Наконец я с радостью ступил на тайваньскую землю.
В аэропорту нас ожидал сюрприз: друзья-тайваньцы с факультета восточных языков Пекинского университета с нетерпением ожидали нашего прибытия. Десять далеко не молодых людей стояли, вглядываясь в толпу, один из них держал внушительный плакат со словами приветствия. Такое внимание очень тронуло меня, и глаза наполнились слезами.
Я вспомнил одну невероятно глубокую по смыслу фразу: «Кровь не вода». Она всегда приходит на ум, стоит только начать беседу об отношениях между жителями двух берегов Тайваньского пролива. Именно такие слова характеризуют искренние чувства, которые испытывают в глубине души жители и материка, и острова. За десять дней моего пребывания в Тайбэе я по меньшей мере дважды слышал, как тайваньские друзья произносили эту фразу.
Первый раз это произошло на приветственном банкете, устроенном для нас Обществом выпускников Пекинского университета на Тайване. Атмосфера там была дружеская, теплая; почти все мои однокашники приехали на остров еще до образования КНР, каждому из них было не менее семидесяти лет. Как известно, человеческие отношения строятся на трех устоях и пяти правилах [370], к которым теперь добавился еще и университет, поэтому наша дружба так прочна. Товарищей по учебе разбросало по всему Китаю, по всему Тайваню, по всему миру. «Пекинский университет» – эти два прекрасных слова обладают удивительной, ни с чем не сравнимой объединяющей силой. Бывшие студенты Пекинского университета могут встретиться в любой точке планеты и сердца их сразу соединятся. Вообразите только, сколько чувств и эмоций было на том ужине!
Председатель общества господин Ян Сикунь, невзирая на почтенный возраст (кажется, ему исполнилось девяносто два года), прибыл в сопровождении супруги, чтобы лично встретить нас – нескольких университетских друзей. За ужином мы поднимали бокалы, поздравляли друг друга и желали долголетия. Рядом со мной за столом сидела госпожа Бао Дэмин – солидная дама с благородными манерами. Ее нетвердая поступь выдавала возраст, а ведь лет пятьдесят-шестьдесят назад она изучала в Пекинском университете экономику и была студенткой профессора Чжао Найбо. Здесь, на Тайване, она основала университет Минчуань [371]. Госпожа Бао Дэмин плохо слышала, мой слух тоже нельзя назвать чутким, но такие мелочи нас не останавливали, мы говорили очень много. Когда пиршество было в самом разгаре, госпожа Бао Дэмин вдруг поднялась с места, прошла несколько шагов между столами, потом остановилась и громко произнесла: «Одна мысль не дает мне покоя уже долгие годы. Сегодня, увидев родных, приехавших с материка, я хочу ей поделиться. Как говорится, кровь не вода. И тайваньцы, и жители материка – потомки первых китайских императоров. Почему же мы не можем объединиться? Тайвань – богат, материк – могуществен. Соединившись, мы станем великой державой – и богатой, и могущественной, и будем с высоко поднятыми головами величественно стоять среди множества других народов мира. Никто не посмеет игнорировать и притеснять нас. Это абсолютное благо для китайской нации. Мы в конце концов должны это осуществить!» Она так разволновалась, что не смогла больше говорить и вернулась на свое место. Однокурсники из Пекинского университета единодушно зааплодировали. Кажется, эта речь тронула всех до глубины души, но добавила каплю грусти к царившей кругом радости, хотя, как мне показалось, там была еще и надежда. Мы все думали об объединении родины и ни о чем другом.
Бао Дэмин оказалась не только отличным оратором, но и добрым товарищем. Дело в том, что в Тайбэе я простудился. Климат на острове сильно отличается от климата на материке, сказались и нелегкое путешествие, и мой возраст, который приближался к девяноста годам. Обычно простуда не считается серьезной болезнью, но температура у меня поднималась до сорока градусов, а для человека моего возраста такой сильный жар – это не шутки. Тайбэйские друзья всерьез обеспокоились моим здоровьем, самой активной из них была руководитель библиотеки Национального тайваньского университета госпожа Линь Гуанмэй. Она сообщила о том, что я заболел, господину Ян Сикуню, который тут же направил ко мне личного врача. Гуанмэй помогла мне добраться до больницы Тайваньского университета, где меня осмотрел и назначил лечение заведующий терапевтическим отделением. Молва о моей болезни дошла и до Бао Дэмин. Помню, как на том самом банкете она сказала, что владеет чудодейственным средством лечения астмы, которое унаследовала от предков, и пообещала отправить его прямо мне в отель. Тогда я подумал, что к концу ужина будет слишком поздно отправлять лекарство, и ее слова – не более чем способ успокоить меня и проявить участие. Откуда мне было знать, что глубокой ночью, когда я уже вернулся в свой номер и лег спать, чудодейственное средство госпожи Бао действительно доставили. Благодарности моей не было предела. Госпожа Бао также пообещала, что, когда я вернусь на материк, она отправит мне рецепт этого лекарства. Действительно, вскоре после моего возвращения в Пекин от госпожи Бао пришло письмо с рецептом. Этот жест по-настоящему растрогал меня. Я дожил до преклонных лет, за свою жизнь повидал немало и полагал, «что печаль и что радость – приемлю равно»[372]. Оказалось, это не так. Мои тайбэйские друзья, среди которых, конечно, и госпожа Бао Дэмин, и госпожа Линь Гуанмэй, в одночасье своими действиями доказали, что с чувствительностью у меня все в порядке. Меня трогают весенние цветы, осенняя луна, летний дождь, зимний снег, дружба и все прекрасные события, происходящие в мире. Я не могу не испытывать эмоций, и для меня это огромная радость.
Второй раз я услышал фразу «Кровь не вода» от тайваньских друзей на другом торжественном ужине. Кто был приглашающей стороной – в памяти не осталось, зато я отлично помню всех гостей. Приятная обстановка на этой встрече ничуть не уступала той, что была на ужине с однокашниками из Пекинского университета. Всех также переполняли радость, мы также поднимали бокалы, желая друг другу крепкого здоровья и долголетия. В тот момент, когда всеобщее воодушевление достигло пика, один почтенный человек лет шестидесяти сказал небольшую речь. Смысл его слов мало отличался от того, что говорила госпожа Бао Дэмин, и он также употребил устоявшееся выражение «кровь не вода». Слез в его глазах не было, но в голосе чувствовалось волнение, видимо, само сердце ему подсказывало, что здесь он в кругу единомышленников.
За десять дней в Тайбэе мы посетили почти все места, которые следует посетить туристам. Государственный мемориальный музей не вызвал у нас интереса, зато мы были в монастыре Фагушань и музее Гугун, заглянули в находящийся поблизости дом Чжан Дацяня [373], осмотрели Академию Синика, Тайваньский национальный университет и знаменитую Центральную библиотеку, где даже провели несколько собраний. Накануне отъезда друзья устроили прощальный ужин в знаменитом ресторане гранд-отеля «Тайбэй», поэтому у нас была возможность полюбоваться его огнями, искрящимися, словно мириады звезд на ночном небе.
Однако я не отношусь к тем, кто обращает внимание только на материальный мир и забывает про людей. Мне довелось общаться с видными деятелями образования и науки из Академии Синика, профессорами Тайваньского университета, известными политиками, например, с советником «администрации президента» по делам управления и талантливыми молодыми экономистами. Говорил я и с простыми людьми, например, персоналом гранд-отеля Фуду. Все они были дружелюбными, приветливыми и вежливыми.
Покидая материк, я сформулировал для себя правило: на Тайване, пытаясь установить дружеские отношения с кем бы то ни было, не стоит говорить о политике. Объединение двух берегов Тайваньского пролива – это, разумеется, политический вопрос. Неважно, насколько лично мне импонирует идея объединения, в беседе я не поддержу эту тему. Услышав одобрительные высказывания, я выражу солидарность, однако в дальнейшем разговоре не буду делать никаких сравнений, выяснять причины. Такова моя позиция, и я считаю ее верной.
Итак, за время, проведенное в Тайбэе, я посетил немало мест, увидел множество людей и ощутил эмоции, скрытые в них. Однажды мне сказали, что в том месте, куда я собирался ехать, собираются люди, поддерживающих независимость Тайваня, и попросили быть осторожным. Не знаю, серьезно это было сказано или шутя. Как бы то ни было, меня ждал очень сердечный и дружеский прием. Я мало знаком с Тайбэем, поэтому не берусь делать какие-то выводы. Все написанное мной – лишь рассуждения, не более того.
Роман «Троецарствие» начинается известной фразой: «Великие силы Поднебесной, долго будучи разобщенными, стремятся соединиться вновь и после продолжительного единения опять распадаются – так говорят в народе»[374]. Это частное мнение автора романа, однако оно отражает истинную суть развития истории китайского государства на протяжении нескольких тысяч лет и полностью соответствует реальной обстановке, особенно в отношении Тайваня, который с незапамятных времен был частью Китая. Сначала остров захватили голландские разбойники [375], но они были побеждены и бежали. Затем эту землю почти на полвека оккупировали японские агрессоры, но и они были повергнуты [376]. Сегодня из-за поддержки одной империалистической страны Тайвань и материк разобщены, но следующим шагом должно стать их объединение – это закон исторического развития, которому невозможно противостоять. А если кто-то намерен препятствовать этому, пусть поразмыслит над строкой из известного стихотворения: «Смешны потуги муравья, раскачивающего большое дерево»[377]