– Очень хорошо, что это не родной отец вашей дочери. Единственно правильным решением в этой ситуации будет сказать ей правду. Кто ее отец, где он живет, чем занимается. Пусть ребенок знает, что в Москве есть ее настоящий, родной отец, а не этот мужчина во Франции, находящийся во власти алкоголизма. Более того, коль скоро вы русского происхождения, то наверняка планируете бывать в России? Время идет, девочка растет. Могу сказать вам совершенно определенно: однажды ей кто-нибудь из «добрых людей» откроет правду. И, очень возможно, дочь вам не простит, что ей это откроет посторонний человек, а не вы. Может отойти от вас, начнет разыскивать своего родного отца – такое встречается часто. Поэтому единственный совет, который я могу вам дать, – расскажите ей правду о настоящем отце и объясните, почему вы не вместе. Так она, скорее всего, перестанет интересоваться отчимом.
Я с волнением выслушала ее, обдумала и пришла к выводу, что она права. Глупо, бессмысленно скрывать правду – со временем все тайное становится явным. Возвращаясь в метро домой, я размышляла, как лучше все объяснить дочери. Естественно, не рассказывая ничего неблаговидного об отце, опустив все неприглядные детали. Она не должна думать о нем плохо, ведь что бы там ни было, он остается ее родным отцом на всю жизнь. Независимо от обстоятельств.
После ужина после долгих колебаний я взяла Алинкину мягкую ручку в свои, поцеловала. Она удивленно смотрела на меня своими круглыми доверчивыми глазками.
– Алинуся, мне нужно сказать тебе что-то важное. Когда я встретилась с Мишелем, ты у меня уже была. До этого я встречалась с другим человеком. Он и есть твой настоящий папа. Ты родилась в Москве. А Мишель принял тебя как дочку потому, что мы решили пожениться, жить все вместе. Он думал, что мы останемся так навсегда. Но он оказался… не тем, кем я думала. А твой родной папа – русский. Он живет и работает в Москве, пишет музыку, очень хорошую, надо сказать. С ним наша семья не сложилась, поэтому мы с тобой и уехали во Францию. А о Мишеле не волнуйся. У него теперь своя жизнь, а у нас своя, и нам больше не нужно видеться.
У дочки расширились глазки.
– Мой настоящий папа живет в Москве? А как его зовут?
– Максим. Кстати, не зря тебя так манит балет и ты делаешь успехи. Это гены. Твоя бабушка Зоя, папина мама, в молодости была прекрасной балериной. Ну, хорошо, а теперь будем разогревать ужин. Помогай мне!
Алинка расцвела, бросилась за тарелками. Я вышла на кухню, а она принялась накрывать на стол. Но весь остаток вечера она была задумчивой, хоть вопросов больше не задавала. Я выдохнула с некоторым облегчением.
На следующий день на работе мсье Сарач снова принялся «обрабатывать» меня. Его и мой кабинеты разделяла лишь тонкая дверь. Слышимость была прекрасная, он мог просто позвать меня, но он почему-то всегда звонил мне по телефону.
– Алло, Нина? Зайдите ко мне… пожалуйста…
И уже в кабинете:
– При Русской консерватории в Париже открылся ресторан! Там хорошая национальная кухня, прекрасно готовят – я уже попробовал. Давайте сегодня вечером сходим туда поужинать?
– Спасибо, мсье, но я не могу оставить дочь… Она боится оставаться дома одна.
– Что за чепуха?! Она уже большая девочка, должна понимать! Я сам позвоню ей и объясню!
– Нет, прошу вас, не надо! Она не сможет отказать вам, но потом я буду не спокойна… Посмотрим попозже…
– Ну, как знаете, – буркнул шеф. Нахмурился и углубился в документы, лежащиее перед ним на столе.
Я надеялась, он поймет, что мне не нужны его приглашения, оставит меня в покое. Но, вероятно, думать так было совсем наивно с моей стороны. Через несколько дней он снова вызвал меня в кабинет.
– Нина, у меня опять головные боли! Положите мне руку на лоб… пожалуйста…
Но тут я решила больше не идти у него на поводу. Рассмеялась.
– Мсье, не могу! К вам сейчас собирался спускаться кто-то из сотрудников – я слышала разговор наверху. Думаю, что нас с вами не поймут!
– Ну ладно… Тогда принесите мне чай с лимоном… пожалуйста.
Прошло несколько дней. Больше он не звонил мне по вечерам. Казалось, понял. Я радовалась. Но позднее оказалось, что радоваться было рано. Накануне выходных шеф снова вызвал меня к себе в кабинет. Казался непривычно смущенным – это было так не похоже на него. После небольшой паузы он вымолвил:
– Нина, вы не видите, что я по-человечески тянусь к вам? А вы меня отталкиваете! Не понимаю, почему вы идете против себя! Вы боитесь меня?
– Против себя? Я иду против себя? Не понимаю… что вы этим хотите сказать?
– То, что нам хорошо вместе! Мне хорошо с вами, и я постоянно думаю о вас. Думаю, что и вам тоже хорошо со мной, я почувствовал это, когда мы ходили в театр. И окружающие это почувствовали – я видел, как люди смотрели на нас. Мы хорошая пара! Конечно, я уже не молод, но еще на многое способен… Одним словом… я могу жениться!
Я совершенно обомлела. Это шутка?! Нам хорошо вместе? Люди почувствовали?! Мне с ним хорошо?! Но ведь я к нему ничего не испытываю! Жениться?! Только этого еще не хватало! Я с трудом перевела дух.
– Мсье… мне, конечно, очень приятно ваше внимание… отношение… но я не думаю о замужестве. Я только недавно развелась с мужем и никого не ищу… мне нужно прийти в себя. И потом, я не смешиваю личное с профессиональным.
Я говорила это и ловила себя на мысли, что все это не то. Что я не нахожу нужных слов, аргументов – слишком растеряна. Он вполне сможет ответить мне, что «сразу нам жениться не обязательно», что «мы можем встречаться», что он может меня перевести в другое отделение, чтобы мы не сталкивались по работе и т. п.
– Нина, но это не страшно! Я могу перевести вас работать в другое отделение, для меня это не проблема. Или вы можете не работать вообще, я все возьму на себя. Будете кормить меня вкусными обедами!
Я почувствовала себя еще более неловко. Ощущение, как будто меня собирались посадить в тюрьму. Нужно было расставить точки над «и», дать ему радикальный ответ. Иначе неизвестно, куда все это заведет.
– … Кроме того, мсье, у нас с вами очень большая разница в возрасте. Я знаю, что у вас есть масса прекрасных качеств, и очень уважаю вас, но… не смогу жить с человеком намного старше меня.
Шеф вдруг резко «крякнул», нахмурился и опустил глаза. Наверно, он тоже почувствовал себя неловко, жалел, что оказал мне такую честь, а я не оправдала доверия… Тяжелое молчание. Я не знала, что мне делать, стояла перед ним, как провинившаяся школьница. Наконец он снова поднял глаза.
– Идите наверх, Нина! Нужно отправить факс американскому клиенту. Вам дадут текст для перевода.
Я вышла. Несмотря на неприятный осадок, почувствовала облегчение. Теперь он вряд ли возобновит ухаживания. У него действительно есть хорошие качества – доброта, сочувствие, желание помочь. Но я совершенно не думала связать жизнь с этим человеком. Я чувствовала себя ребенком рядом с ним, и не только из-за разницы в возрасте. Разница действительно очень большая, но еще хуже – его авторитарный, упертый характер. Он хороший человек, но всегда все знает за других – что им нужно для жизни и настаивает на своем. У него на все готов ответ, он уже доказал мне это. И к тому же привык, чтобы все крутилось-вертелось вокруг него. Эгоизм старого холостяка. А при моей свободолюбивой натуре я такого не выдержу. Нет, это просто невозможно! Единственное, что меня теперь волновало после нашего объяснения, снимет ли он с меня ежемесячную премию? Теперь я уже знала, как меняются люди в зависимости от их интересов, и больше не доверяла мужчинам и их красивым фразам. Только действия, только поступки и их результаты – вот то, что единственно реально! А все остальное – «блабла».
Время шло. Шеф вел себя так, как будто ничего не произошло, общался только по делу. Успокоился и больше никуда не приглашал меня. Премию не снял, ура! Я внутренне поздравила его с наличием такой порядочности. Тоже успокоилась, радовалась, что все вошло в мирную колею. С головой ушла в работу, доказывая ему, что в фирму меня приняли не зря. А все остальное не важно.
Но, словно по иронии судьбы, вскоре произошел новый инцидент. Один из моих коллег, Вальдемар, которого мсье Сарач в свое время «откомандировал» помочь мне в переезде на новую квартиру, вдруг начал проявлять ко мне знаки внимания. Он также был «старым холостяком», как и наш шеф, только менее «старым». Моложавый и «в меру упитанный мужчина средних лет». Я была очень признательна ему за его помощь. Он не только помог мне перевезти вещи на грузовике, но и затем возвращался несколько раз со своей личной машиной, чтобы забрать остатки стеклянной посуды, на которую мне не хватило упаковки. Кроме того, позднее он побелил мне потолок и переклеил обои в гостиной, потратив на это несколько дней из своего отпуска.
Как и полагается, я отблагодарила его. Купила подарки и пригласила к нам в гости на ужин. Приготовила блюда «по-русски», с пельменями и блинами. Отужинали втроем с Алинкой «в теплой дружеской атмосфере». Вальдемар без конца шутил, делал мне комплименты, призывая мою дочку согласиться с ним, что у нее «красивая и талантливая мама». Мы дружно смеялись, Алинка охотно подыгрывала ему, для нее это была веселая игра. Мне показалось, что Вальдемар остался очень доволен вечером. А я была довольна тем, что «расплатилась» с ним. На работе у нас установились хорошие доверительные отношения. Каждый день в офисе мы обсуждали текущие новости, шутили за чашечкой кофе, который он каждый раз любезно вызывался приготовить мне. Вальдемар неуклонно и преданно поддерживал меня во всем. Не верил сплетням обо мне и ругался с теми, кто их распространял. Говорил об этом откровенно.
– Мсье Сарач – такой уважаемый человек! Старик, но вот сколько энергии и характера, управляет фирмой железной рукой! Его работа это его жизнь, его страсть – она заменяет ему все! Как люди могут придумывать такие глупости, как связывать вас с ним в интимном плане? Нина, вы ведь девочка рядом с ним! Но не обращайте внимания на дураков! Как говорится, собаки лают, а караван идет.