– Нет. Ты стоишь в ярде от меня и, если что… – Она вытянула вперед ногу так, словно хочет шагнуть в пустоту, и я вздрогнул. – Ты меня подхватишь, не так ли? С тобой не страшно…
Алисия кривовато улыбнулась сквозь пелену слез. Непонятно, что скрывалось за ее словами и эмоциями. Девушка то ли сильно расстроилась, то ли тихо радовалась. Она всегда казалась мне странной, но это лишь порождало интерес. Алисия посмотрела на меня лукавым взглядом. Я отвел глаза и продолжил наблюдать за тем, как редкие лучи яркого солнца пробиваются сквозь плывущие по небу облака. Широкие тротуары полнились людьми, выходящими из метро, автобусов и такси.
– Тебе нужно научиться противостоять обидчикам, – не отрывая взгляда от городской суеты, задумчиво произнес я. – Приют – не место, где следует искать поддержку, заботу и любовь. Здесь волчьи законы и каждый за себя.
– Заметно, – с горечью ответила она. – Думала, доброта растопит их ледяные сердца.
Лукаво ухмыльнувшись, я покачал головой и посмотрел вниз.
– Хоть у каждого внутри кровоточит глубокая рана, все как один здесь безликие и серые. Подобно тучам, что сейчас нависли над нами. – Я кивнул на небо. – Ты на их фоне – лучик солнца, что пытается озарить своим светом царство жестокости.
Украдкой взглянув на Алисию, я заметил, как ее щеки окрасились в алый цвет. Уголки губ нервно подергивались, словно она тщательно сдерживала улыбку, но не сумела справиться с нахлынувшими эмоциями и отвернулась.
– Каким бы ярким лучом ты ни была, пойми, – продолжал я, – не получится наполнить светом и теплом весь мир. Это невозможно. Тебя не хватит на всех, а усилия в конечном итоге окажутся напрасными. Люди не заметят вследствие душевной слепоты.
– Но я…
Не позволив ей договорить, я продолжил мысль:
– Ты не сможешь ничего исправить. Сложившиеся годами устои сложно разрушить. Скорее, они уничтожат тебя. Когда живешь в обстановке, где пренебрегают твоими чувствами, не остается иного выбора, кроме как утаивать их в себе. Любое накопление и подавление эмоций ведет к их перерождению в негатив. В данном случае к жестокости, озлоблению и черствости по отношению к другим. Стараясь помочь таким людям, ты рискуешь однажды сгореть, так и не добившись результата, который так яро преследуешь. Поэтому лучше перенаправь эту энергию в другое русло. Например, на умение постоять за себя.
Недовольно нахмурив брови, Алисия опустила голову и стала перебирать складки платья тонкими пальцами. Я же молча любовался небом, пока облачная пелена безвозвратно затягивала его.
– Но я не умею по-другому! – послышался сдавленный голос девушки. – Стараюсь жить настоящим моментом и видеть во всем хорошее, дарить окружающим ощущение радости и душевное тепло. Что может быть прекраснее этого?
– Не могу тебя понять, поскольку живу иными принципами.
– Проще всего закрыться и стать невосприимчивым по отношению к людям. – Алисия с горечью взглянула на меня. – Негативные чувства легко прорастают и укореняются в сердце человека. Они порабощают его, а в дальнейшем повелевают, заставляя совершать ужасные поступки. Гораздо труднее оказать стойкое сопротивление обстоятельствам и невзгодам несправедливой жизни, которая так и норовит больнее ударить в слабое место.
Слова Алисии заставили задуматься. Она была частично права.
– Что ты скрываешь за оболочкой этих слов? – спросил я. – Свое прошлое?
В ее улыбке промелькнула фальшь, а лицо исказилось, словно от боли.
– Не назвала бы свою жизнь невыносимо трудной, но все же… – после нескольких минут молчания произнесла Алисия. – Желая делать счастливыми других, я часто сама оказываюсь несчастна. Да и в приют я попадаю не в первый раз.
Слова девушки были полны рухнувших надежд и старой боли.
– Не в первый раз?
Алисия отвела взгляд в сторону и нервно вздохнула:
– Когда забирают в семью, ты преисполнен волнительных ожиданий. – Улыбка девушки стала болезненной. – Кажется, что теперь твоя жизнь изменится в лучшую сторону и будет полна тепла и родительской любви. Только как бы ты ни старался продемонстрировать свои хорошие качества, все может изменить случай…
Внезапный порыв ветра развеял ее светлые волосы.
– О каком случае идет речь? – спросил я.
– Я как-то говорила об этом. – Она посмотрела вдаль, щурясь от ветра. – Ты сам замечал, что в порыве сильных эмоций я способна нанести человеку вред. Хоть и незначительный.
Я скептически ухмыльнулся, а Алисия ненадолго задержалась на мне взглядом.
– Почему ты…
– Улыбаюсь? – договорил за нее я, заглянув в зеленые глаза.
Девушка отвернулась и лишь кивнула в знак согласия.
– Сложно назвать это вредом, – вновь улыбнулся я. – Так… Маленькая шалость.
Алисия метнула на меня безумный взгляд, а ее щеки запылали алой краской. Было интересно наблюдать за живыми реакциями девушки.
– Даже шалостей вполне достаточно, чтобы приковать косые взгляды не только к себе, но и к своей семье. – На ее лице промелькнула изможденная улыбка. – Узнавая, что во мне таится нечто странное, многие переставали общаться со мной. Энергия, которую я пыталась подавить в себе, со временем накапливалась и в моменты крайнего раздражения находила выход в приступах неконтролируемой агрессии. Это имело плохие последствия.
Девушка нервно поправила складки платья, которое эстетично развевалось на ветру, и задумалась. Я решил не нарушать сложившуюся тишину. Вероятно, Алисии требовалось время, чтобы собраться с мыслями и продолжить.
И я не ошибся.
– Не знаю своих настоящих родителей, но те, кого я считала семьей, со временем стали с настороженностью относиться ко мне. – Алисия опустила голову и тяжело вздохнула, продолжив сдавленным голосом: – Я прекрасно осознаю, насколько непросто им было со мной. С тех пор как проявилась моя темная сторона, они начали избегать меня. Думала, нет ничего ужаснее, чем чувствовать себя одинокой в кругу близких людей, но это оказалось еще не так страшно… Гораздо хуже на мне отразились их попытки искоренить пугающую их тьму. И если бы это обошлось лишь сеансом у психолога…
Алисия нервничала, но держалась достойно. Когда ее глаза стали влажными от подступающих слез, она быстро заморгала и продолжила:
– Первая приемная семья затаскала меня по психологам, а когда пришло осознание, что это не помогает… – Девушка отвела взгляд. – Они прибегли к альтернативным способам. Кто-то чрезмерно религиозный убедил их, будто мной овладела липкая тьма. Этот человек предложил свой вариант избавления от дьявольских силков. Не поверишь, но они провели сеанс экзорцизма!
Алисия истерически засмеялась, но меня не смутила перемена в ее настроении.
– В наше время используют подобные средневековые методы? – усмехнулся я.
– Представь себе! – В ее глазах затаилось отчаяние, но она продолжала улыбаться. – Как бы я ни пыталась уговорить их не трогать меня, все было напрасно. Они сделали это силой. До нестерпимой боли в руках и ногах меня приковали ремнями к кровати. Засунули в рот какую-то штуку, чтобы не прикусила язык, и начали проводить жуткий сеанс.
– Дикость, – живо представив себе эту сцену, прокомментировал я.
Алисия опустила глаза, а уголки ее губ искривились. Видимо, тени и образы прошлого, выбравшиеся из закоулков памяти, причиняли душевные терзания.
– Я всегда мечтала о близких людях и семье. – Девушка наблюдала за плывущими по небу облаками. – Только мне не везет. Знаешь, такое волнительное чувство… Когда в приют приходят потенциальные родители и стараются разглядеть в тебе своего будущего ребенка… Внутри разгорается огонек надежды на радостные перемены.
– Не приходилось такого испытывать, – резко отозвался я. – Я не какой-то жалкий человечишка, и мне никто не нужен.
– Понимаю. – В зеленых глазах показались проблески отчаяния. – А вот мне всегда хотелось почувствовать себя частью семьи. Благодаря очарованию и дружелюбию однажды мне удалось снискать расположение еще одних потенциальных родителей. Когда они забрали меня, я подумала: «Те самые». Сердце наполнилось безмерной радостью и теплом. Казалось, жизнь приобрела новый смысл, только…
Алисия снова замолчала. Боковым зрением я заметил, как девушка борется с чувствами.
– В этой истории тоже печальный конец? – глядя вдаль, поинтересовался я.
– В новой семье мне хотелось начать с чистого листа. Я заботилась о близких, дарила им положительные эмоции и ценила каждый момент. – Девушка расстроенно покачала головой. – Но, оказывается, прошлое коварно и тянется за нами темным шлейфом. Новые родители были частично знакомы с моей историей, только на этом их интерес не угас. Они связались с предыдущей семьей, где мне дали не самую лучшую характеристику. Я боялась вновь оказаться в приюте, поэтому с самого начала старалась подавлять в себе разрушительную энергию. Вспышки становились редкими, и я гордилась собой. Но продлилось это недолго…
Пока я наблюдал за бурной жизнью на улицах города, Алисия в очередной раз пыталась собраться с мыслями. Не хотелось торопить ее.
– Все изменил несчастный случай. – Голос девушки дрогнул. – По пути за город я повздорила с матерью, а спустя несколько минут нас настигла автокатастрофа. К счастью, все обошлось переломами и ссадинами. Но родители обвинили в произошедшем меня. Им не было дела до моих оправданий. Понимаю… После того что им пришлось узнать, я стала источником тревог и обузой. Никто не хочет находиться рядом с человеком, чье поведение не поддается логическому объяснению. К тому же для них я – чужая. Так меня отправили в этот приют, словно ненужную собачонку.
Рассказ Алисии заставил меня окончательно убедиться, что я выбрал правильную позицию. Мое стремление к отчужденности и независимости имеет больше плюсов.
– И хотя все оставили меня, я стараюсь не терять оптимизма. – Откинув назад шелковистые волосы, девушка посмотрела на меня. – Эта история оставила неизгладимый след в душе и заставила о многом задуматься.
– О чем же?