— Тебе не нужно больше бояться, — сжал мою ладонь скарис.
— Особенно, когда Кинаар пустит слух, что я выжила, — нервно фыркнула я, дожидаясь когда лан откроет передо мной дверь.
— Филис, ты моя женщина и тебе не причинят вреда, — спокойно ответил Вилаар, но его уверенность мне не передалась.
Глава 14
Замок встретил меня полным запустением. Не было даже кресел в холле. Осязатели прекрасно знают свою работу и всё мало-мальски подозрительное уже хранится в столице, рассортированное по этажеркам, с магическими ловушками в консервирующих коробах. Если верить книгам Вилаара, многие амулеты вызова, созданные для призыва потенциально опасных существ, хранятся там, как и всё то, на чём могли остаться следы использования запретных веществ.
Лан буквально втащил меня внутрь. На пороге меня словно парализовало, я не могла заставить себя сделать и шагу, дрожа осиновым листом на стылом ветру. Но скарис был непоколебим. Даже мои клятвы, что я постою возле его коня и ни шагу в сторону, были восприняты с равнодушным спокойствием и чувствительным тычком в спину, втолкнувшим меня в притаившуюся за дверью пасть зверя. Вот только зверь оказался беззуб и даже не возмутился моим присутствием. Дом Ретааров ждал новых хозяев, забыв своих прежних владельцев. Или сделав вид…
— Филис, держись рядом и не отходи далеко, — хмуро предупредил Вилаар. — Я должен тебя видеть всё время.
— Тогда слишком часто не отворачивайся, — буркнула в ответ. — А то, сам смотреть перестанешь, а я виновата буду.
Порыв ветра всколыхнул пряди возле моего лица, а мгновением позже я оказалась прижата к стене возле входа. От холода камня, пусть и обитого бархатом, мою спину спасали две тёплые ладони, защитившие от удара лопатками о прикрытую видимой мягкостью грубую поверхность. Скарис возвышался надо мной настолько, что если бы прильнула сейчас щекой к его груди, то макушка едва бы дотянулась до подбородка мужчины. Я знала, что он высокий, но лишь сейчас ощутила весь рост нависшего надо мной Вилаара. Может, потому что отступать было некуда?
— Тебе так проще? — чуть склонив голову набок, поинтересовался лан.
— Как?
— Воспринимать врагами всех, постоянно обороняться и не подпускать никого слишком близко?
Я отвела взгляд от пылающих алыми всполохами глаз, стараясь не смотреть в них, но держать мужчину в поле зрения, не зная что ответить и теряясь в своих ощущениях. Тело помнило каждое прикосновение к нему, на губах до сих пор оставалась припухлость от долгих, требовательных поцелуев. Сократив расстояние между нами, Вилаар снова заставлял желать его, одной лишь своей близостью. Стоит только поднять руки и положить ладони ему на грудь…
Но я этого не сделала. Я не зверь, не хочу, чтобы было так. Без своих эмоций, лишь по зову тела и треклятого ошейника.
— Филис? — лан ждал ответа и не отводил взгляда, колкими мурашками щекочущего ложбинку на шее, которую он с видимым удовольствием разглядывал.
— А зачем? — показалось трудно дышать, он слишком близко, так нельзя. — Ты привыкаешь к кому-то, отдаёшь душу, а её вырывают с корнем. Я устала чувствовать, Вилаар. Страх, боль, отчаяние: их так много вокруг. Ты не знаешь…
— Ты ведь не рассказываешь, — хрипло перебил маг. — Спряталась за бронёй из колких слов и молчишь…
— Лан Вилаар? — голос неслышно подобравшегося к нам со стороны лестницы Кинаара сквозил смущением, хоть его владельца мне и не было видно, чтобы знать наверняка. — Прошу прощения, не заметил, что ты не один.
Вилаар отступил на шаг назад и сразу стало легче дышать. Только сейчас я осознала, как быстро и громко колотится сердце, эхом пульса отзываясь в ушах.
— Уже идём, — равнодушно бросил огненный маг, даже не взглянув на помощника.
Широкая ладонь скариса ухватила меня за локоть. Даже через плотный мех дублёнки чувствовалась сила его хватки, отбивая всё желание сопротивляться или ёрничать, но удержаться было сложно.
— Ты так меня не видишь, — флегматично отозвалась я, когда Вилаар буквально потащил за собой.
Рыкнув что-то сомнительно-цензурное, маг замедлился и подтолкнул меня вперёд. Под недоумённым взглядом Кинаара мы подошли к проёму справа от лестницы, где кто-то уже проломил стену, сделав широкий проход в подземелье. Судя по опалённому и почерневшему когда-то тёмно-серому камню, источник масштабного разрушения вышагивал рядом. Сомневаюсь, что в мире с наиболее редко встречающейся магией огня нашёлся равный Вилаару по силе огненный маг.
Всё те же книги по истории мира утверждали, что до войны все виды магии находились в равновесии и имели примерно равное количество носителей: стихийная магия, бытовая магия, магия творения встречались повсеместно. Да и самих скарисов было в разы больше, поэтому сила лана была бы в те времена из ряда вон выходящей — такого уровня резерва не требовалось и им владели единицы. Теперь же на них держался мир, изрядно пошатнувшийся от смерти одного из сильнейших. Тот груз, который удерживал он, теперь лёг на плечи остальных.
Я старалась не смотреть по сторонам, пытаясь отвлекаться от окружающего меня полумрака изъеденного льдом, попытками вспомнить все самые любопытные или даже странные основы, что почерпнула в библиотеке замка.
Так, например, строгая кастовая система этого мира после войны тоже дала сбой. И если раньше рождённый в низшей касте мог жить только по её условиям и не иметь шанса продвинуться выше, то теперь, если он смог развить свою магию до определённого уровня силы — имел право получить должность и определённое количество слуг.
Прошлая система сохранилась только в именах: чем раньше повторяется буква в имени, тем более высокий статус у скариса по рождению. Так Иилан и Аарна были рождены высокородными, но по каким-то причинам всё потеряли, навсегда лишившись высокопоставленного положения в обществе. А Вилаар, значительно уступавший им по рождению, но более сильный, имел свой замок, а так же полный город людей и скарисов с невысоким статусом.
Голубоватое свечение далеко впереди заставило меня замереть на месте, моментально ощутив всю сомнительную прелесть столкновения с более массивным, движущимся по инерции, магом.
— Филис! — рявкнул, дернувшись вперёд скарис, видимо, Кинаар тоже не успел затормозить.
Воздух подземелий сейчас был холодным и стылым, впиваясь в незащищённые участки кожи тысячами острейших иголок. Я всё никак не привыкну к тому, что снова могу чувствовать жар и холод. Они и раньше были, но тело ящерицы легко регулировало внутреннее тепло и от неприятных последствий опытов Ретаара довольно быстро получалось избавляться. С телом человека было сложнее.
Короткая вспышка магии льда заставила сделать судорожный вдох и лёгкие мгновенно обожгло холодом. Я слишком хорошо помнила, что обычно следовало за подобными всполохами. Однажды Ретаар ради эксперимента, ограничив магию ящерицы через ошейник, впаял меня в такой ледяной куб. Часть из подобных ему до сих пор торчала из стен с навсегда застывшими внутри существами, остальные уже куда-то дели ищейки. Если бы не повышенная регенерация саламандры, то я бы давно покоилась в столь же нелепой и беззащитной позе посреди коллекции ледяного мага. Но удалось выжить и меня освободили из магического плена.
— Это Тиемм извлекает замороженных, — встряхнул меня за плечи Вилаар, разворачивая лицом к себе. — Филис, с тем усердием, с которым ты ощериваешься против тех, кто желает помочь, лучше борись со своими страхами. Тебе здесь ничего не грозит, сколько можно повторять?
Выдав что-то малопонятное из-за оглушительного чиха, я честно желала последовать совету отпустившего меня и почему-то выругавшегося мага, но ещё один чих не позволил этого сделать. Бояться меньше не стала, но идти теперь получалось веселей: эхо подземелья радушно подхватывало каждое сотрясание воздуха, а в горле запершило.
Тиемм обнаружился за очередным плавным поворотом базальтовых скал. От одного вида обнажённого по пояс мужчины со светящимися на теле голубыми рунами мне стало дурно. Слишком похоже он выглядел. И понимаю разумом, что это другой скарис, но паника уже распахнула свои объятья. Белоснежные волосы разметались по плечам, давно выбившись из косы. Глаза мага, словно осколки льда, сияли тем же прозрачно-голубым мерцанием, что и разукрасившие тело татуировки.
Полукровка. Таких боялись, их убивали при рождении, лишь немногим удавалось спастись из-за чьей-то случайной жалости. И каждый их день был игрой в прятки с чистокровными скарисами. Они были магами, но не питали этот мир, а брали энергию из него, чтобы пользоваться своим даром. Завитки покрывшие тело осязателя, появлялись с рождения у подобных ему, позволяя моментально вычислить таких как Тиемм.
Резко развернувшись, я сочла за лучшее ретироваться отсюда, но внимательный взгляд Вилаара сказал больше, чем любые слова. Он знал. Знал и принимал полукровку таким, какой есть. Он доверил ему быть здесь и сейчас. Тому, кого все чистокровные привыкли считать бешеным животным, маг дал своё покровительство.
Голубое сияние заполнило пещеру, лишив зрения на доли секунды, паника и ужас вышли из-под контроля, сворачиваясь тугим клубком дурного предчувствия в животе. Рефлексы оказались сильнее всех попыток разума хотя бы заикнуться о том, что я в безопасности и рядом огненный маг.
Пламя чистое и ровное, словно солнечное сияние, заструилось по венам, воспламеняя кровь и послушно отзываясь в резерве моим бессознательным желаниям. Я чувствовала как нагрелся ошейник, опаляя кожу. Камень словно прилип к шее. Не знаю, чего в этот момент было больше: боли, страха или желания от всего этого избавиться? Огонь вспыхнул вокруг, выжигая воздух, очерняя камень сажей, даря подземелью запах гари. Он изливался из меня, словно нашедшая щель в толще скал река: сильный, настойчивый, жадный.
— Филис! — донёсся до меня вопль Вилаара.
Но я не могла ему ответить и остановиться тоже не могла. Казалось, что я и есть стихия: безудержная и свободная. Разве можно меня остановить?