— Ты же собирался сделать все, что я скажу, — напомнила она. — Чего же ты медлишь? — Она вдруг резко придвинулась и положила руки ему на плечи.
Сэм ее обнял, не помня себя, не помня вообще ничего на свете. Сквозь нахлынувшие чувства пробивалось одно, главное — невероятное наслаждение близостью этой красавицы. О, если бы это было возможно, он бы стоял так вечно. Какая разница, что окно тут закрыто решеткой. Для него теперь это не имело никакого значения.
— Посмотри мне в глаза, — приказала Дуэна.
Сэм с радостью подчинился. Он уже обнимал прежде девушек, но то, что происходило сейчас, не шло ни в какое сравнение.
— А теперь я хочу, чтобы ты, не отводя взгляда, сказал: «Дуэна, я не убивал твоего отца». Давай.
— Дуэна, — начал он и замолчал, чтобы проглотить застрявший в горле комок, — я не убивал твоего отца.
А затем случилось невероятное. Ему, крепкому и уже вполне зрелому мужчине, который считал, что ничего не боится, вдруг захотелось плакать. Он разомкнул объятия и застыл, опустив руки.
А Дуэна тем временем не стала ждать, когда он преодолеет в себе слабость, и нежно прижалась к нему. Потом обвила руками его шею.
— Я тебе верю, верю.
Не давая ему опомниться, Дуэна притянула его губы к своим, и они слились в долгом поцелуе.
Прежде чем Сэм смог что-либо сообразить, Дуэна отпустила его и отошла. Затем с видом, будто ничего не происходило, подняла с пола шляпу и потянулась за лежащей на койке сумочкой.
— Как мне отсюда выйти? — Она посмотрела на Сэма.
Он громко позвал Пита.
Надо ли говорить о том, что Сэм до позднего вечера сидел тихо на койке, вновь и вновь вызывая в памяти короткие мгновения, перевернувшие его жизнь. Он даже позволил себе надежду, что выйдет из всей этой передряги полностью реабилитированным уважаемым человеком. Дуэна в него верила, считая обвинения в убийстве ее отца вздорными, и эта вера поможет ему перенести неприятности.
Внезапно Сэм вспомнил о Долорес Парди. Перед его внутренним взором возникло ее сочное, соблазнительное тело. Чего ей взбрело в голову выдумать это совращение? Ведь они никогда толком даже не разговаривали. Но вдруг ей поверят? Как докажешь обратное? Боже, что подумает Дуэна, узнав об этом?
И воздушные замки, который Сэм построил в своем воображении, растаяли без следа.
Глава 11
Уже почти стемнело, когда Вирджил Тиббз подъехал к маленькой бензозаправке у гаража Джесса. Сам механик занимался огромным «линкольном», который висел, приподнятый лебедкой. Машина была оборудована кондиционером.
— Привет, Джесс! — окликнул его Вирджил. — Пойдем, нальешь мне бензину. А завтра, может, я даже верну тебе автомобиль.
— Что, уезжаешь? — спросил Джесс, включая насос.
— Да, уже пора. Но пока никому ни слова. Хорошо?
Джесс вставил шланг в бак и пустил бензин.
— Не беспокойся.
— Шикарная машина. — Тиббз кивнул на «линкольн». — Как она к тебе попала?
— Заезжий турист, — пояснил Джесс. — На шоссе есть мастерская. Они начали возиться с «линкольном», а потом у них что-то не заладилось и автомобиль переправили мне. Там и без того клиентов полно.
— Но у них и накладные расходы побольше, чем у тебя, — заметил Тиббз, — ведь все-таки на шоссе.
Джесс закончил заправку и скрылся в гараже. Через несколько минут вернулся и посмотрел на Тиббза:
— Пойдем, поужинаешь с нами.
— Большое спасибо, — улыбнулся Тиббз, — но мне нужно ехать.
— Послушай, Вирджил, — Джесс тронул его за плечо, — это я ради сына. Ему тринадцать. Понимаешь, я обещал познакомить его с настоящим детективом.
Тиббз молча вылез из автомобиля. Через несколько минут он уже сидел за столом рядом с Энди, сыном Джесса. Ужин был обильный — очевидно, в честь Вирджила. Мальчик почти не ел. Затаив дыхание, он следил за каждым движением гостя. Наконец выпалил, сияя:
— Расскажите о своем первом деле!
Тиббз улыбнулся.
— В Пасадене появился героин с дозами в небольших капсулах. Надо было докопаться, как попадает в город этот наркотик. Меня включили в группу расследования.
— Вы тогда уже были настоящим детективом? — спросил Энди.
— Нет, но я к тому времени прослужил пять лет в полиции и мне решили дать возможность отличиться. Наркодельцов, которые поставляли в Пасадену героин, вычислил чистильщик обуви, работавший в центре города. Однажды он трудился над туфлями одного солидного джентльмена, который в это время сосредоточенно читал газету. К чистильщику подошел другой джентльмен и вроде стал ждать своей очереди. Первый встал, освобождая место, и передал ему свою прочитанную газету. Ты спросишь, чем они себя выдали? А тем, что туфли первого, когда он садился, не нуждались в чистке. Они сияли как зеркало.
— Вы их потом выследили и арестовали?
— Нет, это сделали другие, — ответил Тиббз. — А я был тем самым чистильщиком. Разумеется, они ничего не заподозрили. Ведь никому не могло прийти в голову, что негр-чистильщик может оказаться полицейским.
— Значит, если бы вы были белым, ничего бы не получилось?
— Наверное, — согласился Тиббз. — Но их все равно рано или поздно поймали бы. — Он посмотрел на мальчика. — Вот таким было мое первое дело.
Энди пытался есть, но это у него получалось неважно. Задача была сложная: не пронести вилку мимо рта, не сводя при этом глаз с сидящего рядом настоящего «живого» детектива.
Закончив ужин, Тиббз заторопился, сказал, что у него еще много работы. Распрощался с хозяевами и вышел из дома. До гаража, где стояла машина, надо было пройти квартал, и он двинулся по темной пустынной улице, обдумывая, что делать дальше. Работа предстояла не из приятных и обещала трудности. Но Вирджил много лет назад усвоил правило: профессионал не должен бояться трудностей. Просто здесь, на Юге, все было намного сложнее.
Погруженный в размышления, он слишком поздно уловил подозрительные шорохи сзади и резко развернулся, чуть не столкнувшись с двумя белыми громилами. У одного в руке была деревянная дубинка, и он тут же ею замахнулся. Тиббз сделал рывок и ударил левым плечом ему под мышку. Громила выронил дубинку, и Тиббз мастерски провел прием дзюдо. Противник был тяжелее, однако детектив с поразительной ловкостью успел ухватить его за руку и перебросить через плечо.
Громила со стоном шлепнулся на мостовую, сильно ударившись затылком, а Тиббз метнулся ко второму. Этот был еще здоровее, но неуклюжий. Он смело встретил негра, видимо, надеясь на свои огромные кулаки, но тот увернулся от сильного бокового удара и провел другой прием. Громила завопил и тяжело рухнул на асфальт. Тиббз подобрал дубинку, повернулся и увидел прибежавшего на шум Энди. Мальчик испуганно таращил глаза.
— Энди, беги к отцу! Пусть вызовет полицию.
Через несколько минут к Тиббзу прибежал Джесс, яростно сжимая кулаки.
— Они выезжают, скоро будут здесь. Хорошо, что я поставил телефон, чтобы звонили насчет ремонта.
Он с ненавистью оглядел лежащих на мостовой белых громил.
— Они пытались напасть на меня сзади, — пояснил Тиббз. — Наверное, думали, что завалить негра просто.
Вскоре со стороны шоссе донеслись звуки полицейской сирены. Из-за поворота выехал патрульный автомобиль с включенным красным проблесковым маячком и остановился у тротуара рядом Джессом и Тиббзом. Двое вылезших из машины полицейских были ему незнакомы. Он указал на лежащих на мостовой белых громил.
— Вооруженное нападение. Обвинения я оформлю, когда приедем в участок.
— Какие ты оформишь обвинения? — удивился один полицейский.
— Это, наверное, Вирджил, — предположил его напарник.
Тиббз кивнул:
— Да, я Вирджил. С тем, что справа, осторожнее. Вероятно, у него вывихнута рука. Или сломана.
В участке их встретил Гиллеспи.
— Что случилось?
— Я ужинал у Джесса, механика, с которым вы меня свели, — пояснил Вирджил. — А потом, когда вышел к машине, на меня кинулись эти двое. Один с деревянной дубинкой.
Гиллеспи кивнул. Казалось, он был доволен этим сообщением.
— Давайте их ко мне!
В кабинете шеф сел за стол и молча примерно с минуту разглядывал негодяев. Затем набрал в легкие воздух и огласил комнату своим громовым голосом:
— Отвечайте, подонки, кто из вас написал мне это письмецо?
Позвонил дежурный.
— Шеф, пришел доктор, за которым вы посылали.
— Веди его сюда! — распорядился Гиллеспи.
Через несколько секунд дежурный ввел в кабинет высокого пожилого негра с черным саквояжем в руке.
— Я доктор Хардинг, — представился он.
Гиллеспи ткнул пальцем в сторону одного из задержанных, прижимавшего к груди поврежденную руку:
— Займись этим. — Он посмотрел на Вирджила. — Когда мне доложили, что на тебя напали двое парней, я не сомневался, кому нужен доктор, и велел дежурному вызвать цветного. Ну а раз уж он здесь, может поработать и с этими подонками.
Давно привыкший к подобным речам, доктор Хардинг наклонился над пациентом.
— Его надо отвести куда-нибудь, где можно лечь.
— Убери от меня свои грязные руки, — прошипел пациент. — Пусть вызовут моего доктора.
— Заткнись, ублюдок! — рявкнул Гиллеспи. — В своем поганом письме ты указывал, что мне делать, и теперь тоже? Закон предписывает нам вызвать к тебе доктора. Вот он.
— Долго ты в этом городе не продержишься! — бросил в ответ белый негодяй.
Гиллеспи хлопнул ладонью по столу.
— Ну хватит! — Он посмотрел на дежурного. — Веди задержанного в камеру, пусть доктор осмотрит его там.
Затем Гиллеспи занялся вторым:
— Давай, выкладывай насчет письма. Чья это затея? Говори, а то хуже будет.
— Ничего не будет, — огрызнулся тот. — Меня станут судить присяжные, и ты знаешь, чем это закончится.
— Знаю, на что ты намекаешь, — пробурчал Гиллеспи. — Но если ты такой умник, то слушай. Завтра во всех газетах появится новость, как двое белых быков накинулись на цветного, который в два раза слабее каждого из них, и он их разделал под орех. Потом посмотрим, какой вид будет у твоих присяжных.