Одним словом, после долгих раздумий мне в голову пришла отчаянная идея – изучить документацию, которая прилагалась к каждой модели фотоаппарата, и попытаться продавать их самой. Заменить Барбару в ее отсутствие. Конечно, на работе у меня на это времени не было. Но вот если взять документацию домой…
Улучив момент, когда жена шефа находилась в бутике, я обратилась к ней.
– Барбара, вы не против, если я возьму на дом несколько технических проспектов к аппаратам? Я интересуюсь этим, очень люблю фотографировать. И, может быть, это мне пригодилось бы в работе с клиентами? Пожалуйста, не беспокойтесь, я все принесу обратно!
Барбара с живым любопытством взглянула на меня.
– Конечно, Нина, берите, если хотите. Только скажу честно, это достаточно сложно. Я несколько месяцев ходила на специальные курсы, где мне все доступно объясняли в течение дня.
– Спасибо, Барбара! Я все же попробую. В любом случае, возьму их ненадолго.
Перед закрытием бутика я выбрала документацию для двух моделей фотоаппаратов. Затем побежала за Алинкой к няне. Увидев меня, она бросилась мне на шею.
– Мамочка, я так по тебе скучала! Мне очень не нравится здесь! Они постоянно кричат и ругаются на своем языке! Я могла бы оставаться у другой няни?
Она сказала это по-русски, чтобы няня не поняла.
– Нет, доченька, другой няни нет. Постарайся не обращать внимания. Потерпи, Агуся, ты ведь теперь большая девочка…
Я так иногда ласково называла Алинку. Прозвище «Агуся» или «Гуся» появилось у нее, когда она была еще совсем крошкой. Тогда она только начала вставать в кроватке, пританцовывать и петь – «агукать».
По дороге снова купили пакетик вареных макарон – это была самая доступная и единственная пища, которую я могла позволить нам. Чтобы немного разнообразить ее, я добавляла в нее специи, которые принесла мне Морисетт.
Дочка сделала уроки, мы поужинали, и, «сполоснув» ребенка под теплым душем, я уложила ее спать. Теперь мне удивительно, но тогда меня больше всего, даже больше от пищи, расстраивало то, что у нас не было постельного нормального белья. Мне казалось, что мы спали «как цыгане». Хотя, в сущности, я не знала, как спят цыгане, но мне почему-то казалось, что в цыганском таборе они спят на голых матрацах или на рваных простынях. Глупый предрассудок.
Дочка быстро заснула, утомленная после насыщенного дня и длительного приготовления уроков. А я открыла техническую фотодокументацию.
Мой рабочий день прошел полностью на ногах и очень хотелось спать. Строчки и цифры непослушно прыгали перед глазами, не желая собираться в строчки. Веки непроизвольно опускались. Но спать было нельзя – раз уж я взяла проспекты, то должна была дать себе шанс изучить их. Тем более, что заикнулась об этом Барбаре. Отступать было поздно.
Чтобы не уснуть, я тщательно умылась ледяной водой. Напрягая изо всех сил глаза, села под лампочкой, свисающей с потолка, и стала пытаться постичь мудреные характеристики high-tech аппаратов. Вначале я вообще ничего не понимала – недостаточно хорошо знала французский язык. К тому же там были сплошь технические термины. Скучно, трудно и неинтересно.
Темный лес!
Затем я поняла, что так «далеко не уйду». Если не заинтересуюсь всем этим по-настоящему, то ничего и не пойму. Решила прибегнуть к старой уловке – к способу, который сама изобрела когда-то, когда нужно было сдавать выпускные экзамены в школе и затем в университете.
Я абсолютный гуманитарий. Никогда не была сильна в технических дисциплинах, но сдавать их все же было надо. Чтобы подготовиться, просмотреть заново учебник, я каждый раз подолгу внушала себе, что это «необыкновенно увлекательная область, которая мне очень нравится». Что она настолько интересна мне, что я была бы даже способна, в перспективе, сделать ее своей профессией.
Удивительным образом это мне помогало! Я действительно втягивалась в эту игру с самой собой, начинала понимать смысл написанного и даже временами увлекаться описанием или формулой. Каждый раз мне удавалось за несколько дней концентрации нагнать запущенный за год материал и успешно сдать экзамен.
Теперь передо мной стояла непростая задача изучить техинструкции.
Я снова прибегла к испытанному методу: ну как же это интересно и увлекательно – технические параметры фотоаппаратов! Какое удивительно красивое слово – «диафрагма»! И как любопытно сравнивать выдержки двух разных моделей!
Я настолько снова вошла в игру, что и в самом деле увлеклась. Сон прошел, я вникала в описание аппаратов и запоминала – запоминала, насколько могла, характеристики каждого, сравнивая их, представляя себя объясняющей их перед клиентом. Сделала для себя пометки на клочке бумаги – шпаргалку. Ведь лучше запоминаешь, когда пишешь.
В середине ночи я «отключилась». Но утром встала без усилий, на одном энтузиазме. Была довольна собой, что смогла дочитать до конца и понять все или почти все.
Проводив Алинку в школу, выслушав, как обычно, десять раз «мама, ты придешь за мной?», я успокоила дочурку и «полетела» на работу.
Придя в бутик, положила документацию на место и взялась за свои привычные обязанности. В мыслях призывала клиентов-фотолюбителей посетить нас. Мне не терпелось проверить свои новые познания – было интересно, удалось ли мне все запомнить. Как нам когда-то говорили в университете: «Знания – это то, что остается в памяти после того, как все забыто». Но «фотоклиенты», как назло, не шли.
Шеф время от времени угрюмо поглядывал на меня, наблюдая за тем, как я принимаю фотопленки для проявления. Я старалась работать быстро, точно, с гостеприимной улыбкой. Люди обычно оставались довольны и нередко делали мне комплименты. Я надеялась, что это смягчит настрой шефа. Но он по-прежнему оставался со мной холодным и авторитарным.
Так прошел рабочий день, но аппаратами никто не заинтересовался.
Совсем незадолго до закрытия в магазин вошел мужчина средних лет. Он обратился к шефу с просьбой посмотреть поближе модель, находящуюся на витрине. Это был как раз один из тех аппаратов, документацию которого я изучала, и внутренне я насторожилась, зная, что Барбары в тот день не было, а шеф аппаратами не занимался. Что он ответит?
Шеф извинился и сказал, что, к сожалению, «специалист по фотоаппаратам в настоящий момент отлучился». Попросил мужчину прийти завтра.
С замирающим сердцем я решила «броситься в воду».
– Мсье, я могла бы объяснить характеристики этого аппарата!
Шеф ошеломленно уставился на меня. Видимо, Барбара ничего не сказала ему о моей идее, она не верила в то, что я сумею изучить непростую область.
Клиент повернулся ко мне.
– Пожалуйста, мадам, покажите и объясните! Я ищу подарок родственнику на день рождения. Не уверен, что завтра смогу снова зайти.
Я достала с витрины аппарат и с уверенным, «профессиональным» видом принялась объяснять мужчине функции аппарата. Я была вдохновлена, ничего не упустила.
Клиент внимательно слушал, кивал головой в такт моим словам. Шеф все так же продолжал стоять в стороне, как парализованный, молча наблюдая за мной.
Наконец я закончила описание. Назвала цену. Она была высокой. Протянула аппарат клиенту: «Вот, посмотрите, пожалуйста, сами!» Он поднял его, задумчиво повертел секунд десять в руках и затем быстро сказал:
– Ну что же, отлично! Я беру его. Сделайте, пожалуйста, подарочную упаковку.
Я внутренне ликовала. Получилось! Не зря я не спала ночами. Принялась обертывать коробку с аппаратом в красивую шелковистую бумагу. Шеф, наконец, опомнился и кинулся к кассе принимать оплату. Я поблагодарила клиента, a он живо поблагодарил меня и ушел.
Шеф молчал, опустив голову, делая вид, что что-то изучает. Я понимала, что у него был внутренний барьер. После нескольких предложений о том, чтобы я искала работу в другом месте, ему было трудно перейти к одобрению – это было психологически естественно. Мне было интересно, перешагнет он через себя или нет. Но для меня это уже не было очень важно. Это была моя маленькая победа – я добилась того, что хотела.
Через несколько минут шеф приблизился ко мне. С искусственной, как говорят во Франции, «коммерческой» улыбкой на лице произнес:
– Время. Будем закрываться! Хорошая инициатива, Нина… Когда вы успели?
– Дома, вчера вечером. Одолжила у Барбары проспекты-инструкции.
Шеф с изумлением смотрел на меня.
– Ну-ну… хорошо…
Начало было положено. Я решила не останавливаться на этом. Взяла с собой новую документацию на две другие модели.
Снова после ужина, уложив Алинку спать, я просидела допоздна, изучая их. Но теперь мне уже было легче – многое повторялось. Те же термины, менялись лишь детали характеристик, нюансы. Во Франции говорят: «Важен лишь только первый шаг». Действительно, он самый трудный. Главное – начать, а это труднее всего.
Дальше дело пошло еще легче. Я становилась «специалистом», который разбирается не только в базовых данных, но знает и разницу в характеристиках. Видно, холодные макароны чудодейственно давали мне вдохновение и силы!
На следующий день, когда я пришла на работу, то сразу почувствовала перемены в атмосфере. Мать шефа встретила меня лучезарной улыбой – впервые за все время! Шеф тоже приветливо поздоровался, улыбался. Только Барбара оставалась самой собой. Она приветливо шепнула, проходя мимо:
– Нина, как вам это удалось? Поздравляю!
Но чудеса продолжались. День был жаркий, начиналось раннее лето. После того, как я вернулась с перерыва, ко мне вдруг подошла мама шефа с бутылочкой минеральной газированной воды «Perrier». Она улыбалась мне так, как будто я была ее лучшей подругой.
– Нина, вот, выпейте, это для вас! В такую жару нужно пить воду! Захотите еще – скажите мне.
Да, просто «чудеса в решете»! Главная владелица фирмы, которая раньше даже «бонжур» говорила мне сквозь зубы, считая меня почти мебелью, теперь саморучно подносила мне напиток!
Я поняла, что нахожусь на правильном пути. Нужно было продолжать.