Когда мы молимся мученику Вонифатию об избавлении кого-то от пьянства, мы как бы говорим Богу: «Господи, любой ценой, даже ценой жизни его и моей, спаси от власти греха и вечной смерти человека, за которого я молюсь». Но мы обычно не имеем этого в виду и вовсе не хотим ничем пожертвовать ради исполнения своих прошений. Потому так редко они и исполняются.
Священник Константин Островский (р. в 1954).
Если не можешь бросить пить, то пей дома… Прежде чем выпить, помолись хоть одну-две минуты, скажи: «Господи, я не могу сам удержаться от водки, сейчас буду пить, напьюсь, может быть, буду сквернословить и ругать жену. Господи, если можно, удержи меня или прости, что я опять напьюсь». Когда помолишься так, тогда пей, стараясь выпить поменьше. А когда протрезвишься, первым делом спроси, не оскорбил ли ты…, не ругался ли скверно и пр., помирись с ней и помолись, проси прощения от Господа…
Не можешь удержаться, так плачь пред Господом, умоляй простить и дать силу воздержаться. Только искренне желай не оскорблять Бога и ближних. Не оправдывай себя никакими обстоятельствами, не обвиняй никого, кроме себя. В самооправдании гибель. Это голос бесов. Смирись пред Богом и людьми.
Игумен Никон (Воробьев) (1894–1963).
Как обрести душевный покой?
Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим.
(Мф. 11, 29).
Мир душевный приобретается скорбями. Писание говорит: проидохом сквозe огнь и воду и извел еси ны в покой (Пс. 65, 12).
Если не вознерадит человек о потребностях мирских, то не может иметь мира души.
Для сохранения мира душевного также всячески должно избегать осуждения других.
Преподобный Серафим Саровский († 1833).
Чтобы не иметь никакой скорби и вдруг получить спокойствие – это отнюдь не возможное дело; когда все страсти победим, уничтожим гордость и стяжем смирение, тогда обрящем и покой.
Смиренный и в самом побеждении не смущается, но приносит покаяние. А при смущении какое покаяние? Оно-то и доказывает, что в нас высокоумие и гордость, и не может выносить своей низости; смирение же, напротив, всегда успокоивает своего обладателя.
Преподобный Макарий Оптинский (1788–1860).
Когда кто-либо переносит всё постигающее его с радостию, то, что бы ни случилось с ним, всё его успокаивает.
Преподобный Петр Дамаскин (VIII век).
Величайшее для нас успокоение предавать себя Богу во всем, что бы ни произошло с нами; да будут всегдашним сознанием нашим выражения: «Так благоволит Бог»; «Так Богу угодно» и «Нет никого, столь сильного, кто бы мог противиться Его святой воле».
Святитель Иоанн, митрополит Тобольский († 1715).
Не оправдывай себя, и обретешь покой.
Если уничижишь себя, то найдешь покой, потому что укоряющий себя сохраняет терпение во всех случаях.
Если будем искать покоя, то он будет убегать от нас, если же мы будем убегать от покоя, то он погонится за нами.
Преподобный Пимен Великий († 450).
Доколе человек не возлюбит Бога от всей крепости своей, доколе не прилепится к Богу всем сердцем своим, дотоле не даруется ему покой от Бога.
Доколе человек не исторгнет чувств своих из-под владычества врагов и не достигнет того, чтобы чувства начали действовать по воле Божией, дотоле покров покоя Божия не осенит его. Если же освободит их от врагов и покорит Богу, то покой от Бога входит в него.
Преподобный Исаия († 370).
Если хочешь обрести покой в этом и в будущем веке, то при всяком случае говори себе: «Я – кто?» И не осуждай никого.
Авва Иосиф.
Ничто так не доставляет душе спокойствия и тишины, как кротость и смиренномудрие… Ибо что может быть блаженнее человека, свободного от внутренней брани? Хотя бы мы вполне пользовались внешним миром и услужливостью, но если внутри нас, от возмущения помыслов, возникает шум и буря, то нет никакой пользы от внешнего спокойствия, подобно тому как нет ничего жалче того города, который хотя и огражден бесчисленными стенами и окнами, но терпит измену от обитающих внутри его.
Святитель Иоанн Златоуст († 407).
Если бы вы, друг мой сердечный, напитанным имели сердце свое, как некую губу, смирением Христовым, тогда не было бы вам ни болезни, ни печали, ни воздыхания, но всегдашнее успокоение и утешение, ибо смиренных сердцем не точию Сам Бог и Ангелы Его любит, но и люди благоговеют, а бесы со искушением и носу показать перед смиренными не смеют. Притом смиренные и сами подряд всех любят, а не укоряют…
Преподобный Антоний Оптинский (1795–1865).
Другого средства для получения мирного устроения душевного, кроме исполнения Евангельских заповедей Божиих, изобрести невозможно. Евангельские же заповеди требуют, во-первых, смиренного терпения и перенесения всех искушений, по сказанному: терпением вашим спасайте души ваши (Лк. 21, 19) и претерпевший же до конца спасется (Мф. 10, 22), чтобы никого не судить и никого не осуждать, а всех оставлять на суд Божий и предоставлять их собственной воле.
Преподобный Амвросий Оптинский (1812–1891).
Покой наш не в перемене места или иных внешних условиях, а во внутреннем изменении, в стяжании кротости и смирения. Свойств же этих нельзя приобрести в уединении или там, где нас все любят и уважают. Господь знает, что послать нам в помощь ко спасению.
Игумен Никон (Воробьев) (1894–1963).
Каково устроение мученика?
Если кто хочет идти за Мной, отвергнись себя.
(Мф. 16, 24).
Я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира.
(Гал. 6, 14).
Отдадим всё из любви к Нему – и душу, и имущество, и славу, и всё прочее с радостью, с готовностью, с усердием, не считая этого каким-нибудь одолжением для Него, но делом полезным для нас самих. Ибо таков закон любви: любящие считают счастьем для себя, когда страдают за любящих.
Святитель Иоанн Златоуст († 407).
Любовь даже к человеку стремится выразить себя деланием приятного любимому, каких бы жертв это ни стоило. Чем сильнее любовь, тем больше стремление доказать ее, а доказать бескорыстную любовь можно только жертвой, и как истинная любовь не имеет предела, так не имеет предела и жажда жертвы, как проявление любви. Кто любит Бога, тот захочет страдать ради Бога, и по мере роста любви будет возрастать желание все перенести, лишь бы не удалился от нас Господь, лишь бы быть ближе к Нему. А не любить Господа нельзя, если приблизимся к Нему, вернее, если Он к нам приблизится.
Игумен Никон (Воробьев) (1894–1963).
Если христианин не начнет уже сейчас чем-то жертвовать: какой-то своей похотью, эгоизмом, то как он достигнет того, чтобы в трудную минуту пожертвовать своей жизнью? И если сейчас он боится труда и озабочен тем, чтобы не перерабатывать больше другого, то как он достигнет такого состояния, что побежит отдавать за другого свою жизнь?
Подлинный, настоящий христианин, даже если бы он знал, что в раю он опять будет страдать и мучиться, все равно жаждал бы в него войти. Не надо думать о том, что если мы переносим какое-то страдание здесь, на земле, то там, на небе, нам будет лучше. Надо оставить эти базарные расчеты. Мы хотим Христа. Пусть будет мученичество, пусть мы идем на него каждый день, пусть нас бьют ежедневно, и дважды, и трижды в день – нам нет до этого дела. Нам есть дело только до одного: быть со Христом.
Старец Паисий Святогорец (1924–1994).
Ни прельщения, ни угрозы, ни даже смерть не должны заставить монаха презреть заповедь Божию. Умиляют мое грешное сердце слова псаломские: Твой я, спаси меня; ибо я взыскал повелений Твоих (Пс. 118, 94). Говорю их Господу, когда грозят мне люди или помыслы мои при исполнении долга моего священноиноческого. Буди воля Господня!
Преподобный Никон Оптинский (1888–1931).
Однажды я был подвергнут наказанию и бесчестию. Когда меня подвергли ему, внезапно ощутил я жар во всем теле моем и при нем какую-то необъяснимую словами мертвость, после чего вдруг запылало из сердца желание получить всенародное посрамление и заушение от палача на площади за грехи мои. При этом выступил румянец на лице; несказанная радость и сладость объяли всего; от них я пребывал в течение двух недель в восторге, как бы вне себя. Тогда я понял с ясностью и точностью, что святое смирение в мучениках, в соединении с Божественною любовью, не могло насытиться никакими казнями. Мученики принимали лютые казни, как дары, как прохладное питие, утолявшее возгоравшуюся в них жажду смирения.
Святитель Игнатий (Брянчанинов) (1807–1867).
Во время скорби, когда усиливались ваши страдания в мучениях, имели вы рай у себя пред очами, говоря сами в себе: «Пусть увеличиваются здесь телесные мучения, чтобы там, в раю, увеличились его наслаждения и покой». И когда среди истязаний восставала в вас треволненная буря, имели вы у себя пред очами Божие ублажение, в твердой уверенности, что нелжив Всевышний Бог, изрекший Свои обетования. Поскольку же у вас были пред очами сии будущие блага и сие удостоверяло вас, что нескончаемо будете ими наслаждаться в радости, то не расслабевал, о святые, крепкий ваш помысл. Радость о будущем и восторги ожидания вашего соделывали вас ежечасно мужественными и доблестными, и вы никогда не насыщались своими страданиями.
Приходи же и будь учеником святых мучеников. Если хочешь учиться – и для тебя будут они добрыми учителями, и научишься у них прекрасному бесстрастию, совершенной вере, любви к Богу, великой сострадательности и вожделению будущих благ… Они явно соделались мучениками, а ты втайне будь всегда совершенным мучеником. Они с дерзновением совершали подвиг свой, а ты совершай сокровенный свой подвиг, чтобы и в день воздаяния с ними тебе принять венец и стать сонаследником их в Царствии, радуясь во век века.