создам для вас вакансию.
Мужчина радушно улыбался, наблюдая за мной. Я улыбнулась в ответ, поблагодарила за прием. Попрощалась и вышла. Была растеряна и разочарована. При чем тут мои глаза? На работу берут не за «красивые глаза». Странный человек… По манере держаться совсем не похож на директора, как-то все это несерьезно… Зачем Флоранс мне посоветовала его? Наш разговор носил не официальный характер, а он должен судить обо мне по моим профессиональным характеристикам. Чушь какая-то! Или я снова наткнулась на «разговорника»? О какой вакансии может идти речь, которую он, «возможно», создаст? Какая-то болтология…
Но, совершенно неожиданно, несколько дней спустя мсье Сарач позвонил мне вечером домой.
– Здравствуйте, Нина! Я нашел решение – хочу создать пост заведующей стендами – для вас! Фирме это пригодится! Вы, вероятно, знаете, у нас есть стенды-бутики Nina Ricci в больших престижных магазинах Galéries Lafayette и Printemps. Вашей задачей будет контролировать работу продавцов-демонстраторов на этих стендах, формировать их отношение к работе, изучать спрос покупателей и, когда понадобится, замещать демонстраторов. У вас прекрасный контакт с людьми, у вас есть коммерческий потенциал. Помимо этого, мне будет необходима небольшая секретарская работа. У меня уже есть два секретаря, но еще один не помешает. Вы поможете мне также в выборе компонентов при создании коллекций, в работе с поставщиками. Зарплату обсудим отдельно. Ну как, в целом, пост подходит вам?
Предложение, естественно, было очень заманчивым. Но я не хотела обольщаться, пока не подпишу контракт. У меня все же оставалась тень сомнения. Все равно все это было странно… Короче, не хотела радоваться раньше времени – обжегшись на молоке, дуешь на воду.
– Да, мсье, это интересное предложение, спасибо! А когда я смогу увидеть детали контракта?
– Приезжайте в офис, как сможете, только позвоните заранее моему секретарю.
В свой очередной выходной я вновь сидела за столом напротив этого необычного человека. Секретарь принесла нам кофе и проект контракта. Прочитав его, я убедилась, что все было честно. Мсье Сарач сдержал слово, и контракт полностью соответствовал его предложению. Зарплата была ненамного больше теперешней, но помимо нее предусматривались ежемесячные премии. В любом случае я выигрывала по сравнению с настоящим местом работы. И новая должность была совершенно другого уровня – интеллектуальная и даже творческая. Недолго думая, я попросила ручку и поставила внизу контракта свой автограф. Так я вошла в фирму, в которой провела полных десять лет.
Но, прежде чем начать работу на новом месте, мне нужно было расстаться со старым. Самым трудным моментом для меня было предстоящее объяснение с Манон. Я знала, что она расстроится. И я тоже расстраивалась, только лишь представляя себе это. Но отступать не в моем характере – раз я приняла решение, значит нужно идти вперед. Подумав, решила быть с Манон предельно откровенной. Уже хорошо знала ее и чувствовала, что честность – лучшее для того, чтобы она поняла меня и мое решение.
На следующий день, улучив удобный момент, я спросила ее, не могли бы мы поговорить пять минут наедине. Она сразу насторожилась, встревожилась.
– У тебя что-то не так, Нина? Что-то случилось?
Милая, добрая Манон, она относилась ко мне, как заботливая мама, часто беспокоясь за меня, за мое здоровье.
– Нет, нет, Манон, все в порядке! Просто мне нужно что-то сообщить вам.
В ее кабинете я выдохнула и выпалила без обиняков, глядя ей прямо в глаза:
– Манон, мне предложили место, от которого обычно не отказываются. Я не хотела говорить вам об этом раньше, пока не была уверена. Извините, простите! У меня контракт с фирмой «Nina Ricci», я собираюсь уйти отсюда. Мне искренне жаль расставаться с вами, но здесь у меня нет никаких перспектив, а мне необходимо прогрессировать профессионально. Я бесконечно благодарна вам за вашу доброту, за все, что вы сделали для меня! Никогда этого не забуду!
Манон внимательно слушала меня, улыбаясь. Затем сказала с грустью в голосе:
– Мне тоже очень жаль расставаться с тобой, Нина! Я очень привязалась к тебе, именно поэтому все понимаю. И ты права, тебе нужно расти. Я тоже не забуду тебя, ты всегда будешь желанна здесь. Если вдруг у тебя не получится на новом месте – возвращайся. Но от души желаю тебе, чтобы все было хорошо и чтобы ты просто почаще заходила в гости!
Наше расставание было таким теплым и душевным, как будто ненадолго расставались мама с дочкой или любящие старшая сестра с младшей. Я больше не расстраивалась – знала, что скоро обязательно вернусь проведать ее.
Подходило время переезда в новое жилье. «Какой каскад событий – одно за другим! Еще несколько месяцев назад мне даже не приснилось бы такое!» – думала я. Собирая наши немногочисленные вещи, я переходила из одного помещения в другое, вспоминая наш первый день в этой квартире. Теперь он казался таким далеким! Мысленно подводила итог за последние годы и осознавала, что приобрела неоценимый жизненный и человеческий опыт. Все, что с нами произошло, было испытанием, тестом на выживание. И я поняла главное – все преодолимо!
Несмотря на все наши перипетии, эта маленькая убогая квартирка стала для нас с дочкой настоящим убежищем, дала нам тепло и надежду. И сколько в ней пережитого, передуманного, перечувствованного…
Я с благодарностью осматривала облезлые стены и окна, обращаясь к ним почти как к живым. Спасибо этому пристанищу, которое явилось нам спасительным перешейком при переходе на материк новой жизни! Хорошо, что оно было, и хорошо, что теперь оно уйдет в прошлое. А я пойду дальше, вперед, оглядываясь на это прошлое только лишь для того, чтобы никогда не забывать, что в жизни все относительно. Что когда-то моя жизнь была хуже, чем сейчас. И чтобы ценить свое «сейчас».
Возрождение
Во Франции Рождество считается чисто семейным праздником. Поэтому французы проводят его в кругу семьи, с родителями и с детьми, независимо от их возраста.
Мы с Алинкой не составляли исключения. «В чужой монастырь со своим уставом не ходят», я полностью вошла во французский образ жизни. С удовольствием познавала французскую культуру и традиции, следовала им, сравнивая с нашими, сочетая их с нашими. «Двойная культура – это уже богатство», – часто говорила дочке.
В том году мы поставили дома очень маленькую елочку, на которую Алинка развесила конфеты. Вечер провели вдвоем за праздничным столом. Приготовила русские блюда – знаменитый салат оливье, который обожала Алинка, и котлеты с пюре.
Мы чудесно провели вечер, смеясь и дурачась. Я и сама часто чувствовала себя маленькой девочкой, находясь рядом с дочкой, – играла с ней в различные игры и в куклы Барби.
На новогодние праздники я подарила ей большую «говорящую» куклу, с которой она носилась по дому как с писаной торбой, разговаривая, кормя и воспитывая ее. Кукла и вправду была очень похожа на настоящего маленького ребенка – плакала, хныкала и смеялась, а также произносила незатейливые, но очень милые фразы. Вечер закончился, как обычно, обычным Алинкиным балетным выступлением – с переодеваниями, украшениями, макияжем, объявлениями себя разными голосами, сменой ролей. Я вдруг стала замечать в ней несомненную артистичность, видя, как быстро и искусно она перевоплощается. Хореографию она придумывала сама, и я удивлялась ее гибкости и изобретательности. С большой радостью наблюдала за своей девочкой, с удовольствием отмечая, что она снова стала такой, как раньше – веселой и задорной.
А Новый год мы весело встретили с моей подругой Анной и c ее семьей – они любезно пригласили нас встретить его в свою большую элегантную квартиру. Ужин также был на высоте. Но главным достоинством этого дома были, конечно, его добрые и радушные хозяева.
До ухода в гости мы позвонили бабушке с дедушкой, поздравили их с «наступающим». В Москве наступило нелегкое время – продуктов питания в магазинах катастрофически не хватало, был введен карточный режим. Я уже несколько месяцев как начала посылать им бандероли, а затем и ежемесячные коробки с продуктами, благодаря частным грузовикам, которые курсировали между Парижем и Москвой.
Начался 1992 год. Весь январь Париж утопал в праздничных украшениях, еловых ветках с игрушками над входами в бистро и в бутики и в диковинных подсветках. Атмосфера повсюду была радостная, торжественно-приподнятая. Такая же царила теперь и у нас дома. Мы с дочкой с энтузиазмом принялись готовиться к переезду на новую квартиру.
Теперь, когда мое положение более или менее наладилось, я решила возобновить связи с московскими друзьями. До этого я никому не звонила – не хотелось рассказывать про свою нищету, жаловаться на проблемы. У каждого они свои. И мне не хотелось, чтобы люди думали, что я звоню им «поплакаться», в надежде на какую-то материальную помощь. Теперь же все изменилось к лучшему. Хоть мы еще не жили в достатке, но больше уже и не в полной нужде. Я купила международную телефонную карточку по «специальному» тарифу и по коду обзвонила московских и питерских друзей – поздравила с Новым годом, обменялась новостями. Позвонила и Жене Дунаевскому. Он очень обрадовался и много расспрашивал о моей жизни и об Алинке, очень хотел увидеться с нами.
– Масюсь, у нас сейчас идет такой невероятный переворот! Берлинская стена сломана! Наша страна входит в капитализм. Ты не представляешь, что здесь творится! Сложный период, но все это к лучшему! Приедешь – расскажу подробно. А пока звони почаще, и я вам буду звонить. Целуй Алину!
У меня стало горячо на душе. Вернулась ностальгия, снова сильно потянуло в Москву. Но пока не видела никакой возможности вырваться из Парижа, даже хоть на несколько дней.
Новую работу я начала сразу после новогодних праздников. На новом месте коллеги встретили меня не столько приветливо, сколько настороженно и с большим любопытством. Коллектив был на три четверти женским. Все уже знали о том, что шеф создал для меня новую должность, которая изначально даже не предполагалась. Естественно, как обычно бывает в таких случаях, пошли сплетни и пересуды.