Так просидел несколько часов. Дед не пошевелился и не издал ни звука.
Ближе к вечеру в комнату вошла отцова жена. Тенью проскользнула в комнату, сделала укол и так же молча растворилась в коридоре. Дед Али никак не отреагировал.
Мурад откинулся на спинку кресла и бросил взгляд на прикроватный столик. Там рядом с лампой-грибком лежал Коран. Книга была ветхая, но кто-то много раз заботливо чинил ее. Тут же вспыхнуло воспоминание. Али не любил читать вслух – путал буквы и запинался, а вот про себя читал очень быстро и запоминал все с точностью.
Как-то Мурад выменял у туриста книгу про приключения. Читать сам он еще не мог и пристал к деду. Тот долго отмахивался, но потом все же сдался и рассказал внуку свой секрет. Решили, что Али будет читать, а потом перескажет сюжет Мураду.
Так началась новая традиция. О! Как дед рассказывал свои истории! С упоением. Разные-разные. Про горцев и гостей гор, про быт и приключения, про традиции и разные притчи.
Под эти рассказы мальчики засыпали. Мурад представлял непокорных молодцев, сражающихся за честь и приподнято танцующих на пальцах лезгинку после победы, бесстрашных, идущих к своим целям. И себя вместе с ними. Он помогал им во всем. Был уверен, что вырастет таким же.
Ночь заполнила комнату прохладой.
Мурад наконец огляделся. Простая железная кровать занимала половину комнаты. Прикроватная тумба с Кораном, маленький платяной шкаф. И все. Конечно, дед был тем еще аскетом. Он никогда не старался жить роскошно, но всегда говорил, что нужно соответствовать. Если ты успешный бизнесмен, то и выглядеть ты должен как успешный бизнесмен.
Соответствие. Интересно, что дед сказал бы ему сейчас, узнав, какую жизнь он ведет?..
Так и не сомкнув глаз, Мурад вышел на улицу. Отец сидел в беседке, рядом дымился кальян.
– Я уж думал, ты до утра просидишь у старика. – Рагим улыбнулся, закрыл крышку ноутбука и предложил сыну присесть рядом. – Куришь?
Мурад молча покачал головой, присел напротив отца.
– Молодец, – довольно улыбнулся тот. – Курить – здоровью вредить!
– Давно он такой? – Парень прочистил горло, голос прозвучал хрипло. Ком в горле никак не хотел проходить.
– Пару лет, – тихо отозвался Рагим. Он немного помолчал, затем продолжил: – Так ждал тебя. Все время говорил, какой у него умный внук, а как в шахматы рубится, есть же! Еще играешь?
Парень снова кивнул.
Небо затянули грозовые облака. Где-то вдали разгулялись молнии, озаряя темные, сонные горы. В воздухе стояла прохладная свежесть, которую ветер принес с собой с заснеженных вершин.
Отец закинул ноги на скамью, подложил под бок подушку и оперся локтем на спинку. Они сидели какое-то время в тишине.
Мурад чувствовал, как ком в груди постепенно оттаивает. Слушая взволнованно шелестящие листья и ноющий ветер, он украдкой наблюдал за отцом. Рагим выглядел расслабленным и немного беззаботным, только едва заметная морщинка между бровей говорила о непростых переживаниях и мыслях.
– Ты искал нас? – внезапно выпалил парень и тут же всем телом облокотился на стол, словно ища поддержки.
– Да, долго… Марьям же исчезла в один день, никто не знал, куда она убежала. Документы на развод мне через отца передали. Такой позор!.. – Рагим прикрыл ладонью глаза, сжимая виски большим и указательным пальцами.
– Почему вы расстались?
Отец вдруг засмеялся и закашлялся кальянным дымом, он скинул ноги на землю и сел прямо:
– А ты не ходишь вокруг да около!
– Это важно, отец. Какой толк отдирать пластыри понемногу, есть же?
– Точно, точно… – закивал Рагим. – Мы характерами не сошлись, сын. Бывает так.
– А все же в чем именно? – Ответ отца совершенно его не устроил, даже немного разозлил. Говорит так же, как Марьям!
– Я много работал, приходилось уезжать в Ростов или другие города. Порой на несколько месяцев там застревал. Звал ее с собой, она ни в какую. Да и по мелочи, сын… Бытовое-мытовое, понимаешь?
Мураду казалось, что понимал. Но все же мысль, что просто из-за какого-то «бытового-мытового» он потерял свой род, свои корни, жил в нищете и вынужден был крутиться с раннего детства, злила его. Он не мог поверить, что такой обмен вообще возможен. Может, что-то еще было?
– А когда ты снова женился?
Отец внимательно посмотрел ему в глаза и ответил низким, резким тоном:
– В тот же год, – затем резко поднялся и уже более доброжелательно проговорил: – Жена тебе комнату приготовила, рядом с дедовой, поспи немного. А завтра покажу тебе наши владения, дома, которые строим, есть же. Тот, что продаем, покажу.
– Спасибо, отец, еще посижу пару минут и пойду.
– Не засиживайся долго, минут через пятнадцать ливанет, думаю.
Мурад кивнул. Он смотрел вслед уходящему человеку. За много лет практически самостоятельной жизни он научился разбираться в людях. Но сегодня его радар будто забарахлил. Рагим ему ни разу не соврал. Говорил открыто и честно. Но и Марьям, как бы он ни злился на нее, не была похожа на человека, принимающего решения в один день. «Не сошлись характерами». На это сочетание слов у него навсегда останется аллергия. Невыносимо.
Рассекающий свист скакалки и мерные удары о пол, никаких мыслей, только медитативный звук. Руслан смотрел в одну точку под ногами и старался оставить голову пустой. Это удавалось с трудом. Внешний мир словно взял его в тиски, накинув гору задач в самый неподходящий момент. Дядя Акиф, заложив руки за спину, ходил рядом. Он с кем-то говорил, но Руслан не различал слов, до тех пор пока не прозвучало отчетливое:
– Сынок, нам пора!
Парень резко остановился и вскинул голову. Он стоял на углу огромного татами, чуть дальше прожекторами выделялась арена, на которой состоится его первый профессиональный бой. Зрители и персонал утонули в тени, казалось, что, кроме него и пятна света, больше ничего вокруг нет.
– Ты помнишь, что сказал тебе? – Дядя взял его за плечо и притянул к себе.
Руслан немного пригнулся и, уже привычно заглянув в сосредоточенные глаза тренера, закивал в ответ.
– Не быть сломанной палкой в реке, – он хитро улыбнулся. Глаза дяди Акифа потеплели. Он сильнее сжал пальцы на плече бойца, затем отпустил и отошел.
– Сулейманов Руслан…
Он вышел на маты, и мир окончательно отключился. Напротив стоял боец, его технику они разбирали с тренером последний месяц. Теперь Руслан смотрел на него и видел перед собой не живого человека, а словно персонажа из игры; нужно делать вот так, вот здесь его слабая сторона, тут он не успеет отреагировать. Дать зрелищности, не отдавать все силы, умеренность.
Слова тренера крутились в голове вместо музыки, задавая ритм.
Умеренность. Сдержанность. Зрелищность.
Не показать все свои умения сразу, соизмерять силу. Зрителям обязательно должен понравиться бой! Чем больше эмоций они испытают, тем вернее будет приглашение в лигу. И только там он сможет заработать достаточно, чтобы помочь маме. Еще семьсот тридцать тысяч – это четыре боя, по его расчетам.
Соперник «уснул» во втором раунде. Толпа гудела.
Уже позже ребята из зала расскажут, что его назвали «интересным новичком».
Запрос на второй бой прилетит завтра же.
Руслан очнулся на следующее утро от резкого сигнала будильника. Воспоминания появлялись вспышками, будто кто-то показывал фото и тут же прятал его, не давай рассмотреть. Тело болело. Он медленно сел в кровати, затем осторожно ступил на холодный пол.
Сегодня выходной и разбор полетов от дяди Акифа. Надо собираться.
Наскоро оделся, вышел в коридор и тут же почувствовал аромат домашнего свежеиспеченного хлеба.
Мама вернулась.
Вчера доктор позволил ей дожидаться операции дома. Она пролежала в больнице почти месяц после прошлого обморока. Но сейчас состояние стабилизировалось и, кажется, все идет хорошо.
Марьям все еще не знала о женитьбе Мурада. Руслан и бабушка Патимат решили спрятать Диану у старушки, чтобы позволить маме немного прийти в себя после долгого отсутствия. Тут еще матч младшего сына… Перебор важных событий для одного дня! Да и хорошо бы старшему сыну самому рассказать о своей свадьбе.
А он пока так и не вернулся.
Руслан осторожно заглянул в небольшую пристройку, в которую можно было попасть из дома или с улицы.
Марьям тихонько напевала и ловко формовала будущий хлеб. То ли болезнь, то ли время, проведенное в больнице, выпили из нее прежнюю легкость. Движения оставались умелыми, как раньше, но обрели вес, стали медленнее. Она сидела спиной к сыну и не замечала его. Тот неслышно подошел сзади и обнял.
– Ой! – мама вскрикнула и от неожиданности ударила ладонью по столику с мукой. – Руслан!
Они оба оказались покрыты белой пылью. Парень расхохотался и крепче прижал Марьям к себе.
– Я так рад, что ты дома! И пахнет так замечательно.
Марьям с напускным недовольством цокнула языком и покачала головой, при этом мягко сжимая руку сына. А потом с нежностью и гордостью проговорила:
– Дяде Акифу отнесешь. Вчера не успела сделать, пусть сегодня насладится. Вы так хорошо поработали!
– Это только начало, мам.
– Что дальше? – она запрокинула голову, искоса посмотрела на сына.
– Надо набрать от восьми побед, чтобы заметили и подписали на ММА[14]. А там уже – деньги и статус.
– Ты еще уверен, что это твоя дорога? – голос Марьям был спокойным, без осуждения и упреков.
– Думаю, да. Хочу, чтобы моя семья жила в достатке. Купим тебе новую печь, научишь мою жену тоже хлеб делать. Мурада, может, работать заставим нормально, не жизнь будет, а сказка!
Марьям рассмеялась. Руслан поцеловал ее в щеку и вышел из пристройки. Надо прочитать намаз и ехать в зал. И поговорить с Мурадом.
Руслан подъехал к залу около десяти утра, а мест приткнуть велосипед уже практически не осталось. Весь месяц он был так загружен подготовкой, переживаниями о деньгах и вопросами о мамином здоровье, что совершенно не мог найти время ра