Я была очень романтичной натурой. Думала, что, встреть я мужчину подобного Жофрею – со шрамами и не обязательно красивого, но настоящего, с ярко выраженным мужским началом, я последовала бы за ним совсем как Анжелика. Но мой Жофрей был еще в пути.
Поэтому по вечерам, после школы, я продолжала отдаваться своему любимому занятию – чтению. Меня стали очень привлекать книги по философии и психологии уже не только русских, но также и французских авторов. Мишель Монтень, Жан-Жак Лабрюйер, Дидро и другие. А «Опыты» Монтеня в 16 лет стали моей настольной книгой, заменив знаменитый роман Лермонтова.
Еще мне тогда нравилась серия книг по психологии Владимира Леви. Именно он дал мне желание проникнуть в психологию и в эзотерику. Помимо этого, я зачитывалась переводами книг Дейла Карнеги. Меня очень забавляло следовать его советам и ставить психологические опыты – проверять их в повседневной жизни, в отношениях с людьми.
Поскольку никаких особых развлечений в моей жизни не было, то, помимо чтения, я увлеклась написанием дневника. Описывала события, которые происходили в моей юной жизни, мои впечатления и эмоции. В дальнейшем мне это пригодилось для того, чтобы анализировать и правильно излагать свои мысли.
Кроме того, я вдруг отчетливо осознала, что то, как меня воспитали родители, мне совершенно не подходит. Это была не я, не моя естественная натура. Чувствовала себя так, как будто меня искусственно «сформатировали». Вложили в меня информационную программу, которая шла против моего внутреннего естества, как случайно затесавшееся инородное тело.
У меня появился свой взгляд на мир, на его законы, явления и события – ближние или дальние. Так я решила, что должна сама себя «перевоспитать». Приобрести и развивать в себе качества, которые казались мне правильными. Быть самой собой, отстаивать право на собственное мнение, иметь моральную стойкость и независимость. Книги по философии очень помогли мне в этом, в особенности труды Мишеля Монтеня, которые заставили меня переоценить многие понятия, посмотреть на жизнь под новым углом зрения. Значительно позднее я с удовольствием узнала, что во французской системе образования Мишель Монтень является одним из «краеугольных камней» обязательной программы лицея.
Наконец, школа закончилась. Я ждала этого с большим нетерпением. Успешно сдала выпускные экзамены. Радостно выдохнула и начала готовиться к поступлению в университет, на филологический факультет. Это было сложной задачей, так как конкурс был сложным – существовала система серьезных вступительных экзаменов. Претендентов было очень много, а число мест ограниченно.
Хотя я интенсивно занималась дома и повторила всю школьную программу, но в первый год все же не поступила. Недобрала двух баллов. Я очень расстроилась.
Чтобы пройти по конкурсу, нужно было сдать все экзамены на «пять» – получить высшую оценку.
Я прекрасно знала, что практически все родители, у которых были связи, старались устроить своих детей в институты по блату, не проходя вступительных экзаменов. Когда я решилась спросить у папы, не мог ли бы он мне помочь поступить в университет, он ответил так:
– Никого искать я не буду! Если ты действительно серьезно настроена поступить в вуз и хорошо подготовилась, то добьешься этого сама. А если нет, то и блат не поможет – тогда ты там не удержишься, тебя выгонят после первой сессии.
Я была немного разочарована, но ожидала его отказ – мой папа был очень принципиальным человеком. Решив не расстраиваться, я поступила на временную работу секретарем в проектный институт. Параллельно продолжала готовиться к поступлению в университет на следующий год. По выходным занималась в библиотеке, читая дополнительную литературу.
Я убеждена, что в жизни все для чего-то нужно. Наверно, то, что я не прошла конкурс и оказалось в этом проектном институте, тоже было где-то «написано», в одной из «глав» моей судьбы. Так как в нем я познакомилась и очень подружилась с молодой женщиной, которая была на десять лет старше меня, Ольгой Давидсон, которая позднее сыграла одну существенную роль в моей жизни, в результате чего я впоследствии оказалась в Москве. Наша искренняя дружба продлилась много лет, вплоть до ее отъезда на постоянное место жительства в Израиль.
Проработав год в проектном институте, я успешно сдала вступительные экзамены и поступила в университет. Сама, без чьей-либо помощи и внутренне очень гордилась этим. Но самым парадоксальным стало то, что мало кто поверил, что я была принята без блата! Мне передавали одноклассники, что даже бывшие учительницы, с которыми они оставались в контакте, были уверены, что мне помогли папины связи. Но меня не обижали такие сомнения в моих способностях. Я смеялась, рассказывая об этом друзьям – так это было забавно и даже лестно.
Я с головой погрузилась в учебу. Мне очень нравились гуманитарные предметы и языки, которые я изучала. Оценки на экзаменах стали отличными, не то что были в школе, в последних классах. Не правда ли, говорят: «Ты достигаешь наилучших результатов тогда, когда ты делаешь именно то, что любишь»?
Также у меня появились и новые друзья. Я подружилась с двумя девочками-однокурсницами, Катей и Бэллой, а также с некоторыми девочками из других групп. С одной из них, Мариной Матьязовой, очень милой и интеллигентной, живущей теперь в Швеции, мы переписываемся по сей день.
После школы я очень изменилась – стала крайне общительной. Как будто наверстывала упущенное – все то, чего была лишена в детстве и в подростковом возрасте. Я тянулась к людям и во всех искала и видела только хорошее. Не то чтобы была наивной, но мне всегда казалось, что, несмотря на недостатки, имеющиеся у каждого из нас, хорошие качества всегда возьмут верх.
Видимо, я все же заблуждалась, так как впоследствии мне неоднократно отвечали на добро злом. Но я по-прежнему не обижалась и никогда никому не мстила. Просто уходила в сторону – навсегда.
Стали ли эти люди счастливее от того зла, которое они причинили мне?
Не подумали о том, что однажды все возвращается бумерангом?
Я получала удовольствие от учебы, от общения с подругами, от чтения, от прогулок по Летнему саду, который всегда ласково встречал меня и ненавязчиво внушал мечты и планы. Я была просто влюблена в свой прекрасный город и во все, что было в нем. И, парадоксально, не влюблена ни в одного мужчину, хотя кандидатур было вполне достаточно. Хотя мне уже исполнилось 19 лет.
Последние годы сильная половина человечества стала очень часто оказывать мне знаки внимания, предлагая «встречаться», как тогда говорили. В то время существовало очень мало мест для знакомств – не было дискотек или Интернета, и обычно, в надежде завязать знакомство, молодые люди подходили прямо на улице. Как правило, произносились штампованные фразы, проверенные комплименты о «прекрасных глазах» и т. п. Кто-то более изобретательный говорил: «Я вас уже где-то видел, вы, случайно, не бывали в …?» Обычно в таких случаях я отвечала, смеясь: «Случайно нет!» Это было комично, и, хотя не было неприятно, ни один не вызывал моего интереса. Поэтому я просто отшучивалась.
Как-то раз за мной полчаса следовал «по пятам» приятный молодой мужчина, назвавшийся профессиональным художником. Он вызвал мое любопытство, произнеся фразу, которую я еще никогда не слышала ранее: «Я смотрю на вас и думаю: как ваш папа должен был любить вашу маму, чтобы создать такую красоту? Вы настоящее произведение искусства!» Меня очень рассмешила его высокопарная фраза, но все же я отметила про себя, что в ней был «поиск», отрыв от «штампа». Чувствовался «творческий» подход юноши. Полчаса мы с ним болтали в садике о том о сем, шутили, а на прощанье парень предложил мне нарисовать мой портрет. Я ответила: «Спасибо, подумаю, позвоню вам».
Это был мой действующий прием. Чтобы отвязаться от навязчивых ухажеров, я предлагала взять их телефон, обещая позвонить. А свой не давала и никогда не звонила – мне не очень нравились уличные знакомства.
Но жизнь и судьба навязывают свои правила. Именно на улице зародилась моя первая настоящая любовь.
Однажды Катя, моя подруга из группы, пригласила меня после лекций к себе домой.
Ее мама приготовила нам королевский ужин – черная икра, севрюга и другие деликатесы. Папа был директором крупного универмага, со всеми благами, которые из этого вытекали. В особенности в ту советскую эпоху. Катя приходила на занятия с золотыми кольцами с бриллиантами на каждой руке. Тогда это была большая редкость, тем более для молодой девушки. Преподавателям это не нравилось. Но Катя смеялась и не обращала на них внимания. Она знала, что ее никогда не выгонят.
Кате завидовали многие девчонки. Я не относилась к их числу, и, наверно, поэтому мы подружились. Каждому свое. Считала это в порядке вещей. Не будучи по своей натуре материалисткой, я никогда не испытывала чувства зависти и не понимала завистливых людей. Ведь они живут в ущерб себе – зависть приносит зло только им самим, грызет изнутри. И ведь в жизни все равно никогда не было, нет и не будет равенства. Всегда есть люди в лучшей или в худшей ситуации, чем мы. Нужно уметь довольствоваться тем, что есть, и радоваться этому. Может, в этом и состоит формула счастья?
Ужин затянулся. Мы настолько заговорились между собой, что под конец Катина мама предложила мне остаться у них ночевать. Я позвонила домой, предупредила родителей и осталась.
Наутро, наскоро позавтракав, мы с Катей отправились на занятия. До метро нужно было проехать несколько остановок на автобусе, а его все не было. Мы заволновались – поняли, что «с треском» опаздываем. А в последние дни к тому же участились контроли со стороны ректората.
– Здесь недалеко есть стоянка такси, так будет быстрее! – предложила Катя.
Подходя к стоянке, я издалека увидела на ней высокого молодого человека. Он был красив, статен и модно одет. Такое сочетание – большая редкость в те времена. Стройный брюнет с большими карими выразительными глазами. Катя тоже сразу заметила его.