Мы вышли из дома и двинулись к школе. Я держала Алину за одну руку, Мишель за другую. Оказалось, я правильно сделала, что настояла на сопровождении Алинки – Мишель перевел ее в другую школу во время каникул. Видимо, чтобы запутать следы. Я бы никогда не догадалась, в какую именно. Перед входом я поцеловала свою девочку и сказала ей, чтобы она больше не плакала, что «теперь мы всегда будем вместе». Но Алинка вцепилась своими ручками в мою руку, впилась своими глазками в мои глаза:
– Мама… ты придешь за мной?.. Ты придешь?
Она несколько раз повторяла это, как будто не веря мне.
– Конечно, приду, Алиночка! Обязательно! Обещаю тебе! Очень скоро!
Мишель стоял рядом, настороженно наблюдая за нами, затем тоже на прощание поцеловал Алинку.
Дочка скрылась в дверях школы. Мы с Мишелем двинулись в обратном направлении. Я думала, что теперь он пойдет домой. Но он объявил мне, что предпочитает проводить меня до остановки, посадить на автобус.
– Зачем? – спросила я.
– Мне так спокойнее, – с улыбкой ответил он. Было ясно, что он мне не верил до конца. У него тоже была хорошая интуиция. Но теперь я знала, что второй раз он меня уже не проведет. Невозможно, не допущу этого. Я вывернусь «наизнанку», но свою дочь ему не отдам!
Теперь уже точно знала, как мне действовать. План мгновенно созрел в голове.
Подошел автобус. Я кинула Мишелю «до вечера» и вошла, посмотрела в окно. Он уже шел обратно – по направлению к дому. Проехав одну остановку, я сошла и тут же пересела на подошедший встречный автобус. Оказавшись снова на остановке возле нашего дома, я осторожно огляделась. Мишель мог не вернуться в квартиру, а засесть в соседнем бистро за рюмкой и увидеть меня в окно. Поэтому, свернув в сторону и выбрав окольный путь, я быстро пошла, почти бежала к школе.
Влетев в вестибюль, спросила у консьержки, где находится кабинет директора. Взбежала по лестнице. Директриса, приятная женщина средних лет, сидела за столом, что-то писала.
– Добрый день. Вы ко мне? Вы записывались на прием? – удивленно вскинула на меня глаза.
– Здравствуйте! Да, к вам, но без записи – у меня чрезвычайно срочное дело! Я пришла за своей дочерью! Развожусь с мужем, поэтому должна взять ее, увезти в другое место. Подальше от мужа – это в ее интересах!
Я очень волновалась. Быстро достала удостоверение личности, протянула женщине. У нее удивленно расширились глаза, брови взвились дугой.
– Подождите, подождите… Я очень сожалею… Но почему такая спешка? Вы хотите, чтобы я сняла девочку прямо с урока? Неужели нельзя подождать хотя бы до перемены?
– Извините, но нельзя! Я уже очень опаздываю на работу, поэтому срочно должна забрать ребенка. Время не ждет!
– Хорошо… Присядьте, пожалуйста, в холле.
Директриса вывела меня из кабинета и исчезла.
Я осталась стоять. Сидеть не могла – меня снова била дрожь. Ожидание было невыносимым. Все время было ощущение, что вот-вот в дверях появится Мишель и сорвет мою операцию. Устроит скандал, не выпустит Алинку. И неизвестно, что еще он мог предпринять. А в гневе он страшен и непредсказуем. Теперь я хорошо это знала.
Ожидание показалось мне вечностью, а на самом деле директор отсутствовала не более пяти минут. Наконец, она вышла с Алинкой, уже одетой в свою малиновую курточку, с ранцем на спине. Дочка робко подошла ко мне, недоумевая, не понимая, почему я сорвала ее с урока. Директриса строго смотрела на меня.
– Мадам, я отдаю вам дочь, но вы должны написать мне расписку. Так как в школьные часы она находится под моей ответственностью. Вот лист, напишите, пожалуйста, что вы забираете Алину по вашей собственной инициативе, и укажите причину. Дата и подпись.
– Ну конечно, сейчас я все сделаю…
Наскоро набросав текст, поблагодарив женщину, я взяла дочку за руку и осторожно вышла на улицу. Мишеля нигде не было видно. Я перевела дух. Мы благополучно дошли до остановки, сели на быстро подошедший автобус и за пятнадцать минут добрались до дома Франсуазы.
Она сразу открыла дверь, как будто ждала нас именно в это время. Улыбнулась Алинке, но улыбка была натянутой, радости в ее глазах не было. Я прекрасно понимала, что теперь она еще больше волновалась. Раньше я была одна, а теперь здесь еще и Алинка. Это усложняло ситуацию. Мне нужно было срочно найти квартиру и съехать от подруги.
Жан-Мишель был на работе. Франсуаза рассказала мне, что накануне он вместе с сыном прождал нас возле дома Мишеля два часа и уехал только после того, как понял, что нам с дочкой не удалось выйти. Дала мне установку на ближайшее будущее.
– Ребенок не имеет права пропускать школу, во Франции это закон. Поэтому ты сейчас едешь на работу, а я с твоими документами поеду в соседнюю школу и договорюсь с директором о принятии Алины. Конечно, ей сейчас будет очень трудно адаптироваться на новом месте. Последние события и смена мест жительства, естественно, выбили ее из колеи, но ничего не поделаешь. Надеюсь, что ты скоро найдешь вам квартиру. Не забывай, что для меня ваше присутствие здесь огромный риск.
– Конечно, Франсуаза, я помню, все понимаю! И готова уйти куда угодно, чтобы не стеснять тебя! Завтра позвоню в парижский женский приют, в общежитие, постараюсь уговорить администрацию, чтобы нам там дали угол. Будь уверена, что все сделаю для того, чтобы ты не пострадала! И огромное спасибо тебе за все!
– Нет, этого не надо делать. Жан-Мишель будет против. Мы твои друзья и франкмасоны тоже. Он не отпустит тебя в приют, и если ты будешь настаивать, это только вызовет его подозрения. Лучше интенсивно ищи квартиру, и я тоже буду, со своей стороны. И, главное, помни – никаких разговоров с Мишелем, если он снова придет к бутику. Зови на помощь полицию, людей, кого хочешь, кричи как можно громче – избавляйся от него любым путем! Знай: если ты ненароком приведешь его сюда, то разрушишь мою семью! Мишель очень хитрый и предприимчивый – он может выследить тебя так, что ты ничего не заметишь!
Последнее время Франсуаза всегда разговаривала со мной сухо и холодно. Я видела, как изменилось ее отношение с тех пор, как она приняла меня у себя. Но хорошо понимала ее страх, – дружба дружбой, но «своя рубаха ближе к телу». Решила, что сниму первую подвернувшуюся квартиру, хоть в самом скверном районе.
Я должна была уйти от нее в кратчайшие сроки. Мои инсценировки с поездками на метро «к коллеге» очень сильно вымотали меня – морально и физически. После длинного рабочего дня, не приседая ни на минуту, я к вечеру просто валилась с ног, а при всем этом еще дополнительный стресс и поездки в никуда.
– Франсуаза, даю тебе честное слово, что я приложу все усилия, чтобы скорее освободить тебя! Насчет Мишеля не беспокойся – невозможно, чтобы он выследил меня. Я каждый раз «заметаю следы», возвращаюсь кругами и дворами. Постоянно оглядываюсь, проверяю, нет ли «хвоста». Принимаю все меры предосторожности. Я прекрасно знаю Мишеля и не допущу, чтобы ты пострадала. Верь мне, пожалуйста!
Больше времени для разговоров не оставалось. Франсуаза посадила Алинку перед телевизором, а я побежала на работу.
При виде меня шеф скривил недовольную мину.
– Нина, надеюсь, что вы не будете так опаздывать каждый день?! Мне нужен дисциплинированный работник! Если я должен делать за вас вашу работу, то зачем вообще вы мне нужны?!
– Простите, пожалуйста, мсье! Больше этого не повторится! Это были неотложные формальности, связанные с моим разводом. Вычтите, пожалуйста, деньги за это время из моей зарплаты. Но больше не буду опаздывать!
Я с усердием принялась за работу. Мысли скакали. Не могла представить себе, что будет дальше. Слишком много забот и проблем, как справиться со всем этим? Найду ли квартиру, смогу ли обезопасить Алинку и уберечь ее от новых потрясений? Да и развод «на носу». Что еще предпримет Мишель и не потеряю ли работу во всей этой заварухе? Как жить и на что?
Ведь снять квартиру во Франции стоит очень дорого, а зарплата у меня такая маленькая…
В восемь часов вечера бутик закрылся. Я вышла на улицу и нос к носу столкнулась с Мишелем. На этот раз у него был спокойный, но очень грустный вид.
– Ну что же, Нина, поздравляю… Ты выиграла, ты сильна… Если честно, я совсем не против – понимаю, что Алине лучше с мамой. Действовал так под давлением адвоката и моей семьи. Хочу, чтобы ты знала – то, что произошло, ничего не меняет в моем отношении к тебе и к Алине. Ты навсегда моя любимая жена, а Алина – моя любимая дочка. И прости меня за то, что произошло. Это был перекос, я и сам не знаю, как мог так вести себя! Очень надеюсь, что ты простишь и дашь мне еще один шанс сохранить нашу семью! Прошу тебя – последний шанс! У меня нет жизни без вас! Я это окончательно понял.
Меня снова охватил сильный стресс. Меньше всего мне хотелось видеть Мишеля и слышать что-либо подобное.
– Мишель, я сейчас ничего не могу тебе ответить! Все должно успокоиться, а для этого нужно время. Ты представляешь, какое все это страшное потрясение для Алины – все, что произошло?! Твои дикие сцены, кража ее из больницы, смена квартир, школ? Она же ребенок, очень чувствительный ребенок, – я вижу, как она страдает от всего этого! Она так резко повзрослела! Даже личико стало сосредоточенным, как у взрослого человека, отягощенного проблемами! Ты отдаешь себе отчет?! Ты, кто говорит, что любит ее?!
Я вышла из себя, почти кричала. Снова сдавали нервы – мне хотелось плакать, кричать, бежать – сама не знаю куда.
Лицо Мишеля содрогнулось в конвульсиях. В глазах заблестели слезы.
– Да… знаю… я чудовище… Но я люблю вас… прости меня, прости…
Я почувствовала, что настал тот момент, когда мне было легче всего закончить разговор.
– Хорошо, раз ты это понимаешь, Мишель. Тогда больше не приходи сюда. Дай мне время опомниться от всего, подумать. Мы поговорим позднее, обещаю тебе. А пока ты обещай мне, что перестанешь пить, что проявишь силу воли! Ты способен, я убеждена в этом! Захоти этого очень сильно, и у тебя все получится! Только по-настоящему захоти избавиться от заразы, которая ежедневно губит тебя и которая уже разрушила нашу семейную жизнь!