– Гражданка Спада Нина Евгеньевна?!
– Да… – нерешительно ответила я, еще не привыкшая к своей новой фамилии.
– Мишель Спада находится у вас?!
– Да… а в чем дело?.. – недоумевала я.
– Немедленно вдвоем приезжайте в ОВИР! Обратитесь в 5-й кабинет!
Женщина бросила трубку.
Мы с Мишелем были ошеломлены. Как и кто узнал мой домашний телефон, который я нигде не сообщала? Почему нас разбудили в такое раннее время? И зачем нам ехать в ОВИР – отдел оформления виз?
Все эти вопросы оставались без ответа. Я ничего не понимала. Первым догадался Мишель.
– Это явно идет из ваших органов госбезопасности. Контроль. Они не знают, где я, поэтому и разыскивают повсюду. Догадались, что я у тебя.
Я предложила мужу не «гадать на кофейной гуще», а срочно ехать, выяснить все на месте. Даже не выпив кофе, мы впопыхах оделись и выскочили на улицу. Поймали такси и быстро добрались до здания ОВИРа.
В кабинете номер пять нас встретила полная женщина в милицейской форме, сидевшей на ней большими валиками, с красным опухшим лицом. Услышав мою фамилию, женщина принялась громко кричать, не обращая никакого внимания на моего мужа:
– Гражданка Спада, вы нарушаете закон! Вы знаете, что вы преступница?!
На мой вопрос, в чем я преступница, она закричала еще сильнее:
– Вы укрываете у себя ночью иностранного гражданина, не сообщив о его пребывании в соответствующие инстанции! Это очень серьезное правовое нарушение!
– Вы меня извините, но Мишель Спада мой законный муж! Вот наше свидетельство о браке. Я не понимаю, почему мой муж не может ночевать в моей квартире?
На это женщина продолжала кричать, что я не имела права принимать это решение сама, что нужно было сделать запрос на «официальное разрешение».
– Вы позорите облик советской гражданки и нарушили закон! Вы заплатите штраф! – продолжала выкрикивать она.
Я не верила своим ушам. Маразм крепчал…
Работница милиции явно считала, что Мишель не понимает по-русски и не стеснялась в выражениях. Она изумленно осеклась, когда, пытаясь уладить конфликт, он обратился к ней на чистом русском языке.
– Мадам, простите, возможно, я что-то сделал не так, но это было неумышленно. Это была исключительно моя инициатива – ночевать у жены, она тут ни при чем. Надеюсь, что мы быстро уладим это маленькое недоразумение…
Несколько придя в себя от неожиданности, «мадам» изрекла:
– Это не ваша вина, вы – иностранный гражданин. Это вина гражданки Спада! Она ответит перед законом! А пока она должна заплатить штраф, 50 рублей!
Это были по тем временам приличные деньги, учитывая то, что большая часть населения зарабатывала от 60 до 120 рублей в месяц.
Мишель мгновенно вытащил из кармана деньги, квитанцию не попросил.
Убирая их в ящик, женщина с ненавистью взглянула на меня. Затем обратилась к Мишелю:
– Не уходите! С вами сейчас будут разговаривать наши сотрудники!
Нажала на кнопку, прилепленную к ее рабочему столу, и в кабинет тотчас вошли двое мужчин в штатском. Вежливо поздоровались.
Женщина встала и дала мне знак выйти вместе с ней. Больше не сказав мне ни слова, ушла в глубь коридора, а я осталась ждать мужа перед дверью.
Через полчаса он вышел из кабинета, и мы сразу покинули помещение.
– В общем все в порядке, я все уладил, – облегченно сказал Мишель, – это были люди из КГБ, они этого даже не скрывали. Отличные ребята! Разговаривали очень вежливо, расспрашивали обо мне, о моих родителях, о нашей женитьбе. Я думаю, что они проверяют людей на «белый брак», то есть на фиктивный – для выезда за границу. А может, еще это связано с русскими корнями моей матери. Но не важно – все нормально, просто это их работа!
Далее Мишель объяснил мне, что именно произошло. Из аэропорта в гостиницу дали сигнал о его приезде. Тогда существовал такой порядок. А из гостиницы, где он обычно регистрировался по приезду в Москву, дали тревогу в соответствующие органы, что он не пришел ночевать. Тогда его начали разыскивать.
– Все будет хорошо, дорогая, не волнуйся, я им все объяснил. Оказывается, тебе нужно было заранее написать заявление о том, что теперь я буду ночевать у тебя, приезжая в Москву, так как наш брак зарегистрирован. Самое главное, что они поняли, что я не шпион и не скрываюсь от них.
Мы успокоились. Вечером поужинали в одном из ресторанов. Бокал шампанского начисто избавил нас от неприятного осадка, который оставался после ОВИРа. Мы танцевали «слоу» и смеялись, вспоминая в деталях это происшествие и особенно экспансивную блюстительницу закона. Все это были «мелочи жизни», на которые мы твердо решили смотреть с юмором.
До отъезда в наше свадебное путешествие мы собирались закончить небольшие дела и приятно провести время – сходить в Большой театр и съездить в Троице-Сергиеву лавру, под Москвой. Многообещающие, радостные планы. Мы с азартом обсуждали все детали.
Но оставался еще один вопрос, к которому Мишель постоянно возвращался.
Он снова принялся уговаривать меня позволить ему удочерить Алину. В течение года не раз поднимал этот вопрос, но я всячески избегала обсуждать его.
Я беспокоилась за дочку, боялась дать на нее права чужому для нее человеку. Много думала об этом, сомневалась.
Кроме того, я в глубине души все еще надеялась, что снова появится родной отец Алинки, и тогда я смогла бы что-то прояснить для себя – захочет он все-таки признать дочку или нет. Но с каждым днем эта надежда постепенно угасала. Прошло уже около двух лет после того, как дочка видела папу в последний раз, он больше совсем не интересовался ею.
Мишель терпеливо ждал. А накануне свадьбы он всерьез «насел» на меня.
– Любовь моя, тебя это ни к чему не обязывает, а для ребенка так будет лучше!
После удочерения Алина автоматически становится французской гражданкой, со всеми вытекающими из этого правами. Ты понимаешь, что в этом случае у нее будет двойное гражданство, а это то, о чем можно только мечтать! Подари такую возможность своей дочери!
Я слушала и молчала.
Как будто угадывая мои мысли, Мишель использовал свой последний козырь:
– Нина, неужели ты не видишь, что родной отец к ней совершенно безразличен? У него нет элементарной тяги к своей родной крови, к своему продолжению! Так что же это изменит по сути? Если он захочет, то сможет в будущем общаться с дочкой и так. Я никогда не воспрепятствую этому.
Выслушав его аргументы, я решила посоветоваться с родителями. Они согласились с тем, что Мишель прав, ведь от родного отца уже скоро два года как нет ни единой весточки. Кроме того, Максим не сдержал своего обешания, не признал дочь. Я поняла, что это был прежде всего вопрос алиментов.
Еще раз тщательно взвесив все, я приняла решение.
Мы отправились в районный загс вместе со свидетельством о рождении Алинки. В нем в графе «отец» стоял жирный прочерк. К моему удивлению, все произошло очень быстро. Снова «сработала» коробка с французскими духами, которую Мишель вручил работнице загса. Новое свидетельство нам выдали на следующий день.
Так появилась на свет новая гражданка Франции, Алина Спада.
Вслед за этим волнительным для всех нас событием Мишель обошел ряд издательств, узнать о возможной работе. Вернувшись, рассказал, что все не так просто, как ему казалось. «Какую-нибудь» работу он, вероятно, сможет получить, но, говоря о зарплате, это будут «копейки».
– Нина, ma chérie, я готов это сделать ради тебя, раз обещал! Но дело в том, что, находясь в Москве, я потеряю хорошую работу во Франции и одновременно потеряю время! Все это было бы интересно, если бы издательство здесь платило больше, чем я зарабатываю во Франции. Но это не тот случай! Я очень прошу тебя – возьми визу и приезжай с Алиной ко мне хотя бы на несколько месяцев. Посмотришь что и как, увидишь условия моей жизни. Мы все обсудим на месте. Кроме того, мне хотелось бы устроить банкет по поводу нашего бракосочетания там, вместе с моими родными. Я сделаю так, как ты захочешь, но брать сейчас работу в Москве за мизерную плату это, по меньшей мере, глупо. Давай примем окончательное решение после того, как ты побываешь во Франции, хорошо?
Я понимала, что его слова не лишены логики. То же самое сказал мне и мой папа: «Нина, ты должна поехать, осмотреться. Не лишай сразу Мишеля его места. А Алиночку оставь нам!»
Обдумав все, я согласилась на поездку. Но только с дочкой – я не могла представить себе расставание с ней даже на неделю.
Мишель очень обрадовался.
– Завтра пойдем вместе подавать документы на твою визу! А Алинке она даже не нужна – теперь она француженка! И это большой плюс даже для тебя. Я уже позвонил здесь знакомым дипломатам, и они успокоили меня: ты получишь визу очень быстро!
Утром, придя к открытию в ОВИР, мы подали документы и сразу уехали за город – в Троице-Сергиеву лавру. Мишель заказал нам в Интуристе машину с шофером.
Лавра поразила меня красотой и духовностью своей атмосферы, архитектурными сооружениями и поведением монахов и еще больше – Мишеля, который был ярым приверженцем русской культуры и религии.
А на следующий день мы уезжали в свадебное путешествие по Золотому кольцу, через Владимир в Суздаль, где Мишель запланировал провести неделю в «русской избушке». Это был гостиничный комплекс от Интуриста, построенный на территории Покровского собора. Только для иностранцев, так как оплата шла иключительно в валюте.
По дороге заезжали в разные города и деревушки, встречающиеся на пути, с любопытством познавали местные достопримечательности и деревенский быт, наблюдая за людьми. Быт казался невеселым.
Суздаль поразил меня своей живописностью, а также красотой Покровского собора и маленьких деревянных церквей. Гостиница состояла из двухкомнатных деревянных избушек, установленных на территории, прилегавшей к Покровскому монастырю. Совсем таких же, как на картинках в книгах русских сказок, которые я читала в детстве.
Ресторан находился в самом соборе. Мы сидели за длинным деревянным столом под высокими закругленными сводами собора, а блюда нам по очереди носили двое «молодцев», одетых в русские национальные костюмы. Мне было странно – у них были совершенно непроницаемые строгие лица, лишенные и тени улыбки. Казалось, что они осуждали нас за то, что мы расточительно занимаем такой большой зал только вдвоем.