– Очень скучаю по вам, – несколько раз повторил он.
Я перевела разговор на другую тему. Спросила о работе, устроился ли куда-то, все ли у него в порядке. Мишель ответил «да», но я совсем не была уверена в том, что это правда. Чувствовалось, что ему было плохо, что ему хотелось моей поддержки, видимо, потому и звонил.
– Не расстраивайся, Миша, у тебя еще все будет хорошо, все получится, если ты этого хочешь по-настоящему! Твое будущее зависит только от тебя. Не опускай рук, ты молодой, умный и талантливый, у тебя все еще впереди. А если у нас с тобой не получилось, значит, просто не судьба. Не нужно расстраиваться!
Я говорила все это и с досадой ловила себя на мысли, что провозглашаю прописные истины. Но что-либо другое не приходило мне на ум. Хотя, возможно, истина и заключается в прописных истинах? Не грех и повторить?
– Нина… я знаю, что наделал много ошибок и очень виноват перед тобой и Алиночкой… Прости меня! Очень хочу вас увидеть, я люблю вас.
Я чувствовала себя стесненно. Мишель явно очень страдал, а я ничем не могла помочь ему, кроме как общими фразами. Выступать в роли психолога тоже не хотелось.
– Миша, ты и сам знаешь, что я давно простила тебя, иначе не стала бы разговаривать. Но… давай больше не будем говорить на эту тему. И видеться не нужно, это ни к чему. Но знай, что я верю в тебя и желаю тебе счастья! А сейчас, извини, мне нужно уходить.
Я повесила трубку и совсем расстроилась – снова вернулись тяжелые воспоминания. Мои мрачные мысли перебил новый телефонный звонок. Это был Рене.
– Нина, добрый день! Не хотел беспокоить вас после спектакля. Какие впечатления? Я получил огромное удовольствие. Тем более, что разделил его с вами! Очень рад нашему знакомству!
– Спасибо, Рене! Спектакль действительно был восхитительным. Будь моя воля, ходила бы на балетные представления каждую неделю!
– Я думаю, что любовь к танцам это в вашей культуре. Русский балет самый лучший! Но, скажите, где и когда мы сможем встретиться? Сегодня вечером я должен возвращаться в Лион.
Мы договорились о встрече возле оперного театра «Дворец Гарнье» в центре Парижа. Закончив домашние дела, я поцеловала Алинку, делающую уроки за столом перед телевизором, и уехала. Меня всегда поражала ее мания делать школьные задания перед включенным телевизором! Уверяла меня, что ей это не только не мешало, но и помогало! Но я больше не делала ей замечаний, так как при этом она умудрялась оставаться первой ученицей в классе.
Рене ждал меня перед ступеньками оперного театра, как мы и договаривались. Теперь это место в Париже стало традиционным местом встречи русских туристов, отправляющихся на экскурсии с гидами. Забавно то, что я заложила эту традицию одной из первых. Это место притягивало меня с самых первых дней моего пребывания во Франции, еще задолго до того, как для русских людей открылись французские границы.
Я увидела Рене издалека, сразу узнала его. Высокий, прекрасно одетый, надушенный. Пригласил меня в бистро «L’Antracte», находящееся совсем рядом с театром. Мы поднялись на второй этаж, откуда в огромное окно был хорошо виден роскошный барельеф здания. Началась беседа о том о сем. Рене рассказал мне о своей недавней поездке в Россию с миссией закупки леса для завода, на котором он работал. Завод занимался отделкой, украшениями из дерева концертных залов, театров, стадионов, клубов, ресторанов и тому подобное. Какую должность он там занимал, он не сказал, но, насколько я поняла, на нем лежала какая-то ответственность. Хотя бы потому, что ему поручили миссию переговоров для закупки дерева. Это все же не одежда для бутика, хотя и для этого требуются немалые компетенции. Мы приятно побеседовали часа два. Рене сказал, что регулярно приезжает в Париж по делам, что хотел бы каждый раз видеться со мной.
– Нина, вы мне очень нравитесь! Кроме того, мне нравится ваша русская культура, литература. Я читал «Войну и мир» Леона Толстого (так французы произносят имя Лев). Мне было бы очень приятно продолжить знакомство, чтобы мы узнали друг друга поближе.
Никаких особых эмоций он у меня пока не вызывал, но почему бы не повстречаться? На секунду задумавшись, я решила, что это меня ни к чему не обязывает. Теперь у меня было гораздо больше свободного времени. Тем более, что он будет приезжать в Париж лишь время от времени. Интересный мужчина, приятный собеседник, а то, что любит русскую культуру – огромный плюс в его пользу. Pourquoi pas?
Вернувшись домой, я обнаружила в прихожей Алинку, пристально смотрящую на меня с лукавым, загадочным видом. Почувствовала, что меня ждал приятный сюрприз. Интуиция не обманула – стол к ужину был празднично накрыт, все приборы правильно красиво расставлены, изящно сложены салфетки. На моей тарелке лежала открыточка с цветами, подписанная Алинкиным аккуратным почерком: «Приятного аппетита, мамочка!» Дочка даже приготовила мой любимый салат из листьев «летю», помидоров, огурцов и укропа. С оливковым маслом и с итальянским бальзамическим уксусом, как всегда я это делала сама. Последний год она часто так баловала меня. Но в этот раз моя маленькая хозяюшка приготовила мне двойной сюрприз. Сразу после ужина торжественно явилась передо мной с детским микрофоном в руках и спела красивую известную песню, которую подготовила в мое отсутствие.
Я была поражена – эту сложную в вокальном смысле песню она исполнила исключительно чисто и с большим чувством. Снова с грустью подумала о том, как жаль, что не смогла дать ей музыкального образования, которое в консерватории стоило почему-то дороже балетного. К тому же необходимым условием для занятий сольфеджио было наличие в доме фортепьяно. А когда я навела справки о начальных ценах на него, то поняла, что для меня это было совершенно недоступно, по крайней мере пока. В итоге пришлось ограничиться балетом. Но видя, какое удовольствие он доставлял дочке, успокаивала себя мыслью, что ей и так хорошо. Ведь у нее есть любимое занятие, в котором она самовыражается и находит удовлетворение.
Все же я постоянно размышляла о том, как найти ей где-то недорогую клавиатуру? Чтобы она могла развлекаться, извлекая из нее звуки и подбирая мелодии, как это когда-то в детстве делала я сама. Хотя у меня было настоящее пианино. Месяц спустя мне удалось осуществить задуманное – я нашла в комиссионном магазине недорогую подержанную keyboard. Алинка пришла в неописуемый восторг. И моему удивлению не было конца, когда, как-то вернувшись после работы, я услышала, как она совершенно безошибочно воспроизвела на ней начальную часть «Лунной сонаты» Бетховена, услышанной по радио.
С Рене мы начали встречаться, когда он приезжал в Париж, а по телефону разговаривали каждый вечер. По приезде он каждый раз приглашал меня пообедать или поужинать в ресторан, где много рассказывал про свою прошлую жизнь. Он вышел из многодетной семьи – десять братьев и сестер, был давно разведен и имел двоих детей – студентов, сына и дочь.
Вскоре Рене попросил меня познакомить его с Алинкой. В удобный момент я пригласила его к нам на обед. Он держался очень приветливо и доброжелательно, много разговаривал с моей «крошкой». Войдя в дом, он подал Алинке руку и серьезно произнес фразу, которая рассмешила нас обеих:
– Здравствуйте, Алина! Можно мне называть вас на ты?
Моя красотуля на секунду задумалась, а затем, прищурив глазки, ответила ему с кокетливой улыбкой:
– Да, пожалуйста!
За столом мы находились втроем, и общий разговор получился приятным и интересным. Рене остался очень доволен угощением, русскими блюдами, и, по его словам, моя дочка ему очень понравилась. Хотя я, конечно, и не ожидала ничего другого: «Хочешь завоевать маму, начни с ее ребенка!» С тех пор он начал иногда приглашать нас с дочкой в парки аттракционов, чтобы сделать Алинке приятное и тем самым и мне. Обычно приезжал из Лиона на своем большом черном «Мерседесе» и отвозил нас куда-нибудь на прогулку. Какую должность занимал в фирме, он так и не уточнил, а я не стала спрашивать – для меня это роли не играло. Судя по его дорогостоящей машине – он далеко не рабочий. Но для меня главным было его отношение ко мне и к моему ребенку. А также его личность и характер, которых я еще не знала, но надеялась постепенно узнать.
Так, после ряда встреч, Рене пригласил меня на ужин в хороший гастрономический ресторан в центре Парижа. Я даже удивилась – обычно мы ходили только в рестораны среднего класса. На аперитив заказал два бокала шампанского. У меня возникло смутное ощущение, что все это не просто так. Подняв бокал, он сказал мне с загадочной улыбкой:
– Нина, мы уже достаточно хорошо знакомы, и я этому очень рад. Раньше не рассказывал тебе некоторые подробности моей жизни, так как хотел сначала узнать тебя получше. В наше время существует столько «заинтересованных» женщин! Я много раз сталкивался с тем, что на меня смотрели как на потенциальный источник дохода, как на «кошелек». Но что касается тебя, то убедился, что ты совсем не такая, и для меня это приятное откровение. Ты мне очень нравишься, и я даже начинаю задумываться о том, почему бы не жениться снова и почему бы не заиметь еще одного ребенка?
Я слушала его, улыбаясь. Интересно рассуждают некоторые мужчины – преподносят себя как ценный (чтобы не сказать бесценный!) подарок, который невозможно не принять! Как будто уверены, что женщине они не могут не подойти! А Рене тем временем продолжал:
– А теперь я хочу рассказать тебе о своей работе. Дело в том, что я не просто работаю на заводе деревянных конструкций. Завод принадлежит мне. В моем подчинении находится свыше 150 человек. Кроме того, я создал филиал своего завода под Мадридом, где работают еще 50 человек. У меня там на месте есть надежные люди, но все же я часто езжу в Испанию для личного контроля.
Тут он сделал паузу, внимательно, с интригующей улыбкой глядя на меня. Явно желая посмотреть, какой эффект на меня произвело его признание. У меня всплыло в памяти то, что точно так же повел себя Мишель, когда мы познакомились с ним в Москве. Я ничего не ответила, продолжая слушать его, тоже улыбаясь. Тогда Рене продолжил свой рассказ, вальяжно и с нескрываемым удовольствием подытоживая достигнутое: