– Значит, оно еще в пути, – подмигнула Тея. – До встречи!
Я молча наблюдала, как девушка скрывается за дверью палаты.
– Да… В пути.
Запрокинув голову, отрешенным взглядом я уставилась в потолок. Глаза застилала пелена беспомощных слез. В попытке их сдержать мне пришлось стиснуть зубы в болезненной улыбке. Душевная боль от услышанных слов была сильнее физической. Казалось, она способна умертвить, но сначала безжалостно испепелит нутро.
«Он обязательно напишет».
Глядя в одну точку, я ощущала, как эхо услышанных слов резало измученное сердце.
«Терпи. Здесь не поможет никакой врач».
В памяти мелькали события, которые еще недавно являлись моим настоящим, а теперь ушли в прошлое. От горького осознания на сердце изнывали и истекали кровью тысячи рваных ран. Лишь время способно их излечить, превратив глубокие порезы в уродливые рубцы. Но письмо от Кристиана может стать панацеей.
Слушая стук надоедливого дождя, я лежала неподвижно до тех пор, пока беспокойный сон не окутал меня легкой дымкой. Ощущая дергание и слыша собственные болезненные стоны, я просыпалась и засыпала вновь. В один из таких моментов знакомый голос вырвал меня из жуткого кошмара, перенеся в реальность.
– Алисия, ты как?
Резко открыв глаза, я заметила расплывчатый силуэт темноволосого парня. Трепещущее сердце забилось в ускоренном ритме. Но по мере возвращения четкости зрения мне удалось разглядеть…
«Джонни».
Хрупкие струны души болезненно надорвались.
– С тобой все нормально? – склонившись, обеспокоенно поинтересовался Джонни. – Мне следует позвать врача?
Мне хотелось побыть в тихом уединении.
– Нет, спасибо, – безразличным тоном ответила я.
Джонни пододвинул старый стул ближе к кровати. Усевшись, парень окинул меня внимательным взглядом и заговорил:
– Только сейчас узнал, что произошло. Тея рассказала.
– Прекрасно, – съязвила я.
На лице Джонни промелькнуло недоумение. Парень нахмурился, но через минуту хитро прищурился:
– Ах да… Забыл спросить. Мисс Альварес, позволите ли побыть с вами рядом?
Демонстративно закатив глаза, я ощутила тупую боль в голове.
«Кажется, вчера я хорошо приложилась к стене».
– Хочешь чего-нибудь? – с улыбкой поинтересовался Джонни, заботливо поправляя одеяло. – Могу принести что-нибудь из города. Слышал, в приюте запрещены сладости и многие прячут их под подушками.
– Не хочу! – резко ответила я, не позволив ему договорить.
Возникла неловкая пауза. Его слова были мне неприятны и вызвали едкие чувства, скребущие душу. Я снова осознала глубину пропасти, лежащей между нами.
– Сильно болит? – спросил парень, стараясь исправить ситуацию.
– Нет, все хорошо, – соврала я, борясь с очередным спазмом.
– Извини, что…
– Не стоит.
– Совсем забыл. – Широко улыбаясь, он потянулся под кровать и достал оттуда букет гербер. – Сегодня у тебя не получится их отвергнуть.
– Почему же? – злорадно ухмыльнулась я. – У меня ушиб головы, а не перелом рук. Поэтому я с легкостью кину тебе вдогонку эти цветы.
– Сегодня это не знак внимания, – радостно смеясь, подмигнул он. – Они для настроения и чтобы внести разнообразие в унылый палатный интерьер. Позитивные эмоции помогут тебе быстрее поправиться.
– Ладно, пусть будут, – равнодушно ответила я.
Глубоко внутри мне было безразлично происходящее. Чего не скажешь про Джонни. Он заметно воспрянул духом. Пока с его лица не сходила светлая улыбка, меня беспощадно пленила жуткая слабость. Медленно засыпая в бессилии, я заметила, как парень заботливо поправил мою подушку.
Пробудившись от неспокойного сна, я увидела Джонни. Парень спал на стуле, скрестив руки перед собой и опустив голову на грудь. Это выглядело забавно, и я невольно улыбнулась.
На улице смеркалось. Свет фонарей, проникающий через широкое окно, создавал таинственную атмосферу. В мягкой полутьме яркие пятна цветов приятно разбавляли серость палаты.
Я попробовала сесть, и головная боль не заставила себя ждать. Я негромко застонала, коснувшись пальцами виска.
– Что-то беспокоит? – Проснувшись, Джонни вскочил со стула.
Чуткая реакция парня удивила меня. Его сонные глаза излучали трогательную заботу. Подобное теплое отношение редко встретишь в приюте. Это, несомненно, способно зацепить. Только не меня и не сейчас.
– Нет, – ответила я. – И еще… Ты не обязан постоянно сидеть возле меня. Мне это совсем не нужно.
Во взгляде Джонни возникло сожаление, а губы сжались в тонкую кривую линию. Вероятно, мои слова прошлись острым лезвием ножа по его сердцу.
– Врачи посоветовали тебе вставать не раньше, чем завтра. – Парень отошел на несколько шагов назад. – Я уважаю твою просьбу, поэтому ухожу. Если тебе так лучше.
Джонни задержался на мне взглядом, ожидая ответа. Словно томительные секунды и затаенная в его глазах надежда могли кардинально изменить ход ситуации.
– Иди, – равнодушно произнесла я.
С лица парня исчезли последние эмоции. Опустив голову, он вышел из палаты.
«Наконец-то я осталась одна».
Джонни унес с собой тяжкий груз с души, причиной которого являлся он сам. Его забота не приносила мне облегчения, а лишь сильнее обременяла.
В окне среди облаков выглядывал серп луны, бросая тусклый свет на землю.
«Вдруг Кристиан сейчас тоже смотрит на небо? Тогда наши взгляды пересекаются в одной точке».
Тоскливая пустота стремительно разрасталась, заполняя пространство грудной клетки. Я ощущала собственную беспомощность, оставаясь несчастной заложницей ситуации, на которую не могла повлиять. Стены приюта превратились в клетку с кровожадными животными. После внезапного ухода Кристиана меня отдали им на растерзание. И если раньше он всегда защищал меня, то теперь я не в силах противостоять ударам судьбы. Посмотрев на шрам на ладони, я испытала невероятно сильную душевную боль.
Глава 31
Спустя несколько дней я вернулась к привычному образу жизни. Сидя на лавочке во внутреннем дворике, я вдыхала холодный воздух Лондона. Легкий озноб пробирался под кожу мелкой дрожью. Наблюдая за беззаботно играющими детьми, я утопала в тягостных мыслях.
– Привет, Алисия, – внезапно раздался голос маленького Коула.
Я вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и просияла улыбкой:
– Коул, как твои дела?
Мальчик в старенькой синей курточке присел рядом.
– Вчера подрался со своим врагом Майклом! – серьезным тоном произнес он. – А с тобой что? Ты какая-то бледная.
Его слова тронули сердце и вызвали тонкую слезную пелену на глазах.
– Была в лазарете, потому что… – осеклась я и улыбнулась сквозь боль. – Упала.
– А где твой друг? – нахмурив брови, поинтересовался Коул. – Он поддержал тебя?
Упоминание Кристиана отозвалось тысячью разорвавшихся снарядов в сердце, но я держалась.
– Мой друг, – слова осколками резали горло, – перешел в другую школу, но все хорошо. Мы продолжаем общаться.
На последней фразе голос предательски дрогнул.
– Поэтому ты выглядишь несчастной? – Глаза Коула округлились, а в их прозрачной глубине затаилось искреннее беспокойство.
– Что?! Нет, – выдавив измученную улыбку, произнесла я. – Тебе показалось.
Мальчик посмотрел с недоверием и покачал головой.
– Кажется, ты выглядела радостнее рядом с этим… Как его зовут… – Коул задумчиво почесал затылок. – Забыл! С тем, кто ушел.
Слова эхом пронеслись в голове, и стало дурно. Я закрыла глаза, отчетливо ощущая, как ноющая боль внутри приумножается. В попытке усмирить нахлынувшие чувства пришлось сделать глубокий вдох и сжать кулаки.
– Ты любишь его? – улыбнулся мальчишка.
Вопрос прозвучал как гром среди ясного неба. Сердце вмиг оживилось и забилось чаще, а щеки запылали.
– С чего ты взял? – взволнованно спросила я, улыбнувшись.
– Ты очень переживаешь, и это заметно.
Мальчик рассудителен не по годам. Думаю, это отличительная черта детей, живущих с ранних лет в приюте. Ведь им часто приходится сталкиваться с неприятностями и самим находить выход из непростых ситуаций. Все это оставляет неизгладимый отпечаток на их личности.
– Он мне дорог, – тяжело вздохнула я.
– Не грусти. Если ты ему тоже дорога, он обязательно вернется, – быстро сказал Коул и подскочил с места. – Меня зовут играть, пока!
Мальчик убежал к остальной детворе.
«Если дорога, то он вернется».
Встреча с очаровательным сорванцом возродила утраченный оптимизм, а его слова послужили хорошей поддержкой. Оказывается, многого не нужно, чтобы вновь разжечь внутренний огонек веры и надежды. Именно на этих небольших кирпичиках строятся прочные фундаменты, которые в дальнейшем способны противостоять любым невзгодам.
Воспрянув духом, я решила попытать удачу и проверить почту. Но не успела я встать с лавочки, как ко мне подсела Тея.
– Ну и холодно же! – Девушка предприняла попытку согреться, потерев ладони. – Ты не замерзла?
– Нет.
Наблюдая, как дрожащая Тея кутается в шерстяной шарф, я неосознанно расплылась в улыбке. Ведь мой единственный платок сейчас находился у Кристиана. Напоминая обо мне и о днях, проведенных вместе.
«Все-таки есть что-то особенное в вещицах, подаренных на память».
Мысль согревала успокаивающим теплом, и на душе становилось легче.
– Когда в последний раз ты виделась с Джонни? – полюбопытствовала Тея.
– Я прогнала его из палаты, – отстраненно ответила я. – С тех пор он не появлялся.
– Вот почему он выглядел расстроенным, когда я встретила его несколько часов назад, – задумчиво произнесла девушка. – Похоже, ты ранила этого парня.
Хитро улыбнувшись, Тея по-дружески толкнула меня плечом. Только ответной реакции с моей стороны не последовало.
– Хороший и понимающий парень, – равнодушно сказала я. – Не стал навязываться.
Мой ответ вызвал на лице Теи озадаченность.