— Скажите честно, вы просто избегали ее! — раздраженно процедил я. — Что ты, вообще, помнить-то можешь?
Слова прабабушки были единственной зацепкой, а он мне говорит, что ее никто не слушал! Не удивительно, что она обратилась к начальнику охраны.
Силуэт Виктора Семеновича задрожал и почти исчез в алых завитках тумана. Светломира покачала головой.
— Дорогой, вспомни, пожалуйста, — она взяла отца за руки. — Мальчику сейчас важна любая мелочь! Шкатулка, украшение, что еще?
— Обруч или браслет. Золотой. Выглядит как пружина, — подсказал я ей. — Тогда Валерий уже уехал на службу, а в доме бывал твой второй брат. Может, отдали в чистку и забыли забрать?
— Чистку? — встрепенулся отец. — Что-то такое было. Обычно таким занимается прислуга. Одно время мы сталкивались с тем, что не все возвращалось. Да, точно. Но это все неизменно находил Филипп. У него свои методы работы. А вот как-то был случай, не уверен, что это связано с браслетом, но Ирина Александровна вела себя просто невыносимо где-то неделю. Мы даже вызывали семейного доктора. Тот разводил руками и говорил про сильное потрясение.
— И когда это было? — я даже шагнул ближе к нему.
— Через три дня после того, как отец составил завещание. Он разделил имущество неравными долями. И поставил нас троих перед фактом, что я получаю практически все, Владимир должна достаться какая-то земля на границе империи, а Валерию — денежное содержание. Его тогда целиком обеспечивала армия, а там не так густо с деньгами.
— И как это принял Владимир?
— Страшно разозлился, но потом очень быстро успокоился. Он после этого начал активно работать и достиг немалых вершин. Отец с самого начала видел в нем потенциал, других причин для такого странного завещания у него не было.
Простое ли это совпадение? Или средний брат решил выкрасть украшение безумной родственницы, чтобы поправить финансовое положение?
Глава 27
Когда я спросил Виктора Семеновича, мог ли его брат украсть браслет прабабки, отец аж посинел от злости. Пять минут мы со Светломирой слушали его возмущенное шипение на тему чести, достоинства семьи и ее ценностей.
Магия волнами расползалась по Изнанке, простреливая иглами по нервам и не давая нормально дышать. Остальные призраки на всякий случай отползли подальше, чтобы не попасть под очередную вспышку.
Мы со Светломирой не мешали графу выплескивать эмоции, а тихо переговаривались, обсуждая кражу браслета. И за разговором совсем пропустили появления Греты.
— Что это вы тут творите⁈ — крикнула она, спрыгнув с валуна. — Вы мне так все души распугаете!
Ее волосы выбились из-под капюшона и теперь развевались, закрыв маленькую фигурку плотным коконом.
Отец от удивления даже застыл, а через мгновение начал бледнеть, возвращаясь к прежнему полупрозрачному состоянию.
— Я не поняла, что вы тут устроили?
— Гретточка, милая, прости нас, — выплыла из-за моей спины Светломира. — Новости неприятные сын принес, вот отец и расстроился.
— Это он так расстроился? — скривилось Грета. — Меня аж там подбросило. Бросила все дела и примчалась.
Как бы она ни пыталась выглядеть грозной, я ощутил в ее словах нотку уважения к силе отца.
— Хотя бы место выбрали бы… бездушное! — забавный каламбур на «безлюдное», у нее получился, я даже улыбнулся.
— Отец, и все же, — я посмотрел на него. — Мог он украсть браслет или нет? Может, кроме помутнения разума Ирина Александровны, что-то еще было?
— Ничего не было, — он опять вернулся к своей манере мало говорить.
— А ты все-таки подумай. Что-то несущественное, к примеру, спать стал плохо, дела резко в гору пошли.
— Виктор, ты спрашиваешь про два года моей жизни. Два! — его силуэт снова стал наливаться синевой.
— Ты должен вспомнить, — зло отчеканив каждое слово, сказал я.
— Я вспоминаю, — выдохнул отец и начал рассказывать. — Это было сложное время, не до браслетов и краж было. Фабрики работали в убыток, проверки постоянно находили недочеты. Мы с Анечкой никак не могли зачать ребенка.
Он повернул голову к Светломире и опустил глаза, но она взяла его за руку и улыбнулась.
— Все шло кувырком. Валерий уехал, а он всегда умел находить нужные слова, чтобы поддержать меня. Этим он в матушку пошел. Володя же стал отстраненным, злым. Ты тоже не давал свободно выдохнуть: шалил и хулиганил.
На этом месте я усмехнулся, да, его правда, в то время я был невыносимым подростком. Меня особо не пускали никуда, а сидеть в четырех стенах, даже таких роскошных, мне было ужасно скучно.
— Когда ко мне пришел Филипп и сказал про кражи, я сначала думал, что это твоих рук дело. Нервы ты умел мотать знатно. Но в итоге смогли найти слуг, нечистых на руку. Странно, что все они решили в одно время воспользоваться своим положением. Помню, как я смотрел на них и никак этого понять не мог. Ладно бы я не платил или плохо с ними обращался. Нет. Даже, наоборот, делал дополнительные выплаты на праздники, да и подарки направлял на рождения детей и свадьбы. А в итоге вот чем они мне отплатили. Анечка мне даже предлагала позвать какую-то магичку, проверить, нет ли на доме проклятия. Но я тогда отмахнулся от нее.
Такого я не припомню. Да, был период, когда все ходили напряженные, чаще вспыхивали скандалы, но мне, ребенку, до такого не было дела.
— А потом все закончилось, — добавил отец, окончательно выцвев.
— Не связано ли это тоже с каким-то событием? Новые люди или, наоборот, кто-то уехал?
— Если только Володя, но я не могу сказать, что он вышел за порог и все стало резко благополучно. Мы еще долго разбирались в ситуации и возвращали украденное.
— Чем больше я слушаю, тем сильнее мне кажется, что причиной всему стал именно ваш брат. Иначе это слишком странные совпадения.
— Но при чем тут Владимир и кражи? — удивилась Светломира.
— Прикрыть себя, — пожал я плечами. — Подстроил массовые кражи, а один предмет умыкнул сам. В общей картине никто и не заметил.
Но я не мог просто прийти к дяде и сказать ему, что он украл. Нужно действовать немного хитрее. Здесь нужно было хорошенько подумать.
— Ладно, пока не буду трогать Владимира, — вздохнул я, глядя, как отец снова наливается синим. — У меня свои еще дела есть.
— Это еще какие? — любопытный носик Греты тут же возник рядом со мной.
— Хочу душу допросить, мол, изменял муж своей жене, — негромко сказал я и отвел глаза. — Деликатное, знаешь ли дело.
— Зато самое интересное! — усмехнулась Грета. — Мне чего только не приходилось выслушивать от душ. Кто, кому, с кем…
— Женщины всегда любили сплетни, — покачал я головой.
— Ой, ладно, иди уже, ищи этого красавца. Найдешь сам? А то бы я помогла.
— И послушала, да?
Она не ответила, только в глазах сверкнули бесенята. Махнув на это рукой, я огляделся и выбрал едва заметную тропинку, пролегающую между черными скалами. Там было больше тумана, а значит — больше призраков. Начну поиски оттуда.
Признаться честно, я просто хотел побыть немного один, как бы это не смешно звучало в окружении душ.
Дорога появилась под моими ногами сразу же, едва я начал идти. Как и в первый раз, когда я попал на Изнанку. Отрешившись от всего, я просто шел вперед и пытался собрать все мысли.
Кражи, нападения, чужие просьбы — во что я ввязался⁈
Единственное, что гнало дальше, так это чувство справедливости. Никто не смеет обижать моих родных. Если отец не смог за меня постоять, тогда это моя задача.
А найти душу мужа-изменщика… То же правильно. Если уж принес клятву и подписался создать семью, то чего бегать налево? Ведь немало случаев знает история, когда такой обман делал из женщин настоящих ведьм.
С таким настроем я шел вперед, разглядывая стоящих в тумане призраков. Кто-то сиял ярче, кто-то совсем был незаметен для моего взгляда. Десятки, сотни.
Получится ли у меня им помочь? Кому-нибудь или многим?
Пройдя еще немного, я заметил блеснувшего призрака и сразу понял, что он следующий в моем несуществующем списке на переход. Чужой муж может и немного подождать.
— Простите, вы не знаете, меня ищет кто-нибудь? — душа заметила, что я иду в ее сторону и первой обратилась ко мне.
— А кто вы? — я остановился и внимательно начал его рассматривать.
Передо мной стоял невысокий мужчина, полноватый, с добродушным лицом и в смешной кепке.
— Мне показалось, что вы можете мне помочь, — извиняющимся тоном ответил он. — Я тут совсем недавно. Простите, ради всех святых. Мне тут странно находиться.
— Тогда давайте я постараюсь вам помочь. Как вас зовут?
— Простите мне мое невежество! Я Герман Игоревич Веселовский.
— Герман Игоревич?
Вот неожиданная встреча! Этот тот самый человек, про которого писали мне две сестры. Пропавший брат.
— Да-да, все верно. Простите, а как я могу к вам обращаться?
— Виктор, — я все еще не мог поверить в свою удачу. — О вас спрашивали сестры. Катерина и Маргарита.
— Риночка и Риточка? — призрак разволновался. — Это так замечательно!
— Что именно, — не понял я.
— Простите, простите! Наверное, я должен рассказать сначала историю, да?
— Было бы неплохо, — улыбнулся я. — Вы же их брат, правильно?
— Да-да, все верно.
Он замолчал, и по его фигуре прошла легкая рябь. Призрак то подходил ко мне, то отлетал прочь в самую гущу тумана. Эк какой нервный. Что же там за история случилась?
— Герман Игоревич, давайте пройдемся, — сказал я, надеясь, что прогулка немного его успокоит.
— Да-да, конечно. Вы извините, я никак не могу справиться со своими эмоциями. Вы первый, кто захотел меня выслушать.
Мы прошли еще метров десять, прежде чем Герман начал рассказывать.
— Я вырос в большой семье. Родители состояли в особом обществе, которое ставило добро во главу всего. Слышали, наверное, про него? «Дети добра», так они назывались. Они все время говорили, что каждая жизнь ценна, и старались даже не убивать насекомых. Это привело к тому, что многие стали пользоваться нашей добротой. В конце концов, у родителей обманом забрали дом, а всех детей забрали социальные службы и определили в чужие семьи.