весь покрытый высокими крупными папиллами, Чувак торжественно шествовал на мощных задних руках по илистому дну, загнув передние руки назад. Время от времени он останавливался и обследовал присосками видеокамеру, затемняя обзор. Хотя этого нет на видеозаписи, один из его смотрителей в комментариях написал, что по пути Чувак поймал и съел краба, а также исследовал несколько потенциальных мест для логова.
«Мы провели вместе с Чуваком несколько потрясающих месяцев, — написал его смотритель. — Он был чрезвычайно общительным и дружелюбным парнем и просто замечательным осьминогом во всех отношениях. Так печально смотреть на его пустой аквариум. Мне будет его не хватать. Прощай, друг!» В ответ один пользователь написал ему утешительные слова: «Сочувствую, что ты потерял приятеля. Но зато теперь он может встретить подругу и наделать много маленьких Чуваков!»
Любовь смотрителей к своему подопечному кажется взаимной. Хотя мощный, сильный Чувак мог мгновенно уплыть в океанские глубины, он предпочел целый час идти по дну в сопровождении своих друзей. Только когда у дайверов кончился кислород и им пришлось нехотя подняться на поверхность, они попрощались с «самым лучшим в мире гигантским осьминогом».
После просмотра этого видео мне хочется как можно скорее снова погрузиться в океан, чтобы встретиться с осьминогами в их мире безграничных возможностей. Впереди лето, и у меня будет шанс исполнить это желание.
Глава восьмая. Сознание
Я попадаю в лазурные воды Парадизо, где, к своему ужасу, камнем иду ко дну.
Пару минут назад я намеренно сделала кувырок спиной назад с борта лодки и плюхнулась в бирюзовые волны. Наша шестиметровая лодка «Опуноху» слишком мала для того, чтобы делать «гигантский шаг», поэтому мне сказали сесть на край спиной к воде, чтобы акваланг свисал за борт, прижать подбородок к груди и, придерживая маску и регулятор одной рукой, а шланги спереди — другой, откинуться назад — маневр, который, как написано в некоторых учебниках по дайвингу, может привести к «небольшой дезориентации». Это мое первое после Косумеля погружение, и я справилась с кувырком довольно успешно.
Я быстро выравниваю положение и подаю своим товарищам сигнал, что все в порядке. Мы беремся за якорный трос «Опуноху» и, перебирая руками, опускаемся на глубину шесть метров. Все идет прекрасно… пока я случайно не спускаю воздух из своего жилета-компенсатора. Меня мгновенно переворачивает спиной вниз в положение лежащей на панцире черепахи, и я тону, как топор, глядя, как стремительно удаляется белое днище нашей лодки. Все происходит, как в страшном сне.
К счастью, мой напарник Кит Элленбоген, бывший инструктор по дайвингу и известный подводный фотограф, хватает меня за руку и останавливает мое падение. Он сразу понял, что случилось. В большинстве стран в аквалангах используются небольшие и легкие алюминиевые цилиндры, но на острове Муреа, который формально до сих пор является частью Франции, дайверы хранят верность традициям: как и в первом акваланге, изобретенном в 1943 году их соотечественниками Жак-Ивом Кусто и Эмилем Ганьяном, баллоны сделаны из прочной, но гораздо более тяжелой стали. И хотя мой новый жилет-компенсатор утяжелен только шестью килограммами дополнительного веса — это меньше, чем на Карибском море, где было почти восемь, но все же слишком много для миниатюрной женщины со стальным аквалангом.
Пока Кит крепко держит меня за руку, я стараюсь выправить свое положение. Я благодарна ему, но в то же время сгораю от стыда. На протяжении двадцатичасового путешествия из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, затем на Таити и, наконец, на пароме до Муреа мы с нетерпением предвкушали тот момент, когда после долгих месяцев ожидания погрузимся в лазурные воды Французской Полинезии и отправимся обследовать тропические рифы в поисках осьминогов. И вот, когда мы это сделали, Кит — стипендиат программы Фулбрайта, обычно ныряющий с напарниками уровня Филиппа Кусто, — вынужден тащить меня за собой, как санки в гору.
Мы плывем в то место, где днем раньше Кит, по его словам, пережил «один из самых захватывающих моментов в своей жизни».
Пока Кит нырял, я с остальной командой плавала с трубкой на мелководье, пытаясь заниматься научными наблюдениями. Дженнифер Мэтер, руководитель нашей экспедиции, проводит свои исследования на небольших глубинах, где не требуются акваланги. Обычно на мелководье можно встреть много диких осьминогов, но на Муреа возникли проблемы.
Причина не в нехватке знаний. Дженнифер Мэтер — одна из ведущих в мире специалистов в области осьминожьего интеллекта. Если набрать в Google запрос «интеллект осьминогов», то ее исследования окажутся в числе наиболее часто цитируемых. Кроме Дженнифер в нашу группу входит 51-летний Дэвид Шеель, с которым я познакомилась на симпозиуме в Сиэтле. Дэвид девятнадцать лет занимается изучением гигантских осьминогов в холодных мутных водах Аляски и изобрел первый эффективный способ отслеживания этих головоногих с помощью телеметрии: для этого в жаберной щели осьминога прокалывается отверстие, как дырочка для сережки в мочке уха, и в нем фиксируется крошечный GPS-маячок. Еще один член нашей команды — 37-летняя бразильская исследовательница Татьяна Лейте, защитившая под руководством Дженнифер докторскую диссертацию по осьминогам. Недавно она открыла и дала имя новому виду осьминогов, обитающих у побережья бразильского острова Норонья, и в настоящее время описывает еще пять новых видов. Спустя пару дней к нашей экспедиции присоединилась 29-летняя Кили Лэнгфорд — хотя и не ученый, но лектор-просветитель из Аквариума Ванкувера, где ее ценят за энциклопедические знания морской жизни, острую наблюдательность и превосходные дайверские навыки.