едующем месяце приедет навестить родственников в Великобритании. Мы тут же назначили дату встречи, и не успела я опомниться, как Дон со своими замечательными сыновьями уже звонила в нашу дверь. Странным образом оказалось абсолютно нормально просто сказать «привет». Фактически мы были незнакомками, но не испытывали неловкости. Мы обнялись, и хотя это было непривычно, в то же время получилось совершенно непринужденно. Мы болтали несколько часов подряд, начав с того места, на котором остановились в последнем письме. Радостный во всех отношениях день. К счастью, после личной встречи я не отпугнула мою милую Дон, и когда она вернулась домой в Америку, мы продолжили переписку.
Она стала мне не только добрым другом, но и источником вдохновения. Она глубоко честна по любым вопросам и готова открыто их обсуждать. Кроме того, Дон еще и очень талантливый писатель. Тысячи людей смеются над ее остроумными шутками и соглашаются с обоснованными взглядами на то, как быть женщиной. Она всегда кажется счастливой и искренней в отношении вещей, которые ее в себе не устраивают. То есть она идеальный кандидат на интервью не только для книги в целом, но и для главы о любви к себе в частности.
Ф: Что ты думаешь насчет любви к себе? Несмотря на то, что ты живешь в Америке, где этот речевой оборот в широком ходу, не думаешь ли ты, что нам, британцам, все еще неловко об этом говорить?
Д: Если честно, то я вообще об этом особо не задумывалась. Само выражение кажется мне довольно скользким. Хотя я думаю, что под ним подразумевается всего лишь то, каким образом я забочусь о себе, о том, чтобы оставаться счастливой, занимаясь разными делами. И в таком ключе мне нравится это выражение. Я довольно реалистично смотрю на устройство жизни. Я не жду, что буду счастлива каждую минуту или, наоборот, что буду постоянно грустить. В обоих вариантах я сохраняю прагматизм и напоминаю себе, что в любой момент может произойти хорошее или плохое. Необходимо фокусироваться на текущем моменте и воспринимать его объективно.
Ф: Ты стала себя любить больше с течением времени? Я лично поняла, что возраст, как ни банально, хорошо мне в этом помог.
Д: Действительно, колоссально. Мне скоро исполнится сорок, и никогда еще я не чувствовала себя такой удовлетворенной. Я гораздо проще отношусь к любым вещам благодаря нескольким моментам. У меня есть дети, так что мне больше не нужно беспокоиться, появятся ли они когда-нибудь. Отпала необходимость думать, хочу я их или нет. Раньше я испытывала постоянный стресс по этому поводу. Как бы я ни пыталась проще относиться к вопросу материнства, его перспективы казались довольно пугающими. Мне представлялось, что прежде чем стать матерью, я обязана успеть все, ведь рождение детей разрушило бы мой жизненный уклад. Оказывается, это не так. Я не думала, что вообще выйду замуж или заведу детей, и меня это вполне устраивало. Но в то же время я беспокоилась на этот счет: как я буду жить, если это все-таки произойдет? Я была настолько увлечена карьерой, что не могла представить, как это можно совместить.
Кроме того, у меня были довольно напряженные отношения с работой, но теперь я спокойно к ней отношусь. Сейчас я нахожусь на том этапе, когда знаю, кто я и чего стою. Я больше не испытываю постоянной паники, что никогда не останусь довольна проделанной работой. Я осознала, что не хочу быть знаменитой или зарабатывать миллионы. Если я могу заниматься тем, что мне нравится (писать), при этом прокормить детей и жить в доме, где у меня есть компьютер, на котором я работаю, значит, у меня есть все, что мне необходимо. Не пойми меня неправильно: я стремлюсь к большему, мне нравится обладать разными вещами, но остро я в них не нуждаюсь. Я понимаю, что мое благополучие от них не зависит. С возрастом становится очевидным, что важны насущные вещи, набившие оскомину: здоровье, дом, счастье. Еще лучше, если всем этим ты будешь наслаждаться в великолепном платье, но если нет, то это не конец света.
Еще есть мое представление о собственном теле. Не знаю, как так вышло, но после рождения двоих детей, подходя к сорокалетнему рубежу, я довольна своим телом больше, чем когда-либо. И мое отношение определяет уже не то, насколько я озабочена мнением окружающих, а желание действительно выглядеть лучше. Я поняла, что не потеряю работу, если наберу пару килограммов, что муж будет любить меня даже с лишним весом, а одежда все еще будет хорошо сидеть. Я стараюсь держаться в пределах 63–65 кг, потому что если набираю больше, то одежда на мне с трудом сходится. Чтобы оставаться в этом весе, мне не нужно делать чего-то из ряда вон или ограничивать себя определенным режимом. Я хорошо питаюсь и веду активный образ жизни. Конечно, иногда я беспокоюсь о том, как выгляжу, но я не измеряю свою ценность внешним видом. Мой успех и чувство юмора, например, всегда были для меня гораздо важнее.
Ф: В какие моменты ты начинала сомневаться в себе? Были какие-то конкретные обстоятельства, в которых ты не так уж себя любила?
Д: Конечно. Около десяти лет назад я переживала довольно паршивый период. Я тогда только переехала в Америку и готовила телевизионное шоу, которое так и не вышло. Я оказалась на другом конце света, моя карьера пошла под откос, и я практически не работала на протяжении пяти лет. Я тяжело это переживала. Я так и не достигла того, что считала пиком своей карьеры, и думала, что уже никогда не смогу. Настроения мои в связи с этим были довольно пораженческими. Сегодня я оглядываюсь и хочу отхлестать себя по щекам. Я перестала даже предпринимать какие-либо попытки, просто была в отключке и ждала, что кто-то вытащит меня из этого состояния. И наконец это произошло: я получила контракт на написание книги. Благодаря этому я вернулась в прежнее русло и постаралась восстановиться. Но я себя и правда разочаровала. Я слишком остро восприняла отказ, была подавлена и горевала, и это мешало мне переключиться на что-то другое. Например, моего нынешнего мужа, которого я как раз тогда встретила. Я много жаловалась в первые годы наших отношений и сегодня сожалею об этом. Хочется думать, что я гораздо более позитивный человек. Полагаю, каждый однажды оказывается на дне, а со мной произошло именно это.
Ф: Есть какие-то триггеры, которые заставляют тебя сомневаться или испытывать к себе отвращение?
Д: Я писатель. Если я не работаю, значит, мне не платят. Так что, когда у меня иссякают идеи или не хватает мотивации, я обычно беспокоюсь, что снова расклеюсь. Вместе с тем мой категоричный отказ заново испытывать все то, через что я однажды прошла, как правило, вытягивает меня из таких состояний. Чем больше я читаю о психическом здоровье, тем больше осознаю, что депрессия – это заболевание. Я очень сочувствую людям, страдающим от нее, и благодаря смелости, с которой они обсуждают свое состояние со мной, я понимаю, что у меня депрессии нет. Я просто ною, это немножко другое. Честно говоря, чувствуя себя подавленной, я вспоминаю о людях, которые не могут контролировать состояние, в котором пребывают. Благодаря этому мне удается взять себя в руки. Тогда, десять лет назад, я просто приняла решение побыть жалкой, но мне это больше не нужно.
Ф: Как звучит твоя ментальная Болтовня?
Д: Ты знаешь, сейчас для меня это беспокойство за безопасность семьи. Это новое чувство, которое появилось с рождением детей. Я счастлива, дела идут непередаваемо прекрасно, и мне приходится убеждать себя в том, что все это не исчезнет. Но в большей степени я переживаю, что может что-то случиться с детьми. Я беспокоюсь, что кто-то из них может пострадать физически или заболеть. А еще, что муж может умереть. Это так раздражает. Я могу быть совершенно счастлива. А потом – БАЦ! – и я мысленно рисую ужасные картины. Тогда я начинаю жевать конфетки с каннабидиолом, заниматься дыхательными практиками, а если такие мысли приходят ночью, то включаю приложение с медитациями и в конце концов засыпаю. Так что это даже забавно.
Ф: Думаешь, это социально обусловлено? Мы перенимаем привычку бояться того, что может произойти? Или это беспокойство вызвано чем-то еще?
Д: Я думаю, причина моего беспокойства довольно «фрейдистская». Я потеряла маму, когда мне было семь лет, и теперь маленькая девочка внутри меня просто не верит, что все будет в порядке. Подсознательно я каждую минуту ожидаю чьей-то смерти. Большую часть жизни этот страх служил мне позитивной движущей силой в направлении моих стремлений. Но сейчас, когда у меня есть дети и слишком много стоит на кону, я чувствую скорее страх, чем мотивацию. Естественно, что и состояние, в котором находится мир, никак не помогает. Каждый раз, когда я узнаю о стрельбе в школе, теракте, о том, что кого-то облили кислотой, или еще о чем-то – это попадает в мою копилку ужасов, которые могут произойти с нами.
Думаю, беспокойство – это часть родительства, и все мы в разной степени с ним сталкиваемся. Как бы я хотела вернуться в прошлое и извиниться перед всеми взрослыми, которые хотели убедиться, что я в безопасности. Я-то думала, что они просто достают меня.
Ф: Как ты сохраняешь позитив в повседневной жизни?
Д: Я наполняю жизнь делами, чтобы оставаться занятой. Я выбираю только те проекты, которые мне нравятся, и слежу за тем, чтобы сохранять баланс между семьей и карьерой. Мне плохо, если я слишком много работаю и подолгу не вижу детей. Поэтому, когда это состояние пробирается в мою жизнь, я делаю все, чтобы восстановить равновесие. Я готовлю. Это то, что приносит мне массу удовольствия и чего я весь день с нетерпением жду. Я укладываю детей спать, надеваю наушники и под аудиокнигу делаю ужин себе и мужу. Это время для себя. Готовка отлично снимает стресс. Еще я читаю. Чтение отвлекает от переживаний. Я предпочитаю художественную литературу и почти никогда не берусь за книги по саморазвитию, ведь я хочу убежать от мыслей, а не погружаться в них еще больше. Кроме того, я провожу время с мужем и друзьями. Они классные, и я чувствую себя счастливой рядом с ними.