На первом ярусе храма Тяньхоу [323] внимание привлекает древнее дерево – танская софора. Говорят, эту софору посадил Ли Тегуай [324], и она живет в этом царстве бессмертных уже больше тысячи лет, хотя и выглядит не так, как в стихах:
Влажная кожа дождями омыта, со́рок в обхвате рук,
Зелени копоть вторгается выше, ввысь касаясь небес.[325]
Время будто не властно над благородной софорой: ее крона по-прежнему пышная. Кто знает, может она и правда владеет силой бессмертных даосов и умеет сохранять волшебную энергию? Много династий сменилось за ее долгую жизнь, и много мудрецов и героев она повидала, а там, где было синее море, давным-давно выросли тутовые рощи. Меняется мир, но ветви и ствол танской софоры все так же крепки.
Лестница ведет к главному входу в храм морской богини Тяньхоу, ее величественная статуя установлена в самом центре святилища. Каждый день местные рыбаки приходят в храм почтить свою покровительницу. Море таинственно и непостижимо, иногда оно спокойно и безмятежно, но порой бушует и не знает милосердия. Много людей сгинуло в его водах с древних времен и до наших дней. Столкнувшись с опасностью, они вынуждены были просить помощи у духов, поэтому и появилась богиня Тяньхоу – ей поклоняются все, кто бороздит воды неспокойного Южно-Китайского моря. Страшно даже представить, сколько людского горя и страданий довелось повидать этой прекрасной и доброй богине.
Слева и справа от статуи стоят кровати из женской половины дома, их убранство поражает своей роскошью и красотой. Говорят, что Тяньхоу поочередно спала сначала на одном ложе, а затем на другом. Наверняка этому есть какое-то объяснение, но порой чем меньше мы, простые смертные, знаем о делах небожителей, тем лучше. Не буду более думать об этом, а просто погружусь в красоту, что меня окружает.
Павильон Пэнлайгэ расположен на самом верхнем ярусе, он невелик – всего два этажа. В древности о нем говорили: «Протяни руку с павильона Пэнлайгэ – и дотронешься до неба».
Это довольно поэтическое преувеличение становится понятным, когда, стоя на самом верху лицом на север, смотришь в бескрайнее море и представляешь, как тело обретает легкость и поднимается ввысь, к облакам. Тогда-то и начинаешь верить стихам, а в памяти всплывают четыре строки, выгравированные на стенах во дворе храма:
Войдя в павильон Пэнлайгэ,
Оставь позади мир людей.
Перед тобой, покуда видит глаз, – лишь облака и горы.
На морских островах всегда осень.
Вот и сейчас образ трех священных гор Пэнлай, Фанчжан и Инчжоу возник передо мной, будто сами небожители посетили павильон Пэнлайгэ этим туманным утром.
Легенда гласит, что Восемь даосских бессмертных хотели пересечь море, и путь их начался именно здесь. Статуи этих знаменитых даосов, украшающие павильон, держат в руках талисманы, помогавшие их прототипам во время долгого и опасного путешествия проявить свои способности и умения. Наибольшее внимание привлекает фигура Люй Дунбиня – сказания и легенды о нем известны всему Китаю. Особенно любопытной мне кажется история его фамилии и имени. Однажды Люй Дунбинь с женой спасались от беды и укрылись в пещере. Супруги жили там некоторое время, относились друг к другу с уважением, поэтому даос стал называть себя Люй [326] а имя выбрал Дунбинь [327]. Это очень занимательная и странная история, в которую сложно поверить. Думаю, как и в случае с кроватями богини Тяньхоу, нам, простым смертным, лучше не проявлять излишнего интереса к личным делам небожителей, а любоваться красотой, что перед глазами.
В центре павильона был стол, окруженный старинными стульями, тут же стояло кресло с резной спинкой и подлокотниками, по легенде принадлежавшее самому Люй Дунбиню; говорят, любой, кто сядет в это кресло, станет бессмертным. Среди нашей группы путешественников самым пожилым был Люй Шусян [328], и фамилия как раз подходила – Люй. Поэтому мы, смеясь, единодушно выдвинули его кандидатуру, чтобы сесть в это кресло. И просили богов даровать ему бессмертие.
Некоторые посетители храма рассматривали статуи даосов, другие вели о них беседы, многие почтительно слушали эти рассказы, но были и такие, кто не верил ни единому слову.
Бессмертные святые действительно представляются чем-то туманным и эфемерным. Однако фантазии порой становятся реальностью, особенно в таком удивительном месте. Я не раз слышал о миражах в море и завидовал тем, кому посчастливилось увидеть это редкое явление. Великий литератор периода Сун Су Ши пять дней занимал пост начальника округа Дэнчжоу [329] и написал стихотворение, которое называется «Мираж в Дэнчжоу». Поэт дополнил его коротким предисловием, приведу здесь оба этих текста:
Я давно слышал о морских миражах. Местные говорят: «Морской мираж часто появляется весной и летом. Сейчас, в конце года, вряд ли удастся его увидеть». Я пробыл здесь пять дней, скоро отправляться в путь. Если не увижу мираж, буду сожалеть. Помолился в храме морского бога Гуандэ-вана и на следующий день увидел мираж. О чем и написал стихотворение.
Море облаков на востоке бескрайнее,
Бессмертные время от времени появляются и исчезают,
Блуждая по чистому небу.
В плывущих облаках отражаются все явления бренного мира. Неужели в небе есть дворец, инкрустированный жемчугом и ракушками?
В глубине души я четко осознаю, что град на море, который я вижу, является фантомом, да и как можно посметь потревожить Царя Драконов, чтобы мои глаза и уши убедились в обратном?
Воздух и вода холодны, и все уснуло; бог моря, чтобы разбудить меня, подослал ко мне рыбу-дракона. Ранним утром в начале зимы небесные террасы наслаиваются одна на другую, холмы зеленеют; видя это, опытный старик тоже удивляется, говоря, что странное это дело.
Если все в этом мире подчинено человеку, а в потустороннем мире никого нет, кто же повелевает природными явлениями?
Когда я небрежно молился, Морской Бог не отверг меня, что показывает, что мое несчастье действительно было не стихийным, а рукотворным бедствием.
Хань Юй, правитель Чаояна, проехав мимо Хэнъяна, вернулся после понижения в должности; ветер унес облака, и стали видны две вершины – Ши Линь и Чжу Жун.
Он сказал, что горного бога тронула его честность, это была скорбь небес по нищим.
Поднимите кончики бровей и троньте рот с улыбкой. Этого добиться нелегко. Бог уже достаточно воздал вам, и вам должно возрадоваться.
Заходящее солнце за тысячи верст, одинокая птица возвращается в лес; уже вечер, а синее море, как бронзовое зеркало, без ветра и без волн.
Что толку в красивых стихах и красивом языке, похожих на мираж, который исчезает с ветром, и следов не оставляет.[330]
В стихах Су Дунпо говорит, что молитвы были услышаны, и ему явился мираж на воде. Однако девушка-экскурсовод выразила сомнение в правдивости этих слов, ведь поэт пробыл здесь очень недолго, кроме того, стояла холодная зима. Кому же все-таки верить? Сомневаюсь, что Су Ши намеренно вводил простых людей в заблуждение. Возможно, на него оказало влияние то, как Хань Юй молился о горе Хэншань [331]:
Вознес я моленье сердцем, от суеты отрешенным, —
Или неверно, что к Небу взнесется праведный голос?
Лишь миг – и туман растаял, и гор вершины открылись;
Взглянул я вверх: как огромен простор пустоты лазурной! [332]
Испытания и тяготы, выпавшие на долю обоих поэтов, были схожи, равно как и искренность их надежд. Если молитва Хань Юя была услышана, подтверждений чему мы, увы, не имеем, то почему бы и Су Ши не попробовать? Поэтому он и написал такое стихотворение. Написал очень убедительно, как если бы сам видел все собственными глазами. Однако это лишь мое предположение. Притом откуда нам знать, что молитва Су Ши не могла случайно совпасть с необычным природным явлением? Ведь морской мираж появился тогда, когда не должен был появляться. Трудно рассудить дела, произошедшие так давно, а что касается жителей Дэнчжоу, так они и вовсе равнодушны ко всему этому. Су Ши провел здесь только пять дней, но в павильоне Пэнлайгэ стоит кумирня с его статуей, а на камне высечены его слова. Память о нем сохранится здесь навечно. Полагаю, душа великого Су Ши, обитающая на небесах, радуется.
Мы осмотрели весь павильон Пэнлайгэ, и хотя тела наши были в настоящем, мысли путешествовали по далекому прошлому. Легенды о Восьми даосских святых удивительны и непостижимы, но сердце мое сжималось от огорчения, ведь морской мираж мы так и не увидели. Конечно, всем известно, что три священные горы Пэнлай, Фанчжан и Инчжоу не существуют в реальном мире, но мое воображение позволит мне увидеть их как наяву, и эта иллюзорность сблизит мое видение с морским миражом. Пусть волшебные вершины бессмертных навсегда останутся в моем сердце.
Дописано 26 октября 1985 года
Записки о путешествии в горах Шичжуншань
В детстве я читал «Записки о Горе с каменным колоколом» Су Дунпо, мне нравился необычный, живой и образный язык этого произведения. Помню, как порой ходил взад-вперед по комнате, громко декламируя полюбившиеся строки. Кажется, я и сегодня смогу прочесть его наизусть, не упустив ни один иероглиф. Мог ли я тогда думать, что однажды сам ступлю на ту землю? Сегодня это случилось. Неужели это не сон? Выражу свои чувства в манере Цзинь Шэнтаня