Жильбер смотрел мне прямо в глаза и многозначительно улыбался.
Я сделала вид, что у меня что-то кипит на плите, и вежливо выставила его.
Да, такой своего не упустит, да еще и чужое прихватит.
Ситуация усложнилась. Он дал мне понять, что я завишу от него, что должна «дружить» с ним, если хочу получать регулярную работу. Я очень расстроилась. Неужели все сорвется? Боялась даже представить себе это – подработка мне была жизненно необходима – мы с Алинкой только начали понемногу выкарабкиваться из кошмара, в котором находились, нельзя было останавливаться. К тому же заводчик по специям больше не подавал признаков жизни. Было похоже на то, что с русскими он не договорился. Так что один рабочий канал уже отпал.
Конечно, я могла бы что-то придумать, например, сказать Жильберу, что поддерживаю отношения с мужем. Что пока развода не было (что было правдой) и что он регулярно приезжает к нам (что было неправдой). Но врать не хотелось, так же, как и оправдываться. Я не могла усложнять себе жизнь еще этим.
Кроме того, интуиция говорила мне, что Жильбер не из тех людей, кого такое объяснение могло бы остановить. Поэтому решила, что при случае объяснюсь с ним честно. Мы встретились по вопросу работы, и наши отношения останутся исключительно рабочими.
Прошла неделя. Я продолжала интенсивно искать работу по объявлениям, но ответов не получала. То ли мои письма были написаны не очень грамотно, то ли мой профиль не подходил.
Через некоторое время снова позвонил Жильбер.
– Добрый вечер, Нина, как дела? Я думал о вас. У меня есть новые материалы для перевода. Мы с коллегой сейчас организовываем соревнования с русскими спортсменами, являемся спонсорами. Нужно перевести им инструкции на трех страницах. Я завезу вам все завтра. Но на этот раз прошу вас не отказываться от ужина. Это становится странным и обидным. Почему мы не можем ненадолго пойти вместе куда-то перекусить и обсудить наши дела? Мы ведь живем в Париже, а не где-нибудь в Тегеране. Пожалуйста, покормите дочку заранее и будьте готовы к девяти часам вечера.
Я понимала, что если снова откажусь, то он и вправду может обидеться и поручить перевод какому-либо бюро переводов. Тогда все кончено, я потеряю подработку. Хорошо обдумав ситуацию, решила, что пойду с ним ужинать, а там буду действовать по обстановке.
Без десяти девять его большая, сверкающмя свежей краской BMW последней модели величественно стояла перед входом в наш обшарпанный дом, как будто надсмехаясь над ним.
Я уже покормила Алинку и, вручив ей ее книжку, попросила быть умницей и не волноваться – я отлучусь ненадолго. Обяснила ей, что уезжаю ужинать по делам работы, которая нам очень нужна, рассчитываю на ее понимание.
Моя маленькая девочка очень серьезно выслушала меня.
– Хорошо, мамочка, я сделаю все, как ты говоришь. Только приезжай поскорее!
Она очень изменилась после всех наших перипетий и начала рассуждать почти как взрослая. Более того, она часто успокаивала меня, когда видела меня грустной и расстроенной.
– Ничего, мамочка, не волнуйся, все будет хорошо, вот увидишь! Я тебя люблю!
Алина всегда была моим «лучом света в темном царстве», моей путеводной звездочкой. Я поражалась ее детской «взрослости» и мудрому спокойствию. Крепко прижимала к себе и благодарила за ее поддержку, за любовь, которые она мне давала.
– Я тоже очень тебя люблю, солнышко мое! Больше всего на свете! Спасибо тебе за то, что ты все понимаешь!
Оставив ее с книжкой под низко свисающей лампочкой, я пошла к машине. Жильбер галантно бросился распахнуть дверцу автомобиля. Садясь в него, я заметила, что несколько соседок «прилипли» к окнам. Видимо, приезд такой машины был для них чем-то из ряда вон выходящим, и они сгорали от любопытства узнать, за кем она приехала.
На заднем сиденье лежал букет красных роз.
Я сразу увидела его и поежилась. Подумала: «Нужно будет срочно расставить точки на «и». Теперь это стало неизбежным.
Жильбер привез меня в очень красивый ресторан с «будуарным» интерьером, который в Париже называют «старая Франция». В стиле эпохи XIX века с массой хрусталя, позолоченной мебели, изящных диванчиков, обитых красным бархатом, уютно расставленных в альковах. Альковы разделялись большими вазами с цветами, и на каждом столике также стояла миниатюрная вазочка с розой и свечка в хрустальном бокале. Теплый приглушенный свет, фоном тихая музыка. Класс, шик, интим.
Жильбер явно все хорошо продумал, стремился поразить меня, и это ему удалось. Так как я уже успела забыть, что такое хорошие рестораны и настоящий комфорт. Обстановка была необыкновенно приятной. Но я понимала, что именно на это он и делал ставку. Решила не расслабляться, «держать голову на плечах».
С мягкой, завораживающей улыбкой Жильбер пододвинул мне ресторанную карту.
– Нина, выбирайте все, что вам понравится. Очень советую блюда с грибами. Они здесь на высшем уровне. В закусках и в горячем виде. Чистый деликатес! И еще очень хорошая рыба, особенно «Noix St Jacques» или тушенная в вине утка.
Я поблагодарила и открыла карту.
– Спасибо, Жильбер. Вообще-то я не очень голодна. Пожалуй, закуску брать не буду. Горячего блюда вполне достаточно. По вашему совету возьму утку с грибами.
Мой расчет был прост. Я уже думала о том, чтобы как можно раньше вернуться домой. Если я не заказываю закуску, а сразу перейду к горячему блюду, то он тоже будет обязан взять только горячее. Так это принято у вежливых французов, когда они с дамой – равняться на нее. Таким образом, время пребывания в ресторане сократится. Кроме того, я также не собиралась заказывать десерт, а взять только маленькую чашечку кофе с каплей молока «Noisette». Вот так время должно было пройти быстро.
– Ну хорошо, Нина, как хотите. Тогда я тоже возьму только горячее блюдо. Начнем с бокала шампанского? Аперитив помогает аппетиту и общению!
Я чувствовала, что Жильбер был несколько разочарован, хоть и пытался скрыть это. Улыбался, пытался шутить, но чувствовалась некоторая натянутость.
– Конечно, Жильбер, с удовольствием…
Он подозвал официанта и сделал заказ.
Я держалась непосредственно и, улыбалась, задавала вопросы о его деятельности в России. Жильбер обстоятельно и с гордостью рассказал мне о том, как он организовал работу по созданию фирмы во Франции и покупке завода в Штатах, а также как нашел русских партнеров.
Принесли бутылку шампанского «Veuve Clicquot». В ту эпоху начала нашей жизни во Франции с Мишелем это было мое любимое шампанское. Я вспомнила, что мы когда-то с Жильбером коснулись в разговоре марок шампанского – он подумывал о его экспорте в Россию, и я сказала ему об этом. Было похоже, что он поставил себе цель покорить меня, предусмотрев каждую деталь. Мы подняли бокалы.
– За здоровье! – сказал Жильбер, обволакивающе улыбаясь.
Во Франции не принято произносить тостов. Единственный, который был распространен, это тост за здоровье, незаменимый во всех странах. А затем, пристально глядя мне прямо в глаза, Жильбер начал проникновенный монолог о том, как я поразила его, когда он увидел меня в первый раз. Как я притягиваю его «во всех отношениях», какая я «женственная и обаятельная», и многое-многое другое. По всему я почувствовала, что цель у него одна – уложить меня в постель.
Нам принесли утку с белыми грибами, которая источала божественный запах. Но я не вовремя подумала о том, что буду есть деликатес, а моя дочка довольствуется безвкусной кашей. Это немного перебило мне аппетит. Я ела автоматически, без удовольствия, с ощущением бесполезной траты времени. А Жильбер продолжал свою яркую речь, этакий «мастер художественного слова».
Я слушала его, улыбаясь и понимая, что теперь мне придется идти «ва-банк». Карты на стол. Или он осознает, не будет домогаться меня, успокоится, или мы можем серьезно поссориться. Одно я знала точно – что не пойду у него на поводу.
– Нина, одним словом, я влюблен, – сладострастно продолжал Жильбер, – вы так сильно притягиваете меня, вы – необыкновенная женщина! Предлагаю вам начать встречаться, узнать друг друга лучше. У вас трудная ситуация, и я буду поддерживать вас, как смогу.
Задумавшись на мгновенье, я ответила ему как можно мягче:
– Спасибо, Жильбер, мне очень приятно ваше внимание. Приятно, но в то же время я чувствую себя неуютно. Так как вижу наши отношения только деловыми и никакими другими. Мне не нужен любовник, у меня другие заботы, насущные – выжить вместе с дочкой. Я ищу работу. Кроме того, вы симпатичный человек, но у вас есть жена и ребенок. Я не могу встречаться с несвободным человеком.
Жильбер слегка покраснел, занервничал.
– Я не женат! Она просто моя подруга. Даже если бы был женат, развестись не проблема! И ребенок тут ни при чем. Я ведь не собираюсь бросать его. Что же касается моей сожительницы, то сегодня мы вместе, а завтра нет. Я ей ничего не должен, не обещал ей оставаться с ней навечно! Если у нас с вами все сложится, то я, естественно, расстанусь с ней. Нина, у меня большие возможности. Я вывезу вас из вашей дыры!
Его слова покоробили меня, вызвали отвращение. Он живет с женщиной, у них общий ребенок, а так небрежно говорит о ней, как о домработнице, которую может выставить в любой момент.
– Жильбер, для меня не важно, женаты вы официально или нет. Важно то, что вы не свободны. Так или иначе, вы живете одной семьей с женщиной и ребенком. Для меня такая ситуация неприемлема.
– Нина, я находился в двух пальцах от того, чтобы перейти на ты, проявил свое искреннее расположение к вам, а вы меня отшвыриваете!
«В двух пальцах» – одно из типичных французских выражений, равносильных слову «почти», «вот-вот».
– Ну что вы, Жильбер, совершенно не «отшвыриваю» вас, просто я хотела бы, чтобы мы оставались в деловых отношениях. И, если хотите, в дружеских. Но то, что вы мне предлагаете, я принять не могу. Это абсолютно не против вас и никак не умаляет ваших достоинств. Откровенно говоря, мне сейчас вообще не до мужчин. Будь они свободны или нет.