По маминым рассказам, я с самого раннего возраста устраивала домашние концерты. Наверно, как и все маленькие девочки. Пела и танцевала, декламировала стихи. Усаживала родителей, брата и бабушку, которая часто к нам приезжала из Евпатории, на поставленные мною в ряд стулья и объявляла начало концерта. Многократно переодевалась за дверью, меняя одежду (естественно, мамину), распускала свои длинные волосы. Обычно они были заплетены в две косички и согнуты вдвое, закрепленные на висках, как «ушки спаниеля». Рассыпав волосы веером по плечам, я выходила на крошечную импровизированную сцену, чтобы объявить себя, за ведущую. Затем уходила снова и, быстро накинув на себя мамину шаль или платье, возвращалась уже как «певица» или «танцовщица» под бурные аплодисменты моей маленькой непритязательной публики.
Я очень веселилась, устраивая эти маленькие мизансцены, напрочь забывая про свои болезни. Родители тоже были очень довольны, видя меня такой задорной и жизнерадостной.
Когда мне исполнилось 6 лет, я влюбилась. Да, кроме шуток, именно так! Ему было 16 лет, но имени его я не знала. И это не было важно – он был для меня «Таинственным Принцем».
Мой принц ежедневно гонял с друзьями мяч на спортивной площадке нашего двора, куда мне ненадолго разрешала спуститься погулять мама. Каждый день я останавливалась возле дерева недалеко от площадки и пристально наблюдала за ним. Он казался мне воплощением красоты – высокий тонкий брюнет с задумчивым взглядом – вполне романтичный персонаж. Наверно, именно поэтому с тех пор из мужчин я предпочитаю именно брюнетов.
Однажды, когда «Прекрасный Принц» остановился на минуту перевести дух, его взгляд случайно упал на меня. Но тогда мне показалось, что это было не случайно – он должен был увидеть меня, это было предначертано, это был знак!
У меня дико заколотилось сердце, запылало лицо. В тот момент я поняла, что люблю его, навечно! Я пыталась прочитать его взгляд, но мой принц уже перевел его на мяч, – игра продолжалась.
В последующие дни я часто спускалась во двор, чтобы увидеть его. Временами он появлялся там с ребятами, но больше мы ни разу не встретились глазами – он меня уже не замечал, увы. А потом и вовсе исчез.
Так закончилась моя первая любовь. Я немного пострадала и… успокоилась.
В свободное от уроков время я продолжала читать и заниматься своей единственной куклой. Папа никогда не баловал меня игрушками, считая это неправильным, ненужным. Хотя он очень любил меня и довольно часто занимался мной по вечерам, но даже на мой день рождения или на Новый год обычно дарил мне не игрушки, а что-то «нужное» и «полезное», по его мнению, – сапожки, пальто или книги культовых писателей-классиков, а также энциклопедии. «Это принесет тебе культуру и знания!» – часто говорил мне.
Наверно, поэтому моим самым любимым днем в году был не мой день рождения, а Новый год. Он навсегда ассоциируется для меня не с подарками, а с запахом хвои и свежеочищенных мандаринов, с безудержным весельем и с некой таинственной магией, которую я всегда ждала от новорожденного года.
В 7 лет родители отдали меня в «английскую» школу, то есть школу с преподаванием ряда предметов на английском языке. Там был вступительный конкурс. Но я уже с четырех лет знала стишки на английском языке, которым меня научил папа, к тому же пела и танцевала, поэтому без труда выполнила все конкурсные задания.
В первом классе, очень скоро, у меня появилась подруга, Ира Вавилова. Она была милой и обаятельной девочкой, впоследствии превратившейся в хорошенькую девушку. Мы очень дружили все десять школьных лет, а затем и после школы, вплоть до того, как разъехались по разным странам.
Была у меня еще одна подруга, Лена, которую я очень любила, как сестру, и с которой «священно» делила все лакомства, которые мне порционно выдавала мама. А что значит поделиться любимым лакомством, в те времена знал каждый ребенок. Ленины родители были нашими соседями, и она училась в той же школе, что и я, только в параллельном классе. Мы часто вместе гуляли во дворе, играли дома и даже ночевали друг у друга.
Но однажды произошел ужасный (и слово еще недостаточно веское!) случай, который крайне потряс, «перевернул» меня и рассорил с ней навеки. Лена до такой степени разочаровала меня, что я просто находилась на грани жгучей ненависти к ней. Наша дружба была порвана в одно мгновенье, как росчерком пера.
Мне было тогда 10 лет. Однажды зимой, гуляя с Леной после школы во дворе нашего дома, я увидела невдалеке бездомную рыжую собаку. Она сидела на снегу и наблюдала за нами с несчастным, как мне показалось, видом. Меня сразу привлекли красивые умные глаза, и стало очень жаль ее.
– Смотри, какая хорошая собачка! Бедная, наверно, замерзает! – сказала я Лене. – Давай пойдем погладим!
Но Лена не захотела – собака не вызвала у нее никакого интереса.
Тогда я подошла к собаке и принялась гладить по голове, разговаривая с ней, как с человеком. Ее шерстка была мягкой, приятной и ярко-рыжего цвета.
– Ты Рыжик, настоящий Рыжик! Ты хороший мальчик! – рассмеялась я, убедившись в том, что собачка была «мальчиком».
Лена удивленно и со скукой наблюдала за мной и затем все-таки тоже подошла погладить песика. А когда мы стали расходиться по домам, Рыжик пошел следом за мной. Остановившись у подъезда, я не знала, что мне делать дальше. Погода стояла холодная и промозглая – как это обычно бывало в Ленинграде. Мне было жаль собачку, но я не могла взять ее домой, зная, что мама никогда не согласится. В отличие от меня она не очень любила животных, считая их «разносчиками инфекций».
Тут мне в голову пришла идея.
– Рыжик, посиди здесь, подожди меня, я сейчас принесу тебе поесть!
Пес приподнял уши, смотрел на меня понимающими, «человечьими» глазами. Спокойно сел возле двери, а я бросилась бегом по лестнице на четвертый этаж, где находилась наша квартира.
Мама разговаривала по телефону с приятельницей. Значит, у меня есть время. Я быстро вытащила из холодильника и нарезала куски докторской колбасы и какого-то сыра. Затем так же быстро спустилась вниз.
Рыжик сидел на том же месте и терпеливо ждал меня. Он все понял! Я была в полном восторге. Песик набросился на еду и мгновенно проглотил ее. Я подумала, что того, что вынесла, было мало, нужно было еще.
Погладив собачку и предупредив, чтобы она ждала меня, я снова помчалась домой, перепрыгивая через ступеньки – лифта у нас не было. У меня было очень радостно на душе. Родители всегда отказывались подарить мне щенка или котенка, как я их ни умоляла. А тут я нашла себе песика сама! Или это он нашел меня, но это не важно. Главное – мы нашли друг друга. Это была невероятная удача! Я почувствовала себя счастливой.
Влетев в квартиру и положив в карманы оставшиеся куски колбасы, сыра и пару молочных сосисок, я направилась обратно к двери, сгорая от нетерпения снова покормить Рыжика. Но мама уже закончила разговаривать по телефону.
– Где ты была? Я волновалась! – прикрикнула она на меня.
Я не выдержала и принялась с энтузиазмом рассказывать про бедного Рыжика, которого нужно было срочно накормить. Но мама не захотела ничего слушать.
– Иди мыть руки и садись за стол! – строго приказала мне.
Я ужасно расстроилась, представляя себе, как песик в нетерпении ждет меня, мерзнет перед подъездом. Вспоминала его умные, все понимающие глаза. Села за стол, но кусок не шел мне в горло, я без конца думала о голодном Рыжике. К глазам подступали слезы.
Вечером с работы вернулся папа, и я пробовала снова завести речь о Рыжике, но мама прервала меня и заставила идти спать.
Я чувствовала себя мучительно, как в капкане, не имея возможности помочь моему новому другу. Вертелась с боку на бок в кровати, не в состоянии успокоиться. И тут мне пришла в голову шальная мысль.
Когда родители улеглись спать, я потихоньку встала, оделась и бесшумно пробралась в прихожую. Взяла ключи от входной двери и выскользнула на лестницу.
Когда я спустилась вниз и открыла дверь, мое сердце замерло от страха – на дворе была полная темень! Не было видно абсолютно ничего, поблизости – ни одного фонаря. Перед глазами одна чернота – как в чернильнице. Кроме того, было очень холодно, и я начала дрожать.
Постепенно мои глаза немного привыкли к темноте, и я даже начала различать предметы. Принялась тихонько звать песика, но его нигде не было.
«Ну, конечно, он не дождался меня и убежал! Бедненький! Наверно, лежит где-то на пустыре за домами, замерзает голодный!» – совсем расстроилась я. К глазам подступили слезы. Но я не могла уйти просто так.
– Рыжик! Рыжик, где ты? Я принесла тебе покушать! – тут я уже сильно закричала, не задумываясь над тем, кто может меня услышать.
И вдруг послышался шорох и чье-то шумное дыхание. Это был мой любимый Рыжик! Песик вилял хвостом, как пропеллером, без конца лизал мне руки, выражая бурную радость.
Моя радость была такой же бурной. Я обхватила его шею и прижимала к себе его голову, целуя в макушку. Покормив и погладив моего ласкового друга множество раз, я решила, что пора возвращаться домой. Но я боялась, что песик замерзнет, поэтому, впустила его в подъезд и наказала лежать. Рыжик послушно лег возле батареи у входной двери, не отводя от меня глаз. Не двинулся, даже когда я поднималась по лестнице. Лишь провожал меня своими черными блестящими благодарными глазами.
Мне удалось войти в квартиру так же тихо, как и вышла. Моя «спецоперация» прошла удачно, родители ничего не заметили. Я торжествовала – был найден способ кормить и общаться с так сильно полюбившимся мне песиком. Чувствовала себя в какой-то мере его спасительницей и понимала, что на меня все это накладывало новую ответственность – ведь я его приручила. Теперь, после того, как Рыжик привязался ко мне, он будет ждать меня и рассчитывать на мою помощь.
Когда наутро мама повела меня в школу, я с огорчением отметила, что моего друга в подъезде уже не было. Видимо, кто-то из соседей выгнал его во двор, уходя утром не работу. «Ну ничего, – подумала я, – вернусь из школы и найду его!»