Соломон учит: Наказывай сына своего, доколе есть надежда, и не возмущайся криком его (Притч. 19, 18).
Наказывай – значит, учи, давай полезные наставления; но также и собственно: наказывай за проступки. Но премудрый поставляет предел суровости наставления и строгости наказания: не действуй с досадою и раздражением и не возбуждай досады и раздражения.
Раздраженный наставник не наставляет, а раздражает. Шумом раздражения заглушается голос истины. Наставляй добродушно; обличай кротко и мирно; наказывай умеренно и с сожалением. Соломон побуждает к такому действованию, обещая от него добрые плоды. Наказывай сына твоего, и он даст тебе покой, и доставит радость душе твоей (Притч. 29, 17)…
Премудра и спасительна та родительская любовь, которая, стесняя саму себя, несколько удерживает ласку к детям, несколько скупится на утешения им, чтобы сберечь сие в поощрение и в награду их послушанию или успехам в полезном учении…
Наконец, Евангелие, которое вообще вместо духа страха пред законом, господствовавшего в Ветхом Завете, распространяет дух любви и свободы, и в правилах воспитания смягчает древнюю строгость. Св. Апостол Павел пишет: отцы, не раздражайте чад ваших, но воспитывайте их в наказании и учении Господни (Еф. 6, 4).
И в другом послании: отцы не раздражайте чад ваших, да не унывают (Кол. 3, 21)…
Из того, что в ветхозаветном учении о воспитании видно более строгости, а в евангельском более свободолюбивой кротости, естественно, рождается вопрос: должно ли следовать исключительно последнему и совсем отложить первое? Чтобы разрешить сей вопрос, обратимся к изречению св. Апостола Петра: наследник, доколе в детстве, ничем не отличается от раба, хотя и господин всего: он подчинен попечителям и домоправителям до срока, отцом назначенного (Гал. 4, 1–2). Видите, он говорит о строгом воспитании как не предосудительном, обыкновенном и должном.
Святитель Филарет, митрополит Московский (1783–1867).
Что вырастет из капризов?
Поблажающий сыну будет перевязывать раны его… Необъезженный конь бывает упрям, а сын, оставленный на свою волю, делается дерзким… Лелей дитя, и оно устрашит тебя; играй с ним, и оно опечалит тебя… Не давай ему воли в юности и не потворствуй неразумию его.
(Сир. 30, 7–8, 9, 11).
Наказывай сына своего, доколе есть надежда, и не возмущайся криком его. Гневливый пусть терпит наказание, потому что, если пощадишь его, придется тебе еще больше наказывать его.
(Прит. 19, 18–19).
Не дадут – просит, а дадут – бросит.
Не ладны те ребятки, которых не журят ни батьки, ни матки.
Русские пословицы.
Любовь к ребенку должна быть разумной и зрячей. Во всем потворствуя и потакая ему, мы разрушим в нем нравственное чувство, испортим его сердце, обречем в будущем на одиночество и отчуждение от людей.
Протоиерей Артемий Владимиров (XX–XXI вв.).
Оставлять капризы без исправления – значит обрекать близких сердцу своему на верное несчастие в жизни. Полагай пределы прихотям дитяти, обуздывай стремления его воли, приучай к лишению, нужде, терпению, и ты разовьешь нравственную силу, которая состоит в самообладании и с которою можно быть счастливым среди величайших в жизни злоключений, твердым и несокрушимым среди самых бурных волн жизни.
Игумен Вонифатий (Виноградский) (1785–1871).
Где кормят дитя всякий раз, как оно заплачет, и потом всякий раз, как запросит есть, там до того расслабляют его, что после оно уже не иначе как с болезнию может отказываться от пищи. Вместе с сим оно привыкает к своенравию оттого, что успевает выпрашивать или выплакивать всё желаемое.
Святитель Феофан, затворник Вышенский (1815–1894).
Родители и воспитатели! остерегайте детей своих со всей заботливостью от капризов пред вами, иначе дети скоро забудут цену вашей любви, заразят свое сердце злобой, рано потеряют святую, искреннюю, горячую любовь сердца, а по достижении совершенного возраста горько будут жаловаться на то, что в юности слишком много лелеяли их, потворствовали капризам их сердца. Каприз – зародыш сердечной порчи, ржа сердца, моль любви, семя злобы, мерзость Господу.
Св. праведный Иоанн Кронштадтский (1829–1908).
Надобно вести детей от ограничения свободы к расширению ее. Иначе сделавшийся слишком свободным слишком рано, куда направится далее со своим желанием поступления вперед и возрастающего удовлетворения?
Святитель Филарет, митрополит Московский (1783–1867).
Уже в колыбели дитя заявляет о своей воле криком. Если ребенок кричит по уважительной причине, например, потому, что он голоден, или пить хочет, или боль чувствует, потому, что ему душно или он нечист, то было бы жестокостью оставлять его надолго в таком положении… Если же крик его проистекает из каприза или самолюбия, то потачка и уступчивость при этом были бы очень вредны. В таком случае пусть кричит маленький крикун; не беспокойся о нем. Накричавшись, он сам перестанет, когда увидит, что он ничего не достигает своим криком. Напротив, если ребенок заметит, что ты с поспешностью всегда являешься на его крик, то он чаще будет повторять его, чтобы настаивать на своем.
Свщмч. Владимир, митрополит Киевский и Галицкий (1848–1918).
За что нужно наказывать?
Наказывай меня, Господи, но по правде, не во гневе Твоем.
(Иер. 10, 24).
Дурно только то, что греховно перед Богом, а отсюда вытекает следующий ответ на поставленный вопрос: наказывать следует только за то, что составляет грех пред Богом… Дитя тогда только заслуживает наказания, когда оно сознательно и самовольно нарушило Закон Божий, когда оно с сознанием и по своей собственной воле сделало что-либо запрещенное заповедью Божиею или Церковью.
Свщмч. Владимир, митрополит Киевский и Галицкий (1848–1918).
Грех, оставленный без наказания, бывает причиной другого греха, а также причиной греховного обычая, что очень страшно.
Святитель Тихон Задонский (1724–1783).
Многие говорят: наказание должно следовать за каждым дурным поступком. Но что такое это «дурное»…, «худое» – не все правильно понимают. С точки зрения христианской педагогики только то дурно, что греховно перед Богом.
Телесное наказание необходимо употреблять в тех случаях, когда поступки детей происходят из упорства и злой воли, когда они от греха и страсти теряют рассудок. Поэтому такого наказания заслуживает только то дитя, которое, допустив ложь, не хочет сознаться в своём проступке и упорно отвергает его, которое после неоднократных и строгих внушений не оставляет предосудительного поведения, обманывает, крадёт, не слушается своих родителей и употребляет по отношению к ним бранные слова или поднимает руку на них, дерзко восстаёт против их распоряжений и наказаний, топает ногами, сердито отталкивает предлагаемые ему вещи, жестоко поступает с более слабыми детьми или беззащитными животными и т. п… Тяжёлое и нежелательное это средство! Но если до него дошло дело, то обдумайте – тщательно и всесторонне обдумайте поступок, вызывающий его, ибо оно средство крайнее, последнее и даже опасное.
Богослов Герман Шиманский (1915–1961).
Строгими – и очень строгими – мы должны быть к детям тогда, когда они совершают плохие поступки, а остальное время дети должны находиться в поле любви.
Иногда получается так, что мы за нашими детьми – в воскресной школе, в училище, в храме, в семье – всё время следим, подозреваем их, как бы они чего плохого не сделали, смотрим за ними, как некие милиционеры, и хотя они еще ничего такого не сделали, уже ожидаем, что они сделают что-то плохое. Мы так часто придираемся к нашим детям, а строгость, правильно соединенная с любовью, применяется в экстремальных случаях, когда ребенка нужно остановить, удержать. Всё остальное время должна действовать любовь, любовь неиссякающая, непрекращающаяся и всё покрывающая, любовь, которая призвана явить детям милосердие Божие.
Протоиерей Аркадий Шатов (XX–XXI вв.).
У нас должен быть только этот трепетный страх: как бы не огорчить Бога, Который так меня любит, как бы не оказаться неверным другом для Него… И когда мы говорим о страхе Божием, мы должны настаивать именно на этом, а не на том, что нас Бог накажет. Знаете, как бывает в обычной жизни у ребенка – он поступил нехорошо, его выдрали и наказали, и он считает: теперь мы квиты, вот и все… И вдобавок ребенок часто думает: ну вот, я сделал небольшую глупость, а меня наказали гораздо строже, чем я заслуживаю… Если создавать такую психологию в ребенке, то он никогда по отношению к Богу ничего не сделает от души и никем не станет по отношению к Богу. Он будет словно испуганный преступник, который боится, как бы его не наказали даже напрасно, потому что имеют власть над ним.
Антоний, митрополит Сурожский (1914–2003).
Если каждый раз прощать или уменьшать наказание, как скоро дитя тотчас сознается в своих проступках, то отсюда может получиться двойной вред: дитя – с одной стороны – мало-помалу приучится не придавать значения своим проступкам, а с другой стороны – привыкнет к тому, чтобы говорить правду только тогда, когда будет усматривать в этом выгоду, и напротив – не будет бояться и скрывать правду, если будет видеть вред от сознания в истине. Но если дитя сделало что-либо нехорошее и притом еще лжет, запираясь в этом, нужно поставить всегдашним правилом – удваивать наказание, но при этом должно быть объявлено дитяти, что оно вдвойне наказывается и за проступок и за ложь.
Епископ Ириней (Орда) (1837–1904).
Как выговаривать и наказывать?
Раны промывают вином, излечивают маслом. Так и в воспитании: снисходительность должно смешивать со строгостью.