– Его старший брат, по слухам угоняющий машины, три дня назад украл девушку из богатой семьи. Затем младший решает помочь нашей девочке. Ковыряется в ее машине, а потом вдруг… машина пропадает. Вывод?
– Он точно ни при чем! – Аида вдруг услышала свой громкий голос, обнаружив себя приподнявшейся над столом.
Отец не проявил никаких эмоций, просто продолжил:
– Присядь, дочка. Даже если ты права и мальчишка тут ни при чем, это не отменяет грустной реальности: мы с Артуром уже не справляемся с твоей защитой.
– Папа!..
– Не перебивай.
– Но…
– Аида, тебе двадцать два. Пора замуж.
Девушка в ужасе сделала шаг назад.
– Не смотри на меня так, дочка. Ты понимаешь, что я прав.
– Нет!
– Дочка…
– Я отказываюсь!
– Аида.
– Ты не можешь меня просто продать! Не смей! Ты же мой отец!
Он молча смотрел на нее, постукивая указательным пальцем по белоснежному фарфору кофейной чашечки. Артур явно был не в курсе этой идеи, он удивленно смотрел то на одного, то на другую, пытаясь понять, как лучше поступить.
– Ты обещал, что я сама выберу! Обещал!
– Дочка, ты вправе выбрать из мужчин, которых тебе представят. Я не отдам единственную дочь тому, кто будет ей неприятен. Но в любом случае это должен быть человек нашего круга. И еще… – Отец отставил чашку в сторону и тоже поднялся, упершись огромными кулаками в стол. – Если еще услышу, что боец рядом с тобой ходит, поломаю его. Это ясно?
Аида не смогла ничего сказать в ответ. Она бросилась прочь с веранды, чуть не сбив с ног удивленную Медину, которая несла к столу кипяток. Девушка слетела с веранды и, не оборачиваясь, побежала в сторону моря. Ярость, обида, страх, отчаяние разрывали ее изнутри. Разве можно пережить все эти чувства сразу и остаться в своем уме?
Мурад проснулся около десяти. Солнечные лучи пробивались сквозь зелень сада и играли тенями в гостиной. Он прислушался. Мимо почти беззвучно попыталась пройти Диана. Ее выдали тонкий аромат парфюма и тихий шорох.
– Надеюсь, ты решила просто погулять в саду, моя красавица, – хриплым ото сна голосом проговорил парень и тут же довольно улыбнулся, услышав ее раздраженное «Ц!». Он был уверен, что жена при этом закатила прекрасные глаза.
– Да что с тобой не так? – прошипела девушка, замерев в дверях.
Мурад запрокинул голову, чтобы посмотреть на жену. Она стояла в дверях гостиной, скрестив на груди руки и прижавшись плечом к косяку.
– Я теперь в ответе за тебя, джана. Что плохого в заботе мужа?
– В таком случае, заботливый муж, собирайся. Отвезешь меня на базар.
Мурад резко вскочил и развернулся к девушке лицом.
– Базар?
– Мне надо забрать поставку бусин у торговца. Потом доехать до мастерской и вытащить некоторые вещи. Раз ты все равно не занят ничем, кроме заботы обо мне, – поехали.
– Вообще-то у меня куча своих дел.
– Для того, у кого «куча своих дел», ты долго спишь, джан. Так что? Отвезешь меня или просто перестанешь командовать?
Мурад одним движением поднялся с дивана и, стремительно ступая босиком по деревянному полу, подошел к жене. Та не шелохнулась, не отвела дерзкого, колкого взгляда.
– Дядюшка не оставит все как есть, есть же? Он дьявольски зол, что ты умудрилась сбежать.
– Разумеется, – спокойно ответила она.
– И ты хочешь снова поехать в его дом.
– Да.
Мурад усмехнулся, качая головой и внимательно глядя на упрямую девчонку. Едва различимо прошептав что-то похожее на «безумная», парень прошел мимо, бросив на ходу:
– На крыльце бабка наверняка еду оставила, посмотри, пока я переодеваюсь. Потом выскочим на твой базар. Раз дела семейные.
Аида вылетела из дома и, преодолев лужайку, уперлась в огромный забор. Сейчас как никогда остро чувствовалась эта жизнь в золотой клетке. Стоило ей попытаться толкнуть тяжелую металлическую дверь в воротах, как тут же появился охранник.
– Простите, не велено выпускать. – Молодой сильный парень явно сочувствовал ей, но вынужден был подчиняться приказу. – Ваш отец попросил в саду погулять.
Проваливаясь в отчаяние, девушка развернулась на пятках и направилась в сторону сада. Тот был настолько большим, что в детстве она часто представляла себе, что это – волшебный лес. Мама очень старалась придать тропинками домашнего парка именно такую атмосферу. Здесь прятались изящные скульптуры, даже маленький питьевой фонтанчик выглядел как живой родник из мифов. Но мамы давно нет. Деревья сильно выросли, потеряли форму. А волшебный лес превратился в темное тоскливое место, полное воспоминаний. Отец сюда не спускался. Даже брат старался обходить задний двор. Сад-парк стал для девушки местом, где можно было спрятаться и выпустить эмоции, побыть в тишине.
Аида шла по тропинке вдоль каменной, потемневшей от времени стены, когда ей в голову пришла странная мысль. Она никогда не решилась бы на это раньше: честно говоря, сама идея ужасно напугала бы ее. Но почему-то в памяти возник образ нового друга, сидящего в полумраке холла. Оранжевые блики фонаря оттеняют его серьезное лицо. Руслан крепко держит стаканчик с кофе, тихо произносит: «Вы в порядке?»
Наверное, после смерти мамы это был первый раз, когда заботились именно о ней, а не о вложениях, перспективах, статусе и прочем. Отец, конечно, прав: родиться в процветающей семье – большая удача, только если твои ценности совпадают с потребностями такого рода.
Впервые не задумываясь о последствиях, девушка подобрала юбку, затянула ее узлом на бедрах и, с трудом цепляясь за выступы каменного забора, перелезла через стену. На мгновение застыв на верхней точке, она почувствовала, как грудь распирает от дикой свободы. Аида спрыгнула вниз и, не очень удачно приземлившись, ободрала ладони и коленку. Но эта боль словно подтвердила: она живая!
– … Дядя, убить меня решили, да? Просто скажите, что я вам не нравлюсь, – я пойму.
– Не нравишься, – хмыкнул в седую бороду тренер. – Какой мост построишь, по такому и перейдешь, дорогой. На штангу блин накинь еще. Вот этот, – тренер пнул утяжелитель и пошел по залу дальше, заложив руки за спину.
Зная, что у подопечного разбиты руки, тренер не пустил его в спарринг, устроил работу на выносливость. После тренировки по новой схеме Руслан с трудом смог добраться до раздевалки. И теперь сидел на скамейке, чувствуя, как горят ослабевшие руки и ноги. А надо еще как-то добраться до дома на велосипеде.
Заглянул тренер.
– Ты как, боец?
– Хорошо, дядя. Кажется, душа только вылетела ненадолго.
– Ну… как вернется, ко мне зайди. Новости есть.
Дядя Акиф бросил взгляд на сваленные на соседней скамье вещи, недовольно нахмурился и, крякнув, вышел.
Руслан выпил воды и тяжело поднялся. Надо двигаться. Раскаленный душ немного успокоил ноющие мышцы. Переодевшись, парень прошел через зал. Вдоль стены новая группа малышей пыхтя прыгала берпи в наказание за бардак. Кажется, чистота в раздевалке обеспечена.
– Через месяц у тебя бой будет, – сразу перешел к делу дядя Акиф. – Работаем до него как сегодня. Утром сюда бежишь, это на ноги наденешь. А вот это есть будешь.
Он сунул бойцу утяжелители, лист с меню на месяц и, похлопывая его по плечу, подтолкнул на выход.
– К матери загляни – и домой. Силы собирай.
– Ас кем буду…
– Голову не забивай, делай, что говорят. Всё, пока.
Тренер прошел мимо, возвращаясь в зал. Тут же послышались громкие команды, названия приемов и гулкие удары о маты.
Руслан немного постоял, сжав в руке бумагу и снаряжение. Он пытался сдержать улыбку, но она все же вырвалась. Всегда суровое лицо стало по-мальчишески ясным.
Парень вышел из зала, взял велосипед и направился в сторону больницы. Набрал номер бабушки Патимат, чтобы справиться о самочувствии и узнать, как у нее дела. Он решил пройти дальней дорогой, через небольшую мечеть. Пусть это займет больше времени, но тело успеет немного остыть и он насладится красотой расцветающего весеннего города.
Аида свернула со своей улицы и прибавила шагу. Отец не хватится до вечера, а значит, весь день в ее распоряжении, возможно, это последний шанс глотнуть свободы. Чего бы ей хотелось? Может, пойти на море? Или в любимый магазинчик с авторскими украшениями?
Девушка быстро и бесцельно двигалась по мощеной дороге, вдруг осознав, что вообще не знает, чего хочет. Первая эмоция безудержной радости от побега притупилась. На смену пришли бессилие и горькая печаль. Аида села на скамейку около небольшой старой мечети. Мимо сновали люди, занятые своими делами. А у нее какие дела? Вот собственные? Чтобы от души?
Девушка прислонилась к спинке деревянной скамейки и чуть склонила голову. Тяжелая слеза капнула на запястье. Тут же смахнув ее, Аида безразлично принялась рассматривать свои кольца.
– Что вы тут делаете, Аида? Вы в порядке? – вдруг раздался мужской голос рядом.
Мурад вел машину одной рукой, во второй сжимал сигарету. Диана сидела рядом и редактировала какие-то фото в телефоне.
– Э, сердце мое, может, хоть ненадолго отвлечешься?
Девушка кивнула, сделав вид, что услышала мужа. Она была так поглощена работой, что совершенно не замечала ничего вокруг.
– Я вот думаю к дяде твоему переехать. Дом у него большой, а у нас же семья, детей нарожаем. Семерых. Что думаешь, коза моя горная?
Девушка продолжала кивать, сведя черные брови к переносице.
Мурад одним вдохом докурил оставшуюся сигарету, вышвырнул окурок в окно, а потом выхватил у жены телефон, бросил его на заднее сиденье.
– Ты нормальный вообще? – тут же взвилась она.
– Ты только что согласилась на семерых детей и жить вместе с дядюшкой. И это я ненормальный?
– Мурад! Притормози, мне так не достать телефон.
– Вая, а когда не тормозили? – Парень закивал, продолжая набирать скорость.
Девушка обреченно вздохнула и, скрестив руки на груди, откинулась в кресле.
– Хочешь, по ушам дам? Что тебе больше всего не нравится?