Небесная нить представляет собой узкую щель между двумя утесами, в которую как раз помещается один человек. Откуда-то с недосягаемого голубого неба сочится ровный света и придает силы мужественно идти вперед. Мы воспряли духом, собрали в кулак остатки смелости и продолжили путь, шаг за шагом оставляя позади белую, как шелк, горную дорогу, будто впившуюся в бок пика Небесной столицы.
Пройдя Небесную нить, мы снова повернули направо к башне Юйпинлоу. Дорога вела мимо горячих источников прямо до гостиницы Бэйхай, где можно было заночевать; во времена великого китайского путешественника Сюй Сякэ это место называлось «Яшмовая ширма». В своих «Путевых записках с горы Хуаншань» он писал: «По четырем сторонам диковинные пики встают в шахматном порядке. Вдоль и поперек ложатся во множестве ущелья. Пейзажи Хуаншаня действительно неповторимы». Поначалу здесь стоял один только монастырь Вэньшуюань, и люди говорили: «Если не был в монастыре Вэньшуюань – значит не видел лица гор Хуаншань». Это высказывание совпадает с мыслью Сюй Сякэ.
«Яшмовая ширма» – это плоское место между горными грядами, идеальное для отдыха, а если обогнуть утес, то можно увидеть скалу, на которой растет очень знаменитая сосна. Китайцам и нашим гостям из других стран эта сосна известна по фотографии, висящей Доме народных собраний [248], и называется она «Сосна, встречающая гостей». Действительно, это то самое дерево. Приезжающие с визитом главы государств, ученые и другие известные люди часто делают совместные снимки с лидерами КНР как раз на фоне этой фотографии. Кажется, сосна протягивает ветви, словно хочет пожать руку путешественнику, обнять его, приветствовать. Она – больше, чем символ гостеприимства гор Хуаншань, это символ гостеприимства всего китайского народа. Трудно сказать, какой у сосны возраст – ствол ее нисколько не груб, и она не особенно высока; судя по внешнему виду, ей от нескольких десятков до сотни лет, не больше. Однако говорят, что это прямое, как струна, дерево стоит здесь больше тысячи лет. На вершине горы дует сильный ветер, летом палит солнце, а зимой приходит лютый холод. Однако сосна до сих пор высится посреди скал – изящная и неколебимая, а за ее плоскую макушку цепляются облака. Хвоя сосны по-прежнему сочна и зелена, словно именно сейчас дерево находится на пике своей цветущей молодости. Я желаю ей долгих лет жизни!
Башня Юйпинлоу особого интереса у меня не вызвала. Мы были посреди горного массива: впереди – глубокое ущелье, внизу – бездонная пропасть, сверху – вздымающиеся до облаков горные пики. По сравнению с отрезком пути, где не было даже трех чи ровной дороги, этот безграничный простор радовал глаз. Говорят, когда плотные облака заполняют пространства между отвесными скалами, кажется, что морские волны с белыми пенными гребнями поднимаются к самым высоким утесам, но нам не повезло, мы видели только «пересохшее море». С правой стороны от башни Юйпинлоу находится менее известная «Сосна, провожающая гостей». Она тоже протягивает вперед гибкие ветви, похожие на человеческие руки, и словно прощается с путешественниками, желает им сил и здоровья, а еще просит однажды вернуться в горы Хуаншань. И ей я желаю долголетия!
Переночевав в гостинице, мы отправились в глубь гор. Дорога сильно отличалась от вчерашней и вела на самое дно ущелья. Идти было комфортно, даже лучше, чем по «трем ли счастья» на горе Тайшань. Жаль только, что нужно было смотреть под ноги в то время, когда хотелось поднять голову и любоваться горами. Мы прошли «Сосну, встречающую гостей», «Молящуюся сосну», справа увидели «Камень, указывающий дорогу». Обернувшись на пике Коровьего носа, увидели «Носорога, смотрящего на луну». На самом дне ущелья сбоку от дороги журчал родник. Вода была абсолютно прозрачная и ледяная, пить ее было приятно. Если сравнить наше путешествие с созданием литературного произведения, то этот отрезок пути по горной дороге – комфортный и спокойный – был подобен написанию развития «чэн». Зачин «ци», как известно, должен быть стремительным, а развитие «чэн» – умеренным.[249]
В нашем путешествии после развития последовал поворот, который оказался трудным: мы спустились на дно ущелья, откуда нам предстояло подняться по восьми сотням ступеней к подножью пика Ляньхуафэн, или пика Лотосов. Эта лестница была настолько крутая, что при виде ее я содрогнулся. Как по мне, так подниматься куда страшнее, чем спускаться, ведь в этом случае перед глазами одни лишь узкие ступеньки, и кажется, что обратного пути нет: как говорится, если лошадь идет по узкой дороге, ей трудно повернуть назад. Не знаю, сколько потов с нас сошло, помню только, что было тяжело дышать. Убежден, что подняться по этой лестнице способен лишь тот, у кого достаточно мужества и терпения.
Усердный человек обязательно добьется своего. Взобравшись на восемьсот ступеней, мы очутились у подножия пика Лотосов – одной из главных вершин в горной гряде Хуаншань. Кажется, сюда подниматься намного легче, чем на пик Небесной столицы – нужно только повернуть направо, преодолеть несколько ступеней – и вот уже вершина. Нашей сегодняшней целью было дойти до ландшафтного парка Бэйхай (Северное море), поэтому у пика Лотосов мы посидели лишь несколько минут, глядя на ближайшую вершину. Там было так много людей, что они напоминали карасей, сплавляющихся по Янцзы. Затем мы повернули налево и стали подниматься вверх.
Впереди нас ждали опасные участки, справа – устремленная ввысь скала, слева – бездонная пропасть. Горная дорога отремонтирована, на самых опасных участках установлены каменные поручни или висят железные цепи, а полная опасностей зона за ограждениями напоминает тропу Иньянцзе [250] на горе Тайшань. В таком месте сложно придерживаться совета, которому мы следовали вчера: «Поднимаясь наверх, не смотришь на горы, любуясь пейзажами, не идешь наверх». Оставалось только усилием воли опускать голову и упорно шагать вперед. Именно здесь находится знаменитая Лестница в облака, доходящая до самого неба. Действительно, слава о ней идет не зря. Преодолев Лестницу ста шагов, мы снова оказались на достаточно ровном участке. Я решил, что опасный рубеж пройден, и шел, безмятежно любуясь горными пейзажами. Вдруг вдали на обрыве что-то бросилось мне в глаза, словно красная точка на фоне густой зелени. Был самый разгар лета, пора цветения уже давно закончилась. Откуда же мог взялся этот красный цвет? Вскарабкаться на отвесную скалу, чтобы отыскать и исследовать эту красную точку, не представлялось возможным, так что мне оставалось лишь погрузиться в мечты о кипучей весне – апреле или мае, – когда цветущие азалии окрашивают весь хребет Хуаншань в многочисленные оттенки розового и кораллового. Горы вдруг переменились: «Лишь выглянет солнце, горные цветы пламенеют сильнее огня»[251], словно на всех склонах и вершинах до самого неба зажглись факелы, создавая удивительную картину красной вселенной.
Ровный участок дороги закончился, и вновь начался подъем. Миновав Грот сказочной рыбы, мы подошли к месту под названием Небесное море. Уклон пропал, Хуаншань остался позади и вот-вот должен был показаться Бэйхай. Он должен был стать конечной точкой нашего пути; место это очень красивое, но мы уже видели и пик Небесной столицы, и пик Лотосов, любовались удивительными пейзажами, преодолели многие опасности. Нам казалось, что ничего особенного мы больше не увидим, однако на деле все оказалось иначе.
Но позвольте рассказать одно предание, которое много лет передается из уст в уста. Недалеко от Бэйхая есть пик, который называется Шисиньфэн (Начало веры), и говорят, что познать истинную красоту Хуаншань и поверить в ее подлинность можно лишь после того, как побываешь на этом пике. Добравшись сюда, мы поняли: это место и есть настоящая вершина нашего путешествия. Изменив уже упомянутый афоризм, скажу так: «Если не видел Бэйхая, значит не видел лица гор Хуаншань», а потом продолжу литературную метафору: путь мимо башни Юйпинлоу можно назвать поворотом, а восхождение к Бэйхай – завершением композиции. Все, эссе дописано. Хуаншань – удивительные горы среди других гор, а Бэйхай – самое восхитительное, что в них есть. Те, кому доведется тут побывать, будут поражены.
Однако, что же мы все-таки увидели?
Повсюду, куда бы не устремлялся взгляд, открывались мириады самых разных пейзажей – больших и малых. Большие – это высокие горы и мощные хребты, а малые – это камни и деревья. Все они были чудом в мире людей. На краю скалистой долины мы увидели утопающий в цветах храм, кругом «цветы распускались на кончиках кистей»[252] – виднелись пик Бицзяфэн (Подставка для кистей), Верблюжий камень, пик Шаншэнфэн (Вздымающийся вверх), камень «Старик ловит рыбу», а впереди – пик Шисиньфэн (Начало веры).
Если взобраться на него, то снизу распахнется бездонная пропасть, а вдалеке возникнут силуэты пика Сяньнюйфэн (Небожительница), Каменного моста могильных стел и множества скал. Кажется, что эти зубчатые скалы когда-то давным-давно воткнул в землю могучий великан – обитатель Неба, и они застыли, величавые и безмолвные. Путешественник Сюй Сякэ побывал на тех утесах, что мы наблюдали лишь издалека. В своих путевых заметках он писал: «Я устремился к Каменному мосту могильных стел; на том пике, на который я взбирался раньше, я присел и, прислонившись к сосне, смотрел на каменные стелы, скопившиеся среди разбросанных пиков. Изящество наполнило мои глаза; если вспомнить Лушань или Шимэнь, целиком или частями, они не могут сравниться со здешними величием своим богатством и великолепием».
Слова, что подобрал Сюй Сяке, подходят для описания не только Каменного моста могильных стел – здесь нет числа местам и видам, «изящество, которых заполнило глаза». Прекрасны Цинлянтай (Терраса наслаждения прохладой) и Шугантин (Павильон рассвета), а если пройти чуть левее, то можно увидеть Сихай – Западное море. Вдоль дороги растут высокие сосны и зеленеет бамбук. В конце пути уже знакомая картина: горные утесы высотой в тысячу чжэней и глубокие ущелья, дна которых не найти. Добравшись до павильона Пайюньтин (павильон Рассеянных облаков), можно увидеть пики Даньсяфэн (пик Красных облаков), Сунлиньфэн (пик Соснового леса) и Шичуанфэн (Каменная скамья), каждый из которых вонзается в ясное небо… Воистину, это прекрасное зрелище. Говорят, здесь можно наблюдать восхитительный закат, но до вечера было еще далеко, поэтому все, что нам оставалось, – разочарованно смотреть на небо и представлять, как усталое солнце опускается за западные горы, а по ним бегут пунцовые