[424]. Даже этот пустяковый, не стоящий упоминания эпизод показывает, насколько предан Ши Цзинъи своим друзьям и насколько быстро и решительно он ведет дела. Я испытываю к нему безграничное уважение и восхищаюсь им.
Масштаб «книжных пожертвований», совершаемых Ши Цзинъи, абсолютно беспрецедентен. Помимо очевидного положительного влияния на культуру по обе стороны Тайваньского пролива, у этой благотворительности есть еще одно немаловажное значение. На мой взгляд, такая филантропия позволяет достигнуть большего взаимопонимания между соотечественниками с разных берегов и укрепить дружбу. И неважно, сколько еще клоунов, преследуя свои цели, будут плести интриги и разобщать людей – в один прекрасный день Китай объединится. Подобная задача отвечает народным чаяниям и тенденциям развития нашего общества, а все противники этого процесса напоминают богомола, преграждающего путь повозке [425]. Когда же наконец китайская земля станет единой, в зале Цилиньгэ [426] непременно увековечат имя Ши Цзинъи. Разве в этом могут быть какие-то сомнения?
Поначалу я не планировал так много писать, однако, как только взялся за кисть, не смог остановиться, словно это не я вывожу иероглифы, а кисть ведет меня. Как много мне еще хочется сказать, но пришла пора заставить себя отложить кисть. Вот так, старина Ши, о тебе можно говорить бесконечно!
Университет Цзинань стал одной из главных причин моей поездки в Гуандун; я не раз упоминал его в своих эссе.
В Пекин уже пришла зима. Погода на севере в этом году была достаточно теплой, леса окрасились в сезонные цвета, ну а в Гуандуне по-прежнему ощущалось лето. Пекинцы включали центральное отопление, а гуандунцы – кондиционеры. Разница в климате – как между небом и землей. Поэтому, подлетая к Гуанчжоу, пассажиры самолета озаботились тем, чтобы переодеться – сменить теплые свитера на более легкую одежду. Все погрузились в эти хлопоты с головой.
Мы сошли с трапа самолета и не успели еще дойти до ограждения, где собрались встречающие, как увидели молодую улыбающуюся девушку. Радостная, она подбежала к нам и крепко обняла меня за плечи. Это была Ханьюнь. За ее спиной стоял молодой ученый. Познакомившись с ним, я узнал, что он проректор университета Цзинань – профессор Цзян Шучжо. Я читал несколько его статей и давно хотел познакомиться лично с этим выдающимся философом, историком и астрономом. Вот уж не думал, что мы здесь увидимся! Мне было известно, что Ханьюнь встретит нас, господин Цзян же стал для меня полной неожиданностью. От радостной встречи на сердце стало тепло, что как раз прекрасно сочеталось с летней погодой в Гуанчжоу.
Я бывал здесь много раз, однако Китай сейчас развивается стремительно, подобно урагану: не успеешь и глазом моргнуть, а мир вокруг уже не тот, что прежде. Города меняются на глазах. Я живу в районе Хайдянь [427] в Пекине уже около полувека, однако, если вы попросите меня провести экскурсию, далеко уйти нам не удастся – я точно заблужусь. Только в Гуанчжоу не так! Широкие улицы, везде чисто, а фон этому создают характерные для юга Китая зеленые деревья и изумрудная трава. Некоторые места действительно напоминают царство небожителей. Глядя на всю эту красоту, я искренне радовался.
При университете имелась гостиница для приглашенных специалистов, туда мы и заселились – в номер люкс самого высокого класса. Внутри и снаружи, на верхних этажах и на нижних – всюду царила оживленная атмосфера подготовки к празднику. Торжественный вечер в честь пополнения университетской библиотеки подаренными книгами проводится здесь впервые. Вероятно, в организации этого мероприятия участвовали все студенты и преподаватели. Всюду реяли разноцветные флаги и пестрили плакаты. Столетние фикусы, казалось, и те были полны радости, разлитой в воздухе; листья стали ярко-зелеными и блестящими, словно их намазали маслом, и колыхались на теплом ветру, словно хлопали в ладоши и хотели крикнуть «Браво!». Царила радостная суета, напоминавшая время подготовки к празднованию Нового года – удивительно живописный кампус был полон волнительных и теплых эмоций. В номер беспрерывно заглядывали старые друзья, приехавшие из разных уголков страны. Ши Цзинъи пришел навестить меня в сопровождении Ханьюнь. А глубокой ночью, когда я уже принял ванну и готовился ко сну, меня пришли поприветствовать ректор университета Цзинань господин Лю (он был занят целый день) вместе с проректором Цзян Шучжо. Такое внимание согревало мое сердце. Еще только полдня назад я был за тысячи ли отсюда, на севере, где кружил снег, и вдруг не успел моргнуть глазом, как оказался на юге с его душистыми цветами и зеленеющими деревьями, в теплой дружеской атмосфере. С такими мыслями я погрузился в сладкий и счастливый сон.
Церемония вручения книг началась утром следующего дня. Она проходила в Зале научных собраний – грандиозном здании, построенном на средства Фонда Цзэн Сяньцзы. В просторном и светлом помещении собрались ректоры и руководители библиотек со всей страны, они представляли 211 программ от 101 университета. Все учебные заведения прошли строгий, скрупулезный, формализованный отбор и олицетворяли собой высочайший уровень национального образования. Войти в число программ-участниц было крайне почетным. Образование – ядро государства, сфера, обеспечивающая прогресс страны, а университет – самый важный опорный пункт в этой системе. Приехавшие на сегодняшнюю церемонию высокопоставленные гости – представители этих опорных пунктов. Университеты – это источники знаний, сокровищницы мудрости, и сегодня я видел их воочию. Мне вспомнилось древнее китайское поверье – считается, что существует созвездие-покровитель просвещения. Я не мог не произнести стих:
Сто звезд просвещения собрались в университете Цзинань,
Со всех концов страны, невзирая на трудности, они слетелись в Гуанчжоу.
Это был лишь всплеск эмоций, неумелый и неумышленный.
Кроме руководителей университетов на мероприятии также присутствовал заместитель министра просвещения академик Вэй Юй, а также лидеры местных и центральных органов власти. Господин Ши Цзинъи, разумеется, стал главным героем сегодняшнего праздника, на него были обращены взгляды всех присутствующих. Его старший сын и преемник господин Ши Ханьцзи объявил выступление господина Цзинъи. Церемония была торжественная, но при этом простая, продолжалась не больше часа.
Можно сказать, что моя задача поприсутствовать в Гуанчжоу по приглашению Ши Цзинъи выполнена. Вечером я пойду на банкет, который устраивает мэр города, а завтра можно отправляться в обратный путь. Однако Ши Цзинъи предложил мне поехать на его малую родину, в Фошань, посмотреть город и отдохнуть. «Ты приезжай на три, четыре, пять, шесть дней. Чем дольше, тем лучше», – сказал он. Неудобно было отказываться, и на следующий день, охраняемый Ханьюнь, я сел в машину, и мы помчались в Фошань.
Я прежде не бывал в Фошане, но отзвуки громкой славы, которой удостоился этот город, доносились и до моих ушей.
Расстояние от Гуанчжоу до места назначения мне было неизвестно. Мне казалось, что стоит только нам выехать из города, как по обе стороны дороги непременно будут простираться рисовые поля, послышится журчание воды, а землю расчертят тени от кокосовых пальм – словом, я вообразил типичный пейзаж из крестьянской жизни юга Китая. Однако машина все ехала и ехала, а слева и справа подпирали небо многоэтажные дома, сновали туда-сюда, как челноки, машины, и не было ни намека на сельскую местность. Мы провели в дороге не более часа, и Ханьюнь сказала: «Приехали!», хотя мне казалось, что из Гуанчжоу мы так и не выехали.
Мы остановились в отеле для почетных гостей при городской администрации Фошаня, это было здание удивительной красоты. В зале для приемов меня поразил пруд с чистейшей водой, где мирно плавали несколько десятков разноцветных карпов. Маленький внутренний дворик украшали пышные тропические растения, с них словно сочилась зелень, а в воздухе звенели зеленое стихотворение и зеленая песня. При взгляде на них со всей полнотой ощущалось дыхание самой жизни.
Меня поселили в президентском люксе. Размеры его поражают: зайдя в номер, оказываешься в гостиной не менее ста квадратных метров. Посредине – огромный кожаный диван, который в таком пространстве кажется миниатюрным. Немного в глубине находится кабинет, рядом – гигантская спальня, за последней дверью скрывается огромная ванная комната. Я жил в президентских номерах несколько раз. Весной этого года был в номере такого класса в городе Ляочэн провинции Шаньдун. Однако шаньдунский люкс бледнеет на фоне номера в Фошане. Вспомнилось, как я в первые годы после основания КНР вместе с культурной делегацией посещал Мьянму и Индию. В Нью-Дели в глазах моих индийских друзей я был самым почетным из всех почетных гостей, поэтому меня поселили в здание бывшей резиденции прежнего генерал-губернатора Великобритании, ставшее резиденцией нынешнего президента Индии. Оно выстроено из огромных красных камней и напоминает гигантский замок. Моя комната находилась по соседству с номером главы делегации господина Дина. Однако расстояние между ними было таким огромным, что добраться до него было целым путешествием, длинным и сложным. Моя комната была не меньше, чем половина баскетбольной площадки. В самом ее центре стояла кровать. Лежа в ней ночью, я оглядывался вокруг: влево до стены было очень далеко, да и вправо – не близко. Мне казалось, что я лежу в одинокой лодке, которая плывет по открытому морю, и на ум приходили строки из стихотворения сунского поэта Су Дунпо «Фу о Красных Скалах»:
Как велик этот водный простор!
Эта – в тысячу цинов вокруг – необъятная ширь!