Мне стало немного грустно – мы проговорили весь вечер, но такое впечатление, что все не о том, что упустили что-то существенное…
Больше мы с Максимом не виделись, и в дальнейшем я больше ничего не знала о его жизни. Да и не стремилась узнать. «Поезд ушел».
А наши общие друзья, Даня Магазаник с женой Машей, к которым я заезжала в гости, тактично не касались «нашей» темы. Тем более что незадолго до этого у меня представился случай познакомить их с Мишелем. Ему удалось прилететь на несколько дней в Москву, и мы устроили замечательное застолье в их гостеприимной квартире на Кутузовском проспекте.
В тот свой приезд муж подробно рассказал мне интересные парижские новости. А вот новости о свекрови по-прежнему оставались неутешительными – Мишель так и не смог договориться с ней. Но все же он не терял надежды.
Пробыв у нас около недели, он улетел обратно, оставив нас с Алинкой еще на некоторое время в «родном гнезде».
Муж звонил мне каждый вечер, и мы подолгу разговаривали по телефону. Ему было очень приятно, что я никуда не выхожу по вечерам, а жду его звонка.
– Дорогая, не волнуйся, ты не будешь скучать по возвращении! Я был тут как-то в одной русской компании и познакомился с женщиной. Она из Москвы, но постоянно живет в Париже. Была замужем за французом, а теперь разведена. Пианистка, работает в барах. Ты ведь тоже из Москвы и играешь на пианино – у вас будут общие интересы! Познакомитесь, когда ты приедешь обратно. А киска-Алиночка снова пойдет в садик, я уже записал ее! Кроме того, снял для нас новую большую квартиру! На первом этаже, с садиком, украшенным кустами больших красных роз! Алиночка сможет там спокойно играть…
Я порадовалась вместе с ним, и мы запланировали дату нашего с дочкой возвращения в Париж. Будущее рисовалось приятным и полным обещаний. Главное – муж полюбил мою Алинку. А со свекровью когда-нибудь договоримся, она же женщина и наверняка желает счастья своему сыну. И я для этого делаю все, что могу. Почему бы нам не поладить?
Теперь мне было гораздо легче расставаться с родителями – знала, что в любой момент муж снова отпустит меня проведать их.
Я ежедневно радовалась тому, что нахожусь «в родных пенатах» и старалась максимально растянуть время до отъезда, получая большое удовольствие от прогулок по Москве и от общения с приятными мне людьми.
Но однажды случилось происшествие, от которого у меня до сих пор идет по мороз коже, когда я вспоминаю о нем.
Алинка снова заболела – снова острый пиелонефрит. Квартира родителей теперь находилась на «Добрынинской», недалеко от детской Морозовской больницы. Она хорошо котировалась, не сравнить с той, в которую дочка когда-то попала, когда была совсем крошкой. Конечно, я очень расстроилась, что моя девочка снова заболела, но надеялась на ее скорое выздоровление. Врачи обещали, что ребенок выйдет через две недели. Я каждый день ездила к дочке, возила фрукты, сладости, игрушки. Она тяжело переносила мое отсутствие, но не плакала, а только каждый раз смотрела на меня большими грустными глазами с молчаливым вопросом – когда я ее заберу оттуда?
Наконец, подошел день выписки. С утра я отправилась в «Детский мир», купила Алинке огромную «шагающую» куклу и две настольные игры. Очень хотелось порадовать ее после нелегкого периода болезни. С коробками поехала в больницу. Дочурка была уже одета, ждала меня и с радостным писком бросилась навстречу. Я взяла ее за ручку, а перевязанные вместе коробки в свою другую руку, и мы вышли на улицу.
Стояло жаркое лето. Великолепный солнечный день. Солнце светило так ярко, что часто было трудно видеть очертания предметов и домов, даже солнечные очки почти не помогали. Алиночка вдруг остановилась, вскинула на меня головку и жалобно произнесла:
– Мама, у меня ножки не хотят идти…
Я забеспокоилась. Видно, ребенок очень ослаб в больнице и еще не полностью поправился. Принялась искать такси. Но свободных машин не было, а дочка казалась совсем усталой, просилась домой. Я настойчиво смотрела по сторонам, ищя такси, но все было безуспешно. Машины шли потоком, и даже частники не останавливались.
Прошло минут двадцать, если не больше, а для ребенка, особенно после болезни, это много. Я подбадривала дочку как могла, отвлекая ее разговорами об игрушках. Но вот, наконец, примерно в ста метрах от нас я увидела такси, из которого выходили пассажиры. Это был шанс. Но нужно было действовать очень быстро, иначе машину мог перехватить кто-то другой, как это неоднократно бывало.
Я попробовала бежать к машине вместе с дочкой, но она остановилась и не хотела идти дальше.
– Мамочка, ножки болят!
Тогда я решила, что мне остается только одно – оставить Алинку на минутку на тротуаре и бежать к машине. Положила рядом с ней коробки и строго наказала:
– Алинуся, я иду вон за той машинкой, а ты стой здесь и не двигайся, жди меня!
Кинулась к такси, добежала, едва переводя дыхание. Но… шофер отказал мне – для него поездка была неинтересна – слишком маленькое расстояние. Я развернулась и бегом бросилась обратно к дочке.
И… о ужас! Коробки лежали на месте, а Алинка исчезла!
Меня затрясло. Я начала судорожно крутиться на месте, смотря во всех направлениях, пытаясь отыскать, выхватить глазами в толпе ее светлое платьице, кричала, звала ее – безуспешно! Прохожие удивленно останавливались, видя мое ненормальное состояние, спрашивали, в чем дело, начинали искать ребенка вместе со мной. Но все впустую!
Мне казалось, что я начинаю сходить с ума, меня трясло все больше и больше как в лихорадке. Сердце разрывалось. Как такое могло произойти за одну минуту моего отсутствия, я не понимала. В своем сознании я отказывалась думать, что мою дочь похитили, это было слишком страшно. От одной только искры от такой мысли холодело сердце. Но факт оставался фактом – ребенок исчез!
Вдруг я увидела перед собой женщину средних лет, ее тревожный взгляд, направленный мне прямо в глаза. Не произнося ни слова, она указала мне пальцем на другую сторону улицы. Я обернулась и обомлела – вдалеке, наискосок уходила высокая худая женщина, с пучком волос на затылке, ведя за руку девочку. Я видела их со спины, но сразу узнала: это была моя Алинка!
Как я «перелетела» через улицу перед машинами, совершенно не помню! Время остановилось. Помню лишь, как, задыхаясь от охватившего меня стресса, подлетела к дочке, повернула личиком к себе, вырвала ее ручку из руки женщины. Впилась в нее глазами, пытаясь понять, все ли с ней в порядке. Затем повернулась к женщине, чтобы увидеть ее лицо. Но… женщины уже не стало – она мгновенно растворилась в толпе! Это произошло за несколько секунд.
Меня по-прежнему трясло, как в ознобе, больно схватывало сердце. Слезы лились ручьем, теперь уже от счастья, что Алинка нашлась. Я никак не могла успокоиться, осматривала дочку, прижимала к себе, щупала ручки, ножки, до конца не веря своим глазам, что это была она.
Невероятное ощущение нереальности происходящего! А ведь все это длилось, наверно, не больше трех минут, с тех пор как я побежала за такси. Но мне казалось, что прошла целая вечность! Немного придя в себя, я принялась расспрашивать ребенка:
– Кто эта тетя? Что она тебе сказала? Куда вела тебя?!
Но Алинка не отвечала. Она молча смотрела на меня своими круглыми, широко раскрытыми глазками и не произносила ни слова. Возможно, потому, что ее сильно испугали, возможно, из-за моих слез. Взяв дочку на руки, я перешла улицу обратно. Удивительное дело – наши коробки так и остались лежать на месте – никто не тронул их. Хотя, возможно, какая-нибудь добрая душа сторожила их, наблюдая за нашей «эпопеей».
Я ухватила коробки за веревки, не выпуская Алинку из рук, и снова двинулась в путь. Боялась поставить дочку на тротуар даже на секунду – мне казалось, что кто-то может снова подойти, схватить ее, унести. У меня буквально «тряслись поджилки». Так я медленно дошла до дома, временами останавливаясь, чтобы передохнуть, опустить коробки, но не ребенка, который уснул на моем плече. Правильно говорят: «своя ноша не тяжела». Тем более, такая бесценная.
Дома я все подробно рассказала родителям, и мы все еще несколько дней не могли успокоиться, обсуждая происшедшее. Я боялась даже на секунду представить себе, что могло бы случиться, если бы та добрая женщина не указала мне направление, куда увели мою дочь. Или если бы она ничего не заметила. Если бы никто ничего не заметил! Я холодела, покрывалась испариной и гнала от себя страшные мысли. Радовалась тому, что мне невероятно повезло, что всем нам повезло, что на моем пути встретилась, как в сказке со счастливым концом, «добрая фея», которая победила «злую колдунью».
Я очень жалела лишь о том, что не смогла отблагодарить эту добрую даму, сделать ей хороший подарок. Она ушла, видимо, убедившись в том, что я нашла ребенка, а я находилась в таком смятении, что не сразу заметила это. Сейчас, много лет спустя, в который раз я вспоминаю о ней с бесконечной благодарностью. Она спасла мою дочь, она спасла меня. Дай Бог ей и ее семье, всем, кто ей дорог, отличного здоровья и всяческого благополучия!
Постепенно наша жизнь вошла в привычную колею. У Алинки я так ничего и не узнала – она не смогла объяснить, что произошло. Поэтому перестала расспрашивать ее, чтобы поскорее забыть это происшествие как страшный сон.
Мишель очень расстроился, когда я рассказала ему обо всем по телефону.
– Это настоящий кошмар, представляю, что ты пережила! Но теперь уже все позади, главное, что Алиночка нашлась! Ты больше не должна думать об этом, думай о нашем будущем. Возвращайтесь скорее, я очень по вам соскучился.
В связи с болезнью дочери мне пришлось на месяц отложить отъезд, поменять билеты. Мишель не возражал, чтобы я задержалась в Москве, но просил, чтобы я впредь была «очень осторожной».
А вскоре у меня произошла необычная и совсем незапланированная встреча.
Как-то днем в квартире раздался телефонный звонок. Я сняла трубку. Раздался мужской голос. Тон спокойный и деловой, и очень твердый.