– Когда-то я начинал на этом заводе техником – тридцать лет назад. Тогда он был совсем маленьким. Но умер владелец, и его вдове срочно понадобились деньги. Она предложила работникам выкупить завод, причем за очень умеренную сумму. Я первым сориентировался – взял в банке кредит. Не мог просить денег у родителей – наша семья была довольно бедной. После покупки завода я очень много работал, и предприятие постепенно разрасталось. Теперь у меня уже огромный товарооборот. Даже уже не знаю, я еще миллионер или уже миллиардер…
Для подтверждения своих слов он вытащил из черного кожаного кейса внушительный цветной буклет и раскрыл его передо мной. На первой странице была его большая фотография с подписью: «Президент, генеральный директор фирмы Рене Фаржо». На других страницах были фотографии многочисленных ателье, станков для обработки дерева, офисов с компьютерами и в самом конце приложение – список объектов, которые фирма уже обслужила. Высокопрофессиональное резюме.
Тут Рене снова многозначительно замолчал, глядя на меня с хитрой улыбкой, прищурив глаза и ожидая моей реакции. Но на меня все это не произвело никакого впечатления или почти никакого. Ну, хорошо, владелец, миллиардер, и что дальше? Деньги еще не залог счастья – жизнь подтверждает это на каждом шагу. Такие люди, как он, обычно бывают очень авторитарными со своим окружением, большими деспотами. А я знала, что никогда не потерплю давления на себя, какого-либо принуждения. Тем более ради денег. «Золотая клетка» не для меня. Со стороны мужчины мне нужна не только любовь, но и уважение меня как человека, как личности.
– Я очень рада за тебя, Рене, поздравляю!
Рене торжественно вручил мне буклет.
– Вот, Нина, это для тебя! Чтобы моя фотография всегда была рядом с тобой! Коль скоро мы пока не можем постоянно находиться вместе.
Остаток вечера мы проговорили на отвлеченные темы. Рене сказал, что ему очень хотелось бы, чтобы мы с Алиной приехали к нему в гости, посмотрели, как он живет. Договорились, что приедем при первой возможности. По окончании вечера Рене расплатился и, взяв со стола счет, положил в карман. А чаевых не оставил, что меня немного удивило, особенно после его признаний.
– Ты хочешь сохранить счет на память об этом вечере? – снова улыбнулась я.
– Нет, конечно, память состоит не в этом! Просто я пропущу его через свою бухгалтерию. У меня, по статусу фирмы, есть возможность приглашать клиентов в рестораны или делать им подарки и, таким образом, позднее возвращать потраченные деньги обратно через налоговое управление. Так как коммерческие обеды и ужины налогам не подвергаются. Сегодня ты была моей клиенткой! – рассмеялся он.
Я тоже рассмеялась.
– Прекрасная лазейка! Раз так, ты, наверно, часто ходишь в самые дорогие рестораны – в «Серебряную башню» или куда-то еще – того же уровня?
– Нет, нет, я не люблю тратить деньги на рестораны, даже если могу потом вернуть их. Предпочитаю вкладывать их в завод и в свое жилье – я уже очень многое там оборудовал. Приедешь – увидишь!
Мы продолжали общаться. Все пока было неопределенно. Я не строила себе никаких иллюзий и еще не знала, тот ли он человек, который мне нужен. Отношения развивались медленно – Рене часто бывал занят, что и понятно. Приезжал в Париж, когда мог, на один-два дня, но все остальное время находился в Маконе, под Лионом, где располагались его фирма и дом. А у нас выбраться к нему в гости никак не получалось – то у него, то у меня были неотложные дела и работа.
В общем Рене нравился мне, но… чего-то мне в нем не хватало, до чего-то он «недотягивал». Кроме того, мне иногда казалось, что я уже была не способна влюбиться снова. К мужчинам относилась очень осторожно, не приближая их к себе слишком близко и не позволяя себе привязываться к ним. «Обжегшись на молоке, дуешь на воду». Меня устраивали такие отношения, по крайней мере на том этапе. С тех пор, как я выбралась из «капкана», мне хотелось оставаться независимой. По крайней мере пока не встречу того, кто по-настоящему станет моей «половинкой». Не хотелось размениваться. Замуж я тоже не стремилась – риск ошибиться снова начисто лишал меня этого желания. Правильно говорит русская поговорка – «выйти замуж не напасть, да как бы замужем не пропасть». Что это означает, я уже испытала на себе. Поэтому решила, что время само все расставит на свои места.
Подходил к концу 1993 год. Я мысленно подводила итоги. Он оказался очень насыщенным – всевозможные события на работе, встречи с родителями, знакомство с Рене и, наконец, возобновление общения с Максимом. Последний продолжал регулярно звонить нам – спрашивать наши новости. А в конце декабря весело сообщил, что уже получил на руки загранпаспорт, визу и билет.
– Девочки, скоро увидимся! Я прилетаю 20 января и останусь с вами до 31-го!
Алинка воодушевилась, была сама не своя от радости – скоро она, наконец, встретится с папой! Дочь успешно выступила в консерватории на предновогоднем праздничном концерте, а также в благотворительном спектакле, который организовали ее хореографы – мсье Тома с супругой. В преддверии этих событий я купила в кредит видеокамеру. А фотоаппарат у меня уже был. Поскольку мне очень хотелось иметь и фильм, и фотографии, я умудрилась снимать, фиксируя камеру одной рукой и щелкая фотоаппаратом другой. В дальнейшем я настолько усовершенствовалась в этом «мастерстве», что потом всегда поступала точно так же, приходя на дочкины открытые уроки, спектакли или концерты.
Праздники быстро подошли и еще быстрее закончились. Начался 1994 год, а с ним пришли новые планы и надежды. В связи с будущим приездом Максима я решила взять десять дней отпуска, а Алинку освободить от школы, так как случай все же был исключительным. Договорилась с директором школы. Он не возражал, зная, как хорошо она учится. Не сомневался в том, что она быстро наверстает программу.
А Рене очень ревниво отнесся к моему сообщению о приезде папы Алины.
– Надеюсь, что у тебя не вспыхнут снова старые чувства к твоему бывшему мужу! Что ты не сойдешься с ним снова! Не забывай, что есть я! – назидательно, полушутя-полусерьезно произнес он в нашу очередную встречу.
– Разве тебя забудешь? – рассмеялась я. – Кроме того, Алинин папа в настоящий момент женат, так что у тебя нет никаких оснований беспокоиться.
Максим действительно сказал мне по телефону, что женился в пятый раз, но что «подробности при встрече».
Алинкин новый год начался в радостных ожиданиях. Она без конца убирала и украшала свою комнату, готовясь к папиному приезду.
14 января по католическому календарю является праздником Святой Нины. С раннего утра мне звонили друзья, поздравляли. По странному стечению обстоятельств этот день был также днем рождения Мишеля. У меня невольно мелькнула мысль: как он, с кем он, где празднует? И празднует ли вообще, учитывая его трудное положение? Вспомнила, как он метался между матерью и мной в течение прошлых лет, и мне стало очень грустно. Было по-человечески очень жаль его, несмотря на все неприятные моменты. Если бы мы с дочкой вовремя не ушли от него, неизвестно, чем бы все это закончилось. Возможно, трагедией. Так считали мои подруги, и я понимала, что они, скорее всего, правы. Но у меня не было к Мишелю ни ненависти, ни даже обиды – я смотрела на него как на больного человека, находящегося во власти «зеленого змия», которого ему не удавалось победить. Как будто прочитав мои мысли на расстоянии, Мишель позвонил мне в тот вечер, едва я вошла в квартиру после работы.
– Дорогая, с праздником тебя! Со Святой Ниной! Я очень много думаю о тебе, о вас с Алиночкой!
– Спасибо, Миша! А тебя с днем рождения! Счастья и удачи! Пусть все твои невзгоды останутся позади!
– Без вас у меня не может быть ни счастья, ни удачи…
Разговор переходил в «трудное» русло. Я решила свернуть его.
– Миша, извини, я жду на ужин подругу, и она должна прийти с минуты на минуту! Больше не могу разговаривать. Спасибо за поздравления. Всего хорошего тебе, держись!
Я повесила трубку. На следующий день был день рождения Максима. Мы заранее послали ему красивую поздравительную открытку, тщательно выбранную Алинкой. Через несколько дней он должен был быть уже в Париже. Дочь просила меня отметить папин день рождения всем вместе, у нас. По французской традиции такие даты можно отмечать позже, это раньше нельзя. Мы решили, что так и сделаем, устроим ему сюрприз. С энтузиазмом начали искать идеи о возможных подарках. Остановились на красивом шелковом галстуке с платочком «Nina Ricci» – «parure», – очень модных в то время. Этот вариант казался нам логичным и беспроигрышным.
Накануне приезда Максима снова позвонил Мишель. Он был трезвым, необычайно мягким и спокойным. Непривычно спокойным. Я мгновенно почувствовала эту разницу – он разговаривал как-то странно, как будто чего-то недоговаривая.
– Нина, я много думал о вас с Алиночкой, хотел узнать, как вы.
– Спасибо, Миша. Все нормально. Как ты? Как прошел твой день рождения?
– Это неинтересно. Расскажи лучше о вас.
– Учимся, работаем. А ты как? Работаешь или нет?
– Да, я работаю.
– А как твои мама и папа?
– Отец нормально. А мать… верна самой себе, ничего не изменилось к лучшему. И я даже не хочу говорить о ней. Никогда не прощу ей того, что она не приняла тебя с Алиной, что была против вас. Она все сделала для того, чтобы развести нас. На меня это очень сильно подействовало, очень многое подорвало. А ведь все могло быть иначе…
– Миша, ты уже говорил мне это, и теперь все это уже в прошлом. Что толку ворошить тяжелые события? Забудь и иди вперед!
– Для меня очень важно сказать тебе это еще раз. Я хочу еще, чтобы ты знала, что ты всегда была, есть и будешь моей единственной и любимой женой. А Алиночка любимой дочкой. Что я искренне хотел, чтобы вы были счастливы. Чтобы мы все были счастливы. Но не получилось… было слишком много препятствий. Я совершил большие ошибки и теперь очень раскаиваюсь. Да, поздно уже говорить… Скоро ты услышишь обо мне. В общем, я всегда любил, люблю и буду любить тебя – до последнего дня…