– Тяжелый день? – проворчала женщина, раскладывая перед собой антисептики, бинты и вату.
– Непростой.
– Ты у деда-то побывал? А то все к матери да к матери.
– А вы не церемонитесь… – саркастично ответил Руслан.
– Да вы ж тут практически живете всей семьей. Уже как родные.
Руки врача были на удивление легкими и бережными. Она ловко обработала раны, а потом вдруг тихо проговорила:
– Сын мой болел за тебя. Говорит, не просто так ты проиграл, причины, значит, были. Верит в тебя очень.
Парень усмехнулся, а орлица продолжила:
– Не шучу, зайди к деду. Он хоть жалостью донимать не будет.
Затем она встала, быстро убрала лекарства и открыла дверь, выгоняя пациента. Руслан соскоблился со стула и на выходе благодарно кивнул суровой женщине. Та со скучающим видом помахала рукой, поторапливая его.
Палата деда располагалась на другом этаже. Здесь было тихо, почти не ходили посетители.
С тех пор как Мурад и Диана организовали перевод дедушки к ним в город, Руслан ни разу не зашел. Удивительно, но он совершенно не помнил его. Сколько у старшего брата было благодарности к старику, ровно столько же у младшего было обид и вопросов, которые появились скорее от размышлений о маминой жизни, чем от собственных воспоминаний.
Палата оказалась маленькой и неуютной, как старый спальный вагон поезда. По обе стороны от окна – железные кровати. Из звуков только попискивающие приборы.
Деда Руслан узнал сразу. Он был похож на морщинистую версию Мурада – один в один.
Парень взял стул и придвинул его ближе к кровати, почему-то стараясь не шуметь. Старик лежал неподвижно. Его сосед, молодой парень с перемотанной головой, – тоже.
Руслан минуту просидел без движения. В этой тишине давление собственного бессилия вдруг стало невыносимым.
Нужно как-то представиться? Может, сделать вид, что это не вынужденный визит?
Парень резко поднялся со стула и отошел к двери.
«Побег? Это глупость, тебе же не пять лет», – нервно одернул внутренний голос.
Руслан развернулся, сделал пару шагов обратно, оперся на спинку стула и попытался рассмотреть лицо деда. Удивительно, как могут быть похожи родственники. Как передается по наследству горбинка на носу или тонкие губы.
– Не знаю, с чего начать… Нужно что-то?.. – но голос сорвался. Здесь, в молчаливой палате, рядом с чужими людьми, он вдруг впервые почувствовал, насколько ему тяжело. Все, что происходило в последний год, неожиданно догнало его и накрыло с головой, словно тяжелое ватное одеяло.
Руслан медленно опустился на корточки и замер, схватившись за голову и стараясь просто дышать.
– Эу, вацок, ты под кайфом?
Голос Мурада прозвучал слишком резко и близко. Руслан отшатнулся и уперся плечом в кровать деда.
– Вообще не ожидал тебя тут увидеть. Думал, ты в зал улетел с тренером.
Руслан молча поднялся и рассеянно отряхнул рукав, стараясь не смотреть на брата.
– Что случилось-то? Нормально же двигались?
– Нормально?
Мурад раздраженно откинул в сторону пальто. Он вел себя по-хозяйски, будто это была его комната и, кроме них, тут никого не было.
– Ты меня в проигрыше винишь? Или что происходит?
Руслан двинулся в сторону выхода, на прояснения сил не было совершенно.
– И, кстати, с чего ты вообще слил бой?
– Может, с того, что перед матчем мне передали стопку фото с твоей работой?
Мурад замер, глаза удивленно расширились.
– Ты из-за этого?..
– Кстати, ты передал машину Аиды до или после того, как помогал мне искать? А что насчет спонсорства от дяди Акифа? Я должен поверить, что это была не твоя идея? – Руслан распалялся все больше, голос становился глуше и злее. – Ты снова подставил меня. Черт! Знал, что так выйдет, но тренер и мама пели в один голос: «Вы одна семья, кровь – не вода». А ты влез под кожу, предал и не видишь в этом проблемы.
Мурад хмыкнул:
– Носишься со своими моралями, как курица с яйцом. Что не так пошло оттого, что я забрал машину? Или с дядей?
– Ты правда не понимаешь?
– Правда. Девочке машину вернули практически сразу. Дяде деньги я отдам к утру. Если бы ты не проиграл, было бы больше денег, но ты слил все лишь потому, что кто-то мог узнать, что твой брат – вор. Да кто бы в это поверил вообще?
– О, так ты разбогател у нас? И как же? Ощипал деда? Ты за этим его сюда притащил?
– Ты дерзкий такой стал отчего? На ринге бы лучше проявлялся. – Мурад сделал шаг и навис над братом. – Я не должен перед тобой оправдываться или что-то тебе объяснять, нет доверия – веселись сам со своими проблемами. Только это мои методы привели тебя на ринг сегодня, это я договорился о бое с Алимхановым, это я нашел адвоката твоей девчонке, и мне ты должен сказать спасибо, что матери будет на что проходить реабилитацию. А ты с твоими «моралями» – просто маленькая капризная принцесска-рукопашница, толку – ноль!
Руслан не выдержал и с силой толкнул брата в грудь, тот пошатнулся, но не отошел.
– Возьми слова обратно.
– Да пошел ты.
– Раз ты у нас такой решала, убери, где наследил. И больше не приближайся ко мне. Понял?
Мурад рассмеялся и, качая головой, бросил брату в спину:
– По уборкам у нас ты главный, забыл? Наивный идиот.
Руслан обернулся у самого выхода:
– Я тебя предупредил, – сказал и захлопнул за собой дверь.
Мурад остался в палате один. Дед все так же не шевелился. Парень придвинул стул чуть ближе, сел и осторожно сжал морщинистую руку с тонкой, почти пергаментной кожей.
– Так и живем, дед. Думаешь, я неправ?..
Старик ничего не ответил.
Руслан приехал домой ближе к полуночи. Он медленно вошел во двор и по привычке опустился на покосившуюся скамейку под мандариновым деревом. В тусклом свете луны сад казался лесом, что отделил две сказочные избушки от мира.
Из кухонного окна дома бабушки Патимат тянулась полоска света. И, смотря на нее, Руслан впервые ощутил одиночество. Не то, когда тебе не с кем поговорить, а то, что возникает, когда из-под ног выбивают землю и ты больше не чувствуешь опоры внутри себя.
В голове набатом звучали слова Мурада: «Это все благодаря мне».
А что, если это так? Что, если мир правда неприспособлен для таких «наивных идиотов»? И это действительно излишне – простодушно думать, что можно вот так пойти и заработать огромные деньги без помощи кого-то хитрого, вроде брата или Амира.
Получается, весь его путь довольно лицемерный…
«Всевышний… помоги. Я старался быть достойным человеком, но, кажется, больше не вытяну. Пожалуйста… дай мне сил и мудрости пройти через испытания и остаться собой», – мысли текли медленно, словно пытаясь затопить собой все сознание.
Вдруг окошко в кухне дома напротив приоткрылось. Из него показалась Аида. Девушка огляделась, всматриваясь в темноту. Руслан невольно улыбнулся: Аллах послал ему пару минут передышки – просто смотреть на нее уже было отдыхом для души.
Аида обернулась к нему и поманила рукой, подзывая к себе. Парень не заставил себя ждать и через минуту оказался у окна.
– Разве вам не положено видеть уже пятый сон?
– Как и вам, Руслан, но вы еще даже не дома, – с улыбкой парировала она.
– Справедливо, – улыбнулся он. – Как прошел ваш день?
– Знаете, отец позволил мне вернуться домой.
– Это отличные новости.
– По вашему голосу и не скажешь.
Руслан сделал еще шаг к окну и уперся ладонями в резной наличник.
– Здесь без вас станет пусто.
– Мы приготовили вам ужин, – резко сменила тему девушка.
– Жаль, что я приехал слишком поздно.
– Да, мы могли бы отметить все вместе.
– Разве вы не знаете, что я проиграл?
Девушка отошла от окна и принялась разогревать еду. Кухня была крошечная, как и в доме Сулеймановых, поэтому ей не пришлось даже повышать голос.
– Разве это конец? Знаете, мой отец всегда повторял брату: иногда, чтобы выиграть войну, необходимо проиграть бой.
– Тут все сложнее.
Аида откинула волосы на спину и, не оборачиваясь, проговорила как будто между прочим:
– Мне кажется, вы очень талантливый боец, Руслан. И невероятно надежный человек. С вами хочется быть рядом, и нет ощущения, что все рассыплется, если хоть чуть-чуть ослабишь контроль.
Он молча слушал, чувствуя, как бешено колотится сердце. Девушка обернулась, протянула ему блюдо с овощами, пловом, хлебом и зеленью. Серые глаза Аиды смотрели внимательно, взгляд был открытый и строгий.
– Вы мне тоже очень нравитесь, Руслан. Пожалуйста, не сдавайтесь.
Забирая тарелку, он случайно коснулся ее горячих пальцев. Аида покраснела и отдернула руку, тут же отводя взгляд.
– Аида…
– Вам пора!
Она быстро закрыла окно и выскользнула из кухни, погасив свет.
Руслан остался стоять посреди сада под звездным небом, чувствуя живительный аромат плова. Проблемы не решились, сомнения не исчезли, но и сдаться он уже не мог.
Аида вошла во двор отцовского дома. За деревьями слышались голоса садовника и водителя. Когда появлялось немного свободного времени, они всегда что-то горячо обсуждали. Их тихий бубнеж стал чем-то вроде пазлика в портрете дома.
В огромном окне веранды показалась Медина. Она накрывала на стол: взволнованно поправляла бокалы и переставляла тарелки. Аида никак не могла понять своих чувств. Злость и обида все еще никуда не делись. Как она могла смолчать и позволить ей выйти замуж за сына человека, погубившего маму, а отцу – винить себя в смерти любимой?
Но, после того как Аида сама не смогла подобрать слова, чтобы обсудить с Русланом угон машины, ей будто стали чуть понятнее чувства помощницы. Тем более что Медина всегда была рядом. Слушала, поддерживала, защищала, помогала. Может, стоит хотя бы дать ей шанс объясниться?
Девушка поднялась на крыльцо и постучала.
Дверь открыл отец. Он выглядел усталым, синяки под глазами и немного рассеянный взгляд тут же рассказали о вернувшейся бессоннице. Но было в его образе что-то еще: неуловимое, непривычное и пугающее.