Венгрией в 1550-х гг., Трансильвания стала трансформироваться из части Венгрии в княжество — полноценное государственное образование, обладавшее собственными органами власти и войском[212]. При этом княжество Трансильвания оставалось в вассальной зависимости как от османского султана (князья приносили соответствующую присягу), так и от венгерских королей из рода Габсбургов (формально Трансильвания входила в состав Венгрии)[213]. Габсбурги были заинтересованы в распространении своей власти на земли Трансильвании, однако вплоть до конца XVII в. им не удавалось ни установить контроль над землями, ни распространить свое влияния на правителей и элиту княжества. Трансильвания активно взаимодействовала с Польшей и зависимыми от османов Молдавией и Валахией — события в этих странах оказывали сильнейшее влияние на соседей[214].
К концу 40-х гг. XVII в. Трансильвания уже более 30 лет находилась под властью авторитарных князей, не стеснявшихся подавлять недовольство силой оружия: с 1613 г. — Габора Бетлена, а с 1630 г. — Дьёрдя I Ракоци[215]. Под их управлением княжеству был обеспечен внутренний мир, который способствовал его экономическому развитию и создал возможность обзавестись многочисленной и эффективной армией, которая регулярно получала боевой опыт в ходе «малой войны» против войск Габсбургов. Верность османам[216] «конвертировалась» в то, что трансильванским князьям позволялись вольности во внешней политике — например, вмешательство в дела соседей, других вассалов Порты, а также самостоятельные действия против Габсбургов с целью приращения территорий. Наиболее интенсивными и успешными из подобных предприятий стала серия кровопролитных войн 1619–1626 гг. в правление Габора Бетлена[217], которого подтолкнули к нападению на Венгрию дипломаты немецких князей-протестантов и богемских сословий, пытавшиеся ослабить позиции Габсбургов в Богемии и Германии[218]. В результате Габор Бетлен получил значительные территории королевств Венгрии и Богемии, которые, впрочем, были утрачены после его смерти в 1629 г.[219]
Османы зорко следили за ростом сил своего вассала и, поощряя войны, ослаблявшие австрийских Габсбургов, все же стремились сдерживать усиление Трансильвании. В феврале 1644 г. под влиянием французской и шведской дипломатии[220] Дьёрдь I Ракоци воспользовался тем, что большая часть сил Габсбургов была задействована на полях сражений в Центральной Европе и, не встречая серьезного сопротивления, занял обширные территории в Верхней Венгрии. Однако Османская Порта потребовала от своего вассала скорейшего прекращения военных действий, так что уже в августе 1645 г. был заключен т. н. Линцский мир. Дьёрдь I получил в личное временное владение семь комитатов в Верхней Венгрии, в т. ч. приграничные территории с сильными крепостями[221].
Категоричность требований Порты относительно мира была обусловлена желанием не допустить усиления Трансильвании и поддержать ее положение как силы, промежуточной между сражавшимися за Венгрию державами. Тем не менее, договор 1645 г. подтвердил завоевания трансильванцев и способствовал росту международного авторитета Дьёрдя I. Уже в 1648 г. произошло два важных события, доказывающие это: во-первых, при ратификации Вестфальского мирного договора Трансильвания фигурировала как суверенное государство, хотя и оставалась вассалом Османской империи, а во-вторых, после смерти Дьёрдя I следующим князем без каких-либо конфликтов был избран его сын Дьёрдь II.
Новый князь продолжил активную внешнюю политику своих предшественников и поначалу достиг в этом заметных успехов. В 1653 г. Трансильвания вмешалась в междоусобную войну и борьбу за престолы Молдавии и Валахии. Войска Ракоци приняли участие в нескольких сражениях и сыграли значительную роль в победе союзников Дьёрдя II — Георгия Стефана и Матея Бессараба[222]. Эти успехи обеспечили региональное лидерство Трансильвании среди дунайских княжеств и, судя по всему, укрепили уверенность Дьёрдя II в возможности расширять свое влияние без оглядки на Османскую Порту. Спустя несколько лет дипломатической и военной подготовки князь Трансильвании приступил к исполнению этого замысла[223]. Дьёрдь II заключил союз со шведским королем Карлом Х Густавом и согласился присоединиться к нему в войне с Польшей. Дьёрдь II собирался захватить Краков, древнюю столицу Польши, организовать выборы короля и, при поддержке шведов, выиграть их[224]. Судя по активному участию князя в делах Молдавии и Валахии, статус короля и поддержка хотя бы части польского общества нужны были ему для ослабления контроля со стороны Великой Порты и поддержки против османов. Отдельно стоит отметить, что в тот момент Дьёрдь II не пытался заручиться поддержкой Вены против османов, вероятно, не желая менять зависимость от османов на зависимость от австрийской династии.
Подготовка к походу затянулась, и к зиме 1656–1657 гг. Османская Порта уже знала о планах своего вассала и не только не санкционировала его поход, но прямо потребовала от Дьёрдя II вернуть выступившие в поход войска. Однако князь ответил отказом, фактически поставив себя вне власти султана.
В военном отношении польский поход Дьёрдя II примечателен тем, что абсолютно все в нем сложилось против трансильванцев. Войско изначально насчитывало 15–20 тыс. человек[225], и, выступив в путь через Карпаты в январе 1657 г., понесло большие потери еще до столкновения с противником. Затем, перевалив через горы, Дьёрдь II соединился с союзными казаками[226] и повел свои войска в своего рода прогулочном темпе, не беспокоя мирное население и не предпринимая активных действий против находящихся по пути враждебных гарнизонов. Венгерский историк Янош Сабо предполагает, что таким образом Ракоци старался расположить к себе поляков и заслужить их одобрение[227]. Однако в итоге в тылу его войск оказались отряды противника, а запрет фуражировки привел к нехватке провианта и корма. Шведские генералы, взяв Краков своими силами, не спешили предоставить достаточно провианта запоздавшему союзнику, да и, вероятно, не могли, поскольку сами содержали свои войска за счет местного населения.
Трансильванцы, казаки и шведы совместно осуществили несколько операций и даже на некоторое время заняли Варшаву[228], однако в мае 1657 г. шведские войска стали покидать Польшу, чтобы защитить северные владения, которым угрожал датский король. К концу июня Ракоци остался без поддержки Карла X. Примерно в это же время до князя дошли вести о том, что султан потребовал у Государственного собрания Трансильвании избрать нового правителя, и о том, что магнаты собирают войска, и не все из них поддерживают Ракоци[229]. В сложившихся условиях князь принял решение свернуть боевые действия и отступить, однако поляки не дали ему сделать этого (возможно, из-за того, что Дьёрдь II не отказался от идеи занять королевский престол). Польское войско соединилось с союзниками-татарами (в то же время союзные Ракоци казаки покинули его) и дважды разбило отступавших трансильванцев: 11 июля под Магеровом и 20 июля под Черным островом. Там же стороны заключили мирный договор, согласно которому Дьёрдь II отказался от притязаний на польский престол. О личном участии Дьёрдя в этих боях ничего не известно. Спустя несколько дней князь снова поспешил двинуться в Трансильванию, поскольку даже с остатком войска (5–6 тыс. конных и пеших) он уже превосходил всех иных претендентов на престол, что могло стать серьезным подспорьем для переговоров на предстоявшем Государственном собрании, назначенном на ноябрь с целью избрать нового князя. Однако вскоре татары, нарушив предварительные договоренности, отделились от польского войска и начали самостоятельно преследовать трансильванцев[230].
Узнав об этом, Ракоци собрал военный совет для обсуждения дальнейших действий — о ходе обсуждения спустя несколько лет сообщал участник тех событий и непосредственный командующий армией Янош Кемень[231]. Присутствовавшие понимали, что сражения не избежать, и что татары будут драться не ради политических гарантий, как поляки, а ради добычи, особенно пленников. Князь решил: он отправится в Трансильванию впереди войска вместе со своими ближайшими сторонниками, помощь которых ему понадобится для борьбы с османской партией внутри княжества и для сбора нового войска. Первую часть решения — об отъезде князя — совет одобрил, но о составе его свиты возник спор. Янош Кемень потребовал для себя права остаться с войском. В своих воспоминаниях Кемень приводит следующий аргумент: «поняв намерение Вашего величества уйти, все остальные восстанут и пойдут вместе с Вами, но многие тысячи не могут двигаться так быстро [как можете Вы], а поскольку враги преследуют нас, скорее всего погибнут все вместе»[232]. Поэтому он просит для себя права остаться с войском до конца и победить или же, «если добрый Бог рассудит иначе, я с радостью перенесу все невзгоды и погибну вместе [с войском], но не спасусь сам, когда погибнут мои соотечественники»