– Хватит! – рявкнула я и встала из-за стола, намереваясь уйти.
– Алисия, подожди. – Тея последовала за мной.
За всю дорогу от столовой до кабинета мы с Теей не обмолвились и парой слов. В моей голове, как пчелы в улье, роились и мешали сосредоточиться сумбурные мысли. Вчерашняя ситуация с Джонни висела тяжким грузом на сердце.
– Здесь написано, что все должны сесть согласно распределению по докладам, – сказала Тея, прочитав надпись на доске. – Не понимаю, о чем это, но, получается, я буду сидеть одна?
«Точно, еще этот проект».
– Алисия, а с кем сидишь ты? – Вопрос Теи вернул меня в реальность.
– С Кристианом, – ища глазами самую дальнюю парту, ответила я.
– Не может быть! – Ехидная улыбка на лице девушки сказала все за себя.
– Тея, давай без этих намеков!
Крепко сжав сумку, я направилась к парте, за которой сидел Кристиан.
– Мистер Батлер решил, что сегодня мы сидим вместе, – просияла я.
Попытка завязать разговор оказалась неудачной. Окинув меня безразличным взглядом, Кристиан перевел глаза в сторону, и настроение тут же испортилось. Такое поведение Синклера меня всегда раздражало. С недовольным выражением лица я опустилась на стул, нервно поправив волосы и прикусив губу.
– Тебе нравится искусство? – поинтересовался Кристиан.
Его неожиданный вопрос стал причиной невольного трепета в душе.
– Ars longa, vita brevis, что с латыни означает «жизнь коротка, искусство вечно».
Ничего больше не объясняя, я встала с места и вернулась за свою парту. Усаживаясь рядом с Теей, я едва сдерживала радостное ликование в груди. Внезапное чувство уверенности вновь охватило меня, как это было день назад в его комнате.
– Почему ты вернулась? – удивилась Тея. – И что ты сказала Кристиану? Видела бы ты его изумленный взгляд!
«Я просто играла по его правилам. Не всегда же ему говорить загадками».
– Ничего, – скрывая радость, спокойно ответила я. – Будет лучше, если я посижу здесь.
К счастью, мне не пришлось больше ничего объяснять, поскольку в дверях появился мистер Батлер. Сверкая ослепительной улыбкой, он поздоровался с учениками и приступил к уроку.
– На прошлом занятии я просил вас разделиться на пары, где каждый представляет одно из направлений литературного течения. В моей руке листочки с именами. – Преподаватель окинул нас хитрым взглядом. – Сейчас кто-то вытянет жребий, который укажет на пару счастливчиков.
Дыхание перехватило. Во-первых, у меня не было желания выступать на публике, а во-вторых, моим оппонентом являлся Кристиан, с которым у нас складывались весьма непонятные отношения. Пока одна из учениц мучительно долго тянула жребий, я нервно накручивала локон на палец. Когда в руках мистера Батлера оказалась заветный лист бумаги, сердце замерло.
– Будут выступать… – интригующе начал мистер Батлер. Кажется, эта затея была по нраву только ему. – Дилан и Лаура!
Не услышав своего имени, я почувствовала, как с души упал тяжкий груз.
Мистер Батлер прошелся вдоль доски и уселся за стол. Названные ученики вышли из-за парт. Не хотелось вникать в суть происходящего, поэтому невольно я стала утопать в собственных мыслях, что казались намного интереснее дискуссии.
– Так какую роль играет природа в философии романтизма? – заставил меня опомниться громкий вопрос мистера Батлера. – Молчание класса означает незнание, или формулировка оказалась сложной для восприятия?
– Для романтизма характерно одухотворение природы, – послышался уверенный голос Кристиана. – Здесь творческая личность может найти не только уютное и желанное убежище, но и способна выразить себя посредством неординарного взгляда на окружающую действительность. Например, увидеть в облаках причудливые очертания, напоминающие животных. Реализм поспешит оспорить вышесказанное, поскольку его взгляд на мир более черств и сентиментальные чувства не имеют значения. Ему важно видеть все так, как оно есть. Эти два направления диаметрально противоположны и никогда не сойдутся в общей точке.
Я прочла скрытое послание в монологе Кристиана, и понимание того, что его суждения основаны на ситуации в библиотеке, взволновало меня.
«Возможно, таким образом он пытается донести до меня, что…»
– Кристиан, какое направление вы представляете? – уточнил мистер Батлер.
– Реализм, – спокойно ответил парень.
– Где же ваш оппонент? – улыбнулся преподаватель. – Мне показалось, или на прошлом занятии у вас была пара?
Я посмотрела на Кристиана, и наши взгляды пересеклись.
– Мой оппонент подобен моменту на картинах художников-импрессионистов, – не сводя с меня глаз, безэмоционально произнес парень. – Такой же ускользающий.
– Интересная метафора, – задумчиво сказал мистер Батлер. – Мне нравится.
Медленно отведя взгляд в сторону, я почувствовала себя так, будто мои ребра болезненно сжимаются и не позволяют сделать глубокий вдох.
– Мистер Батлер, можно выйти? – подняв руку и сдерживая нарастающее волнение, спросила я.
– Конечно, – спокойно ответил преподаватель.
Наклонившись к Тее, я тихо произнесла:
– Забери мои вещи, пожалуйста.
– Ты куда? – Глаза девушки расширились.
Ничего не объясняя, я встала с места и скорым шагом вышла из кабинета. Было тяжело дышать, а в глазах стало мутно из-за подступающих слез. Ком, накопившийся от тревожных чувств, тисками сдавливал горло. Выйдя из школьного корпуса, я без оглядки побежала по тропинке в сад. Кажется, лишь там я могла спокойно отдохнуть и спрятаться от людских глаз.
«Только не это…»
На горизонте появился Джонни. Парень показался мне задумчивым и не таким веселым, как обычно. Мы шли по одной тропинке, и встреча была неминуема. Когда между нами оставалась пара ярдов, Джонни замер на месте. Карие глаза прежде беззаботного парня потускнели, а взгляд был рассеян и печален. Гнетущее ощущение противоборства смешанных чувств овладело мной настолько, что было сложно вымолвить хоть слово. Джонни грустно посмотрел на меня, нервно вздохнул и прошел мимо. Проводив его взглядом, я почувствовала, что груз на душе потяжелел.
«Я растоптала все сама, но почему от этого стало так горько?»
На улице похолодало, хмурые тучи плакали мелким дождем. Последние несколько минут я сидела на лавочке в окружении высоких каштанов и задумчиво скручивала пожелтевший листик. Глаза слезились, но не от внезапно усилившегося ветра, а от непомерной тяжести на душе, что мешала свободно дышать. Сколько бы я ни пыталась быть сильной, в последние дни все шло наперекосяк. Пребывание здесь оставляло неизгладимый след, и ядовитые чувства медленно уничтожали меня.
«Невыносимо жить по законам приюта, где царит жестокость. Я совсем не такая и отношусь к людям с открытой душой».
Обреченно взглянув на истерзанный листик, я пришла к выводу:
«Хочу сохранить в себе человечность».
От усилившейся тревоги участилось сердцебиение, воздуха не хватало. Горло сковало удушающими цепями. Представление о будущем казалось таким же туманным, как и пелена, застилающая глаза. Не в силах больше сдерживаться, я разразилась потоком слез.
«Но сама того не замечая, я постепенно становлюсь как все здесь. Убитый взгляд Джонни – красноречивое тому свидетельство. Это результат моих некрасивых поступков по отношению к нему, а ведь он не сделал мне ничего плохого.
А Кристиан? Он много раз защищал меня, а я не смогла выслушать и поговорить о важных для него вещах. Просто убежала. Но от чего я постоянно бегу?»
Казалось, горькие слезы пытаются очистить мою душу, которую я успела запятнать последствиями необдуманных поступков.
«Джонни оказывает знаки внимания и заботится. Это привлекает меня, но боюсь дать ему ложную надежду. Что, если мы совершенно разные?
Кристиан… С ним сложнее. Несмотря на его закрытость, мне удалось немного наладить с ним отношения.
Наверное, я убегаю от собственных чувств и неизвестности, которая поджидает меня на каждой из этих дорожек».
Вытерев слезы, я ощутила, насколько тяжелыми стали веки, и схватилась обеими руками за голову.
«Они не должны страдать из-за того, что я сама себе придумала».
Порыв леденящего ветра с дождем заставил продрогнуть. Вытерев ладонями лицо, я вдохнула полной грудью.
«Хоть и не удалось разобраться с комом чувств, но в одном я уверена точно: нужно все исправить».
Глава 16
Поздний вечер затягивал небо серыми облаками. Дождь, словно незваный гость, стучался в окно, а порывы ветра заставляли стекла дрожать. Вязкий сумрак улицы проникал в комнату и заполнял собой все пространство. Свет одинокой лампочки отчаянно боролся с надвигающейся темнотой.
Я устроился за столом, обложившись книгами. Настало время изучить что-нибудь новое и интересное. Помимо утоления жажды знаний в этом был еще один плюс: возможность убежать от реальности и наскучившей приютской жизни. Погружаясь с головой в чтение, иной раз я теряю счет времени. Так произошло и сейчас, но внезапно раздавшийся приглушенный стук в дверь нарушил мою идиллию.
Настойчивый стук повторился.
«Странно, воспитатели не стали бы ждать, пока я открою».
Неторопливо подойдя к двери, я взялся за ручку и прислушался.
Тишина.
Когда прямо у моего уха раздался громкий стук, я резко открыл дверь. Передо мной стояла Алисия, и вид у нее был измученный. Лицо выглядело заплаканным, а глаза испытующе смотрели на меня. Впервые я увидел ее настолько подавленной.
Прежде чем заговорить, я убедился, что нас никто не видит и не слышит.
– Чем могу быть полезен?
Алисия виновато посмотрела в пол. Ее сдавленный голос не сразу прервал застывшую между нами тишину:
– Я многое поняла и…
Вдалеке послышались тяжелые шаги. Не хотелось рисковать и нажить себе лишних проблем, поэтому я поманил девушку рукой, приглашая войти.