На следующий день с утра пришла Бэт и зашептала.
— Надо ускорить нашу работу… Фред, ну, который наш клиент… Он очень плох. Может помереть. Сто одиннадцать лет человеку.
— Понял. Собирайся, поехали.
И они помчались в замок Вадуц, который в сто втором году Вендерберги сдали государству в бессрочное пользование, под местную тюрьму.
Начальство тюрьмы хорошо относилось и к Денису и к Бэт. Так что, поговорили без проблем.
Дениса интересовала судьба Улофа Лунд, молодого парня, банковского служащего, отсидевшего полтора года за мелкие махинации. Они, с этим пареньком, даже подружились. Ну, настолько, насколько можно подружиться с Денисом — суровым одиночкой.
Узнали адрес матери парня, которая, пока он «сидел», постоянно приносила ему выпечку. Помчались к той, в Эшен.
Мать Улофа сначала испугалась. Но Денис не стал давить и настаивать. Просто попросил передать сыну, что его ищет Денис, с серьёзным предложением, и оставил номер своего телефона. Удочку забросили, осталось только ждать. Бэт повезла его домой.
На половине дороги, где-то под Шааном, позвонил сам Улоф и предложил… Нет, не предложил. Он восторженно настаивал на встрече. Пришлось возвращаться.
В Эшене, на улице Эссенештрассе, в забегаловке обнаружили радостного парня. Он кричал своим друзьям, или кто они там ему:
— Вы знаете, кто это?! Да это же — наш русский! Это наш сумасшедший русский!
И удивлялся:
— Вы что о нём не слышали? Вы не знаете — кто он? Ну, вы даёте! Это тот самый парень, который отделение спецназа отхреначил. Что такое — «отхреначил»? Ну, это по-русский значит «победил». Да ни с кем он не был! Он один их «отхреначил»!
Этот восторг продолжался бы еще долго, но Денис остановил словоизвержение:
— Улоф, вот эта леди желает с тобой поговорить. И дело, уверяю тебя, очень серьёзное. Пошли в машину.
И Бетти рассказала душещипательную историю об одиноком миллиардере, Фредерике Андерсоне, которому некому передать свой гостиничный бизнес. Сын погиб в катастрофе двадцать лет назад. Но, Денис Соколов вовремя вспомнил о своём друге — финансовом гении, который провернул не одну операцию на фондовом рынке. Она льстила пацану без зазрения совести.
Сначала парень не поверил в открывшиеся перспективы. Но его повезли в Вадуц, там свели с Фредериком, и прямо там же перевели на его карту первые десять миллиардов едэнов. Вот тут Улоф уверовал в свою гениальность и в серьёзность намерений компаньонов.
Он, в сопровождении Фредерика на коляске, и под охраной наших героев, объехал двенадцать гостиниц принадлежащих Андерсену и был представлен как преемник и новый хозяин комплекса.
Потом, в течение дня (деньги делают всё) он был усыновлён и получил в наследство всё, что принадлежало «папеньке». Фредерик действительно был плох, но здравомыслия не потерял. Он лежал дома с маяком на руке.
Улоф целую неделю действительно управлял разветвлённой гостиничной сетью. Справлялся плохо, но уверял, что скоро войдёт в курс дела.
Эту неделю Бетичка возила Варю по магазинам и бутикам. Дом постепенно начал приобретать патриархальный стиль. На стенах декоративные тарелки, ковры и хорошие копии картин. Поверх жалюзи повесили занавески. На кухне расставили по полкам коробки и контейнеры, наполненные крупами, сахаром, солью, мукой… Да ещё много чем. Обживались.
В один день, не знаю, можно ли назвать его прекрасным, Фред почувствовал себя особенно плохо и нажал кнопку на маяке.
Бет помчала с Денисом к его «другу» и приказала ехать с собой, потому, что Фредди, перед смертью, якобы собирается передать ему ценные бумаги.
Парень примчался в предвкушении счастья. Денис засунул его в личный портал Лодж и переместил в карман. Там мгновенно, по маяку, перекинули в свободный спотресейфт умирающего Андерсона, и тут же обменяли их сознание. Всё было заранее настроено.
После таких манипуляций, Улоф в новом старческом теле начал задыхаться и агонизировать. Когда он умер, труп отправили обратно в спальню миллиардера. Дело было сделано. Вышли в обычный мир.
Фред, в новом теле, перекинул на карты Владимира и Бэт по два миллиарда, и Лодж, в сопровождении Соколова, отвезла его в офис.
В дороге запиликал вызов и телефонный робот сообщил, что на счёт Дениса поступили четыре миллиона едэнов.
Первая операция закончилась удачно.
Приехали домой. Точнее Бэт домой не пошла, а завернула в новый дом к перемещенцам. Оба намотавшиеся, уставшие, с плохим настроением. Всё же Бетти тяжело было видеть бьющееся в предсмертной агонии тело. А Денис, глядя на неё, тоже… Не то, чтобы расстроился, а огорчился.
Варенька, умная женщина, ничего не спрашивала, только налила чаю, да поставила на стол кондитерку. Посидели молча.
Чтобы разрядить обстановку, Денис спросил:
— Бэт, а как происходит перенос?
— В смысле, «как»? — удивилась Лодж.
— Ну… Физический процесс…
— А зачем тебе? — ещё больше удивилась Бетти.
— Интересно, — пожал плечами Соколов.
— Ну… Я рассчитываю время, с точностью до секунды. Это важно. Потом определяю смещение точки назначения…
— Смещение? — переспросил Денис.
— Земля, она вращается, и крутится вокруг солнца, и солнце крутится вокруг галактики, да и сама галактика… Ну, ты понял…
Денис покивал.
— Потом программа, которую я сама написала, определяет частоту, силу и направление потока. Потока тахионов. И всё.
— А вот — сама физика. Как оно всё происходит?
Бетти задумалась.
— Веришь, Денька, — я не знаю.
Денис слегка офигел.
— А… А как же… Ты же рассчитываешь… Пишешь формулы… И что? Ты не знаешь как всё происходит?
Бэт осмотрела слушателей, усмехнулась…
— Было время, — сказала она тоном лектора, — когда люди думали, что земля плоская. Но при этом очень точно рассчитывали траектории солнца, луны и планет. Сама основа — ложная, а расчёты — верные… Да что там говорить! Мы до сих пор не знаем — что такое электричество! Но ведь — пользуемся. Причём — изощрённо. Так что…
— А вот расчёты… Это сложно?
— Конечно, сложно. Безумно сложно. Надо учесть столько переменных…
Вздохнула:
— Видимо я — гений.
Тут Варя подошла к ней, обняла и чмокнула в щёку.
— Ты у нас гений. Без всяких «видимо».
И обстановка разрядилась. Женщины заговорили о чем-то, о своём, а Денис слушал их трескотню и пил чай.
На следующий день Соколов решил выдернуть Ливановское золото. Да и Варино не мешало бы перетащить сюда.
Он проявил щепетильность и перебросил на карточку Бэт две тысячи едэнов. За все перемещения. И пошёл с Варварой «на дело».
Сначала они метнулись в Варину усадьбу, в ночь отправки.
Освещая поле деятельности диодным фонариком, они пересыпали в рюкзак все Варины богатства. Да ещё Варвара подняла одну половцу и извлекла оттуда пару холщёвых мешочков. Пояснила:
— Золотые пятирублёвые.
И Денис, с нетяжёлым, надо сказать, грузом за плечами, перешёл в пиктайм.
Отправив Варю разбирать и прятать богатства, он, после недолгих Бетичкиных расчётов отправился снова в ту же ночь. Только ближе к Юроме.
Выскочил в лесу. Его оттолкнуло от ствола сосны, не позволяя совместиться, уронило на подстилку из хвои.
Соколов встал, осторожно огляделся и увидел невдалеке огонёк свечи. Пошёл на него и вышел точно к усадьбе Ливанова. Остановился на опушке, достал армейский бинокль с пэ-эн-вэ и осмотрел чёрную глыбу дома. Если верить рассказу покойного Григория Семёновича, то окна спальни смотрели прямо на него, и в них горела свечка. А может и не одна. Что за чертовщина?
За окном, в комнате, зашевелилась тень. Кто-то бродил за занавесками.
Дальномер показывал пятьдесят девять с половиной метров. Прибавить полтора метра внутрь комнаты и пойдёт. Нажал маяк и оказался в колбе, в таймспокете.
— Ну, что? — спросила Лодж.
— Строго на юг шестьдесят один метр.
— Ага. Ну, давай — залазь.
Второй раз Денис появился в комнате. Свеча от порыва ветра затухла и в темноте какой-то мужик спросил:
— Что это?
Второй ответил:
— Не знаю. Ты долби, давай, не мешкай. Я щас зажгу.
Денис включил фонарь. В барской спальне два мужика курочили Ливановский сундук.
— Вы что тут делаете? — поинтересовался пришелец.
Один крестьянин метнулся к двери, споткнулся о порог и грохнулся плашмя об пол. А второй как-то странно осел, прислонившись к стене. Денис метнулся и поймал за шкирку того, который пытался убежать.
— Я спрашиваю — вы что тут делаете?
Бородатый мужичонка трясся и вякал, как заведённый.
— Ва-ва-ва-ва.
— Что «ва-ва», твою мать?
— Т-т-ты к-к-к-то?
— А что, сам не догадываешься?!
— Д-д-дья-во-во-л… — прохрипел пойманный и свалился без сознания.
Денис подошел к первому рыжему мужику и пощупал у него пульс не шее.
— Опа! Умер! Ничего себе.
Надо было делать дело. Денис снял пустой рюкзак. Положил рядом с сундуком. Открыл ключом внутренний замок, откинул крышку.
— Да… Тут побольше, чем у Вари.
И принялся ссыпать золотые и серебряные кругляши, запихивать бумажные деньги, осторожно складывать украшения. Когда закончил, взял у покойника из рук металлическую пешню и поддел пару половиц у кровати.
Удовлетворённо хмыкнул. Дворянское мышление стандартное и предсказуемое. Под половицами лежали четыре мешочка, видимо тоже золотые пятирублёвки. Закинул к остальным сокровищам и нажал на кнопку маяка.
Когда оказался в таймпокете, перешёл во вторую колбу.
— Отправляй.
И оказался в спортзале Лодж.
Через десяток секунд из колбы вышла Бетти.
— Ну что, волшебница ты наша, пошли к нам — обедать. Да и поговорим о том, о сём.
Бэт усмехнулась.
— Пошли, кладоискатель. Помочь?
— Не. Я сам донесу.
В заначке покойного Григория Семёновича только в монетах оказалось почти двадцать семь тысяч. И ассигнациями четыреста двенадцать. Это примерно семьдесят тысяч монетами, в зависимости от курса двадцать шестого года. Непонятно — чего с такими деньгами он торчал в этой глуши.