етических целях, чтобы не портить панораму города: дворец ллерда Вейтарволда был одной из жемчужин городской архитектуры.
…С мрачным удивлением рассматривал Гендаль Эрккин жилище своего давнего знакомца.
Тут впервые подал голос пилот, он был краток и очень сдержан:
— Выходи.
У Эрккина дернулась щека, а руки машинально сжались в кулаки, но он тут же вспомнил; где находится, и сдержался. — Что?
— Выходи, — повторил пилот. — Предвечный ждет тебя. И, как полагалось каждому арранту при упоминании имени того, кто носит титул Предвечного, пилот поднял ладонь в почтительном жесте…
Эрккин вышел.
Дворец Авелинн был так велик, что и внутри него мало кто ходил пешком. По свидетельству все того же Табачникова-Лодынского, неоднократно бывавшего на Аррантидо и прекрасно изучившего многие из достопримечательностей этого своеобразного мира, во дворцах аррантских вельмож часnо пользуются вспомогательными транспортными средствами. Это — турбоскейты на магнитной подушке, специальная обувь с вмонтированными в подошву инерционными ускорителями, а также дегравитаторы в виде поясного ремня — для передвижений на открытом воздухе. Все перечисленное выше употребительно и на улицах. Но арранты — странные существа и по городу любят гулять обычным шагом, а вот по построенным с титаническим размахом галереям и переходам аристократических дворцов нужно непременно летать со скоростью спятившего буррита!..
Итак, ллерд Вейтарволд ждал Гендаля Эрккина в своих покоях. Он крутил на ладони миниатюрную модель боевого крейсера Звездного Флота. Модель переливалась огнями защитного силового поля и плевалась маленькими красными лепестками вспышек — выстрелами из крошечных плазменных орудий. В тот момент, когда вошел Эрккин, Предвечный неловко подставил ладонь под один из таких выстрелов и слегка обжег кожу. Рука дрогнула, и гордый крейсер Звездного флота в масштабе 1:20000 упал на слегка фосфоресцирующие плиты пола.
— Здравствуй, Волд.
— Привет и тебе, — отвечал хозяин дома, дунув на обожженную ладонь. — Присаживайся, не чинись. Чего-нибудь покушать, попить?
— Я сыт.
— Первый раз слышу, что Эрккин Пес сыт, — усмехнулся Вейтарволд.
— Я имею в виду, что уже по горло наелся твоим обхождением, Волд, — не разоряясь на витиеватости, напрямик брякнул Гендаль и сплюнул на пол. — Давай сразу к делу.
— Пройдем на балкон, — невозмутимо предложил светлый ллepд. — Там открывается отличный вид на мост Ардейо. Тебя, кажется, всегда впечатляло это сооружение? Пойдем.
Просторный балкон (один из тридцати трех в особняке ллерда Вейтарволда) был отделан кейонновым деревом, произрастающим в экваториальных областях планеты и имеющим редкое свойство освежать и ароматизировать воздух, убивая в нем все болезнетворные споры и вирусы. Кейонн был по карману лишь богатым вельможам Галиматтео — не только из-за дороговизны исходного материала, но и вследствие жутких цен лицензий на вырубку. Впрочем, Гендаль Эрккин, в ноздрях которого прочно засел удушливый запах шахты, а легкие работали с перебоями, едва ли мог оценить и аромат, и оздоравливающий эффект… Он даже не почувствовал, как точатся, циркулируя по замкнутому кругу, свежие, терпкие запахи, которые можно сравнить, к примеру, с мелко распыленными брызгами мандаринового сока[17]. Гендаль Эрккин присел возле небольшого фонтана, из которого била светло-зеленая струйка нектара, и бросил:
— Ну.
Вейтарволд произнес:
— Ты, конечно, знаешь о смерти и похоронах князя Гьелловера, моего троюродного брата?
— Нет. Я не знаю не только о похоронах князя Гьелловера, — медленно заговорил Гендаль Эрккин. — Но и о самом Гьелловере первый раз слышу. Теперь буду знать, что он — князь и твой троюродный брат. И?..
— Сразу видно, что ты вернулся в Галиматтео только сегодня. Сейчас несостоявшееся погребение князя Гьеллове-ра — главная тема для обсуждения в городе. В Инфосфере даже открыли отдельный портал для толков и пересудов на эту тему.
Гендаль Эрккин недоуменно приподнял густые брови:
— Что значит — несостоявшееся?.. Как это погребение может не состояться?
Короткими, скупыми фразами ллерд Вейтарволд обрисовал КАК. Свой невеселый рассказ он закончил следующей фразой:
— И теперь, вместо того чтобы с миром покоиться в земле, согласно своим прижизненным заслугам, — наш князь находится в экспериментальном изоляторе при Институте нейропрограммирования. Это в Лазерном квартале, — прибавил он. — Там размещен целый научный комплекс, если не знаешь.
— Не знаю, — сухо уронил Эрккин. — И что же, Волд?
— Как я сказал, во всем этом замешан мой сын. Его дурацкая выходка с зиймалльским напитком, которым он склонен в последнее время несколько злоупотреблять… Бигойя, с которой этот недоумок поперся к могильному холму! О Единый!
— И что теперь?
— Теперь он настроил против себя не только всю родню Гьелловера — с родней я бы разобрался, тем более это и моя родня тоже. Теперь он приобрел злейшего врага в лице Предстоятеля Астаэра. А Храм — это такая структура, с которой даже мне опасно ссориться. Сорванный обряд погребения — кощунство. Так считает Астаэр, и надо сказать, что он прав. К тому же эта странная метаморфоза с князем… Впрочем, мы говорим не об этом, — быстро оборвал сам себя Вейтарволд и угрюмо отвернулся. — Вот так… Словом, у меня большие проблемы с сыном, Эрккин. Он меня позорит. В моем положении терпеть такое недопустимо, никак!.. Я подумал, что ты мог бы мне помочь.
Гендаль Эрккин сморщил нос, будто готовился чихнуть, и сухие колючие искорки замелькали в его темных глазах:
— Помочь?! Я?! Ты прекрасно знаешь, КАК я могу помочь, если у тебя возникают неприятности с каким-то человеком. Впрочем, ему даже не обязательно быть человеком.
— Нет, ты меня неправильно понял. Неужели ты подумал, что я попрошу тебя убить собственного сына? — с убийственной прямотой выговорил ллерд Вейтарволд. — Конечно, нет.
— Ну так объясни!
— Объясняю. Я не всемогущ. Быть может, я мог бы полностью оградить его от гнева храмовников. Возможно и обратное… В данный момент я опасаюсь не столько санкций Храма, сколько себя самого. Потому что в один прекрасный момент мое терпение может лопнуть, и я предпочту позабыть, что он мой сын, и предоставить ему самому плыть по жизни. Без моей помощи. А без меня он быстро, очень быстро захлебнется и пойдет ко дну, — тут, к сожалению, пока что не может быть никаких сомнений. Он изрядно подзадержался в периоде розовой юности и не желает понимать, что, помимо развлечений, праздников и удовлетворения собственных, весьма эксцентричных, прихотей, существует иная сторона жизни. Та, которой он не желает видеть. Та, которую я решил ему показать. В общем, я принял решение. Рэмон должен оставить Галиматтео. Более того, он должен оставить Аррантидо. Я отправлю его на одну из территорий Избавления… Я подобрал планету, на которой, быть может, он несколько пересмотрит свои приоритеты.
— Да? Не на Гвелльхар, случаем?
— С каких это пор Гвелльхар подпал под миссию Избавления? Я же ясно сказал… Есть одна планетка. Я там в свое время немало поработал.
— Зиймалль?
Ллерд Вейтарволд сделал утвердительный жест рукой[18].
— А при чем тут я?
— Я хочу, чтобы ты сопровождал его в этой поездке и первое время на Зиймалль-ол-Дез.
Гендаль Эрккин резко подался вперед и тут же мучительно закашлялся. Ллерд Вейтарволд терпеливо ждал, пока его собеседник придет в себя и сможет отреагировать членораздельно, но Гендаль, кажется, не торопился высказываться. Даже откашлявшись, он не проронил ни слова, а без особых церемоний приник к струе нектара, бьющей из фонтана, и освежил рот. Вейтарволд продолжил:
— Я твердо решил, что Рэмона Ррая нужно отправить с Аррантидо. Не надо дразнить Храм!.. Но ему нужен сопровождающий. Этакий наставник, который сможет обуздать его легкомысленные порывы и ввести в жизнь — в иную жизнь, в корне отличную от той, которую он ведет тут, в Галиматтео. Пока я богат и влиятелен, у меня большой выбор тех, кто с радостью бы выполнил малейшее мое пожелание. Но, боюсь, скоро могут настать ДРУГИЕ времена. И потому мне требуется человек, которому я могу доверить своего сына. Друг, который меня не предаст, друг, которому все равно, на вершине ли я могущества или… на дне пропасти! — Тут ллерд Вейтарволд возвысил голос, и углы его властного рта опустились книзу. — Ведь ты однажды уже спас мне жизнь…
— Дважды.
— Прости… Дважды! Ты знаешь, что значит — спасти жизнь. Тем самым ты взял на себя многие обязательства. И ты не можешь отказать мне, потому что в какой-то мере отвечаешь за меня, за мою жизнь и за существование моих близких.
— Почему-то ты вспоминаешь об этом только тогда, Волд, когда тебе удобно.
— Если ты намекаешь на то, что я мог вытащить тебя с планеты Керр, из этой преисподней, то я сделал все, что от меня зависело. Ты сам отказался принять помощь. Ты заявил, что отбудешь свое изгнание честно, до последнего дня. Это был твой выбор, я его уважаю, и не мне его оспаривать.
— Да, это верно.
— Мне известно твое нынешнее положение. Если говорить мягко, оно незавидное. А уж если называть вещи своими именами, тебе впору возвращаться в Гвелльхар, на родину. Там тебя тоже не ждут с распростертыми объятиями — ты сам прекрасно знаешь, КАК относятся там к гвеллям, которые долго жили в Плывущих городах Аррантидо и тем более бывали в аррантских тюрьмах и на аррантских каторгах.
— Не спорю, — невозмутимо отозвался Эрккин, но предательски дернулась, выдавая его истинное душевное состояние, изуродованная щека, а густой багровый румянец стал пятнами проступать на темном лице.
— Потому я предлагаю вариант, который при сложившихся обстоятельствах является лучшим и для меня и для тебя. И для моего сына, хотя он еще ничего об этом не знает.
— А он?..
— Спит вторые сутки. Хорошенькие у него вышли похороны, наверняка ничего и не припомнит. Ничего, я его просвещу!