– Вот вы вредная бабуська, сами же довольны, что столько людей вокруг!
– Назови меня еще раз бабуськой!
Девушка быстро обняла старушку и поцеловала в морщинистую щеку.
– Вы даже когда ворчите, такая славная!
Патимат не выдержала и тоже рассмеялась. Ей очень нравилась дерзкая и прямая Диана, с ней было весело.
А еще сегодня возвращалась домой ее Марьям. На семейном совете решили, что бабушка поживет у Сулеймановых, чтобы приглядывать за больной. А в ее дом на время въедет семья Аиды, пока не придумают, как быть дальше. Руслан уступит бабушке свою комнату, а сам переберется в гостиную на диван, переместив оттуда старшего.
После ссоры отношения между братьями оставались натянутыми. Но Мурад, как и обещал, вернул тренеру вложенные деньги, хотя, где он их взял, все еще оставалось тайной. А еще он закрыл первый платеж за реабилитацию Марьям.
Руслан злился. Не столько от зависти и ревности, что старший брат стал хорошо зарабатывать и влился обратно в семью, сколько от внутренней тревоги. Было совершенно неясно, где прорвется плотина «темок» брата и чем затопит их семью на этот раз.
Пока дома шла подготовка к внезапному празднику, братья поехали за Марьям в больницу. Мурад врубил музыку и, напевая «она любила розы», шашечками погнал по городу. Руслан укутался в толстовку, натянув капюшон, и прислонился лбом к стеклу. У самой больницы Мурад резко затормозил и выкрутил звук на минимум.
– Давай проясним, принцесска-рукопашница.
– За базаром следи, прояснялыцик.
– Да брось, смешно же. Я угнал машину докторши потому, что взамен получил контакты отца. Я не буду извиняться за это. Если бы рассказал сразу, ты бы все испортил.
– И разве я был бы неправ?
– Возможно…
– Я проиграл бой, чтобы тебя не посадили, Мурад. Алимханов накопил на тебя много грязи, – перебил Руслан.
– Но наш дед умер бы и мы не достали бы компромат на Алимхановых, – пропустил слова брата мимо ушей старший.
Руслан рывком скинул капюшон и обернулся к брату.
– Даже не предполагаешь, что не сунься ты в эту грязь, и искать ничего не пришлось бы?
– Руслан, давай просто договоримся, что мы разные. Тебе надо, чтобы все было честно, прозрачно и правильно, у тебя вон и жена такая же душная…
– Жена?
– Да брось, как долго еще докторша останется в разводе?
Руслан покачал головой и отвернулся.
– Что не так опять?
– Я жду уважительного отношения ко мне и к моим близким, а не как к фигурам на шахматной доске.
– Да какие фигуры, брат?
– Как ты отбил спонсорство и реабилитацию?
– Да там… – Мурад замялся, поморщился и повел рукой, будто отгонял назойливую муху.
– Вот я об этом. Тебе неважно, что поставил под удар старика, достойного человека, который мне отца заменил. Ты был готов оставить его на улице, без денег и дела жизни. А вместе с ним – почти тридцать пацанов, которые занимаются в его зале.
– Ой да брось, я подстраховался.
– И как?
Мурад молчал.
– Как ты подстраховался?
– Сделал ставки.
– Ставки?
– Я продал машину Ди и поставил против тебя. Ставка сыграла.
Руслан онемел от удивления. Старший брат выдохнул и откинулся на спинку кресла:
– Вацок, это звучит не очень, согласен. Но если бы ты выиграл, мы бы отбили все деньги твоими победными, а так… Справедливости ради, я очень хорошо поднял на этом…
Руслан не стал дослушивать. Он просто вышел из машины, хлопнул дверью и пошел к приемному покою. Ему казалось, что, если он останется рядом с братом еще на минуту, просто придушит его.
– С возвращением!
Все присутствующие хором принялись поздравлять Марьям, как только она вошла во двор. Та удивленно огляделась и расплакалась сквозь улыбку.
– Ма, что такое? – Руслан приобнял ее.
Она не ответила, вытирала ладошкой льющиеся слезы и качала головой.
– Так, и чего плачешь? Пойдем, для тебя кресло царское приготовили! – Мурад ловко закинул вещи на крыльцо и потянул маму к столу.
Все собрались в саду. Марьям посадили в кресло, которое парни вытащили из дома. Отец Аиды принес плед и аккуратно накинул ей на плечи. Руслан ушел готовить мясо. Бабушка Патимат вынесла из дома подсвечники, потому что свет опять отключили, а ночь обещала быть темной. Мурад раздобыл где-то генератор, к которому подключили гирлянды и музыку, но свечи все равно решили оставить. Атмосфера легкого праздника пропитала морской воздух. Даже мандариновое дерево казалось довольным, хотя как это вообще возможно?
Вечер шел весело и быстро. Аида и Диана помогали на кухне бабушке Патимат. Старушка словно помолодела, принимая гостей.
Марьям наблюдала за всем со стороны, наслаждаясь движением и смехом вокруг.
Рядом остановился тренер.
– Дядя Акиф, как вы?
– Это я хотел у тебя спросить, дочка, – улыбнулся он.
– Аль-хамду ли-Ллях!
– Вот и хорошо.
– Дядя, говорят, последний бой прошел не очень?
– Да. Но сын у тебя крепкий, справится. О следующем бое уже договорились. Только это секрет.
Женщина погладила сухие пальцы старика.
– Дядя Акиф, тяжело вам с моими мальчишками?
Тот посмотрел ей в глаза долгим задумчивым взглядом, какой бывает только у мудрых, видавших многое людей.
– Все прекрасное требует труда, дочка. Это и ценно.
Марьям улыбнулась и перевела взгляд на другой конец стола, где столпилась молодежь. Со стороны они были похожи на огромную дружную семью.
– Ну нет, вот, смотри. – Руслан отломил хрустящий хлеб, намазал аджику, положил сверху ароматный базилик, лучок и накрыл сочным куском мяса, только что снятого с углей. – Только так можно есть шашлык!
Он протянул хлеб Аиде, та закатила глаза:
– Все отлично, только вместо аджики нужно брынзу положить.
– Фу-у-у, Аида, кто вас этому научил? – наигранно брезгливо поморщился парень.
– Я научил, – вмешался в разговор отец девушки.
Руслан чуть растерялся, а мужчина забрал из его рук бутерброд, протянутый Аиде, щедро откусил и, прожевав, отметил:
– С таким хлебом даже аджика не портит мяса.
– Ты что-то против моей аджики говоришь? – раздался строгий голос бабушки Па. Теперь уже растерялся отец девушки.
– Вая, да от вашей аджики, бабушка, язык неделю горит с непривычки! – влез в разговор Мурад, протискиваясь к столу, чтобы наложить на хлеб аджику и мясо. – Даже не сразу поймешь, что за адскую смесь съел!
Словно предвосхищая реакцию мужчины, Руслан протянул ему стакан воды:
– Да, дядя… острота бабушкиной аджики раскрывается чуть позже.
Старушка рассмеялась, а следом за ней заулыбались и остальные. Отец Аиды залпом выпил воды и принялся вытирать слезы.
– Вы меня пытались сжечь, получается? – тихо спросила Аида, склонившись к Руслану. Тот молча покачал головой и протянул ей тарелку с нарезанными фруктами.
Немного погодя Руслан подошел к маме:
– Все в порядке? Как себя чувствуешь?
– Прекрасно, дорогой. Честно говоря, я давно не была так счастлива.
– Ия… – тихо отозвался парень.
– Когда твой следующий бой?
– Через неделю. Если закрою его, то смогу побороться за титул.
– А как же проигрыш?
– Это был частный бой, больше за репутацию. В этот раз будет по-другому.
Позже они сидели вокруг небольшого круглого стола. На деревьях горели лампочки гирлянд, скатерть закрывали блюда с зеленью, овощами, хлебом и мясом. Старшие обсуждали молодость, рассказывали о былом и шутили, молодые слушали и смеялись.
Руслан отошел к мангалу, чтобы проверить партию крылышек на решетке. Через минуту рядом оказалась Аида с блюдом для мяса.
– Решила, что вам пригодится помощь.
– Вы правы, Аида… – Его взгляд был мягким и долгим. Она улыбнулась и протянула блюдо. – Еще пара минут, пока не готово.
Руслан не отводил взгляда. Аида смутилась и тихо проговорила:
– Спасибо, что помогли моей семье.
Он только улыбнулся.
– Нет, правда. Вы нам очень…
– Аида… – сказал и на мгновение замолчал, подбирая слова, – я сделал это для вас. И готов делать, лишь бы вы были в безопасности и счастливы.
Она судорожно вздохнула, словно не хватало воздуха, покраснела и, развернувшись на пятках, убежала к столу. Руслан улыбнулся своим мыслям и перевернул решетку.
На улице стало совсем темно. Холодный ветер нагнал тучи. Гости расходились, обнимая Марьям и желая удачи семье Аиды.
Потом все вместе, продолжая болтать, навели порядок и разобрали столы. В какой-то момент под мандариновым деревом, увешанным гирляндой, остались трое: мать и сыновья. Руслан сидел на ступеньках, Мурад – на скамеечке, ближе к маме. Болтали о какой-то ерунде, смеялись.
Марьям смотрела на взрослых детей, только теперь осознавая, насколько сильно они боялись за нее. Как выросли, пока она болела, и какая широкая стена встала между ними. Этот холод невозможно было не заметить: братья не смотрели друг на друга, говорили только с ней, пропуская мимо ушей вопросы друг другу.
Женщина очень переживала в душе, но сегодня решила оставить сыновей в покое и не пытаться их помирить насильно.
Марьям проснулась около девяти. Дома уже никого не было. Диана и Мурад еще вчера собирались уехать куда-то по делам. Они особо не распространялись, только перешептывались весь вечер. Бабушка Патимат по традиции пошла на рынок за свежими творогом и сметаной. Руслан сразу после намаза отправился в зал.
Марьям не спеша заварила себе чай и, с наслаждением вдохнув аромат чабреца, выглянула в окно. Жемчужно-пасмурное небо сегодня казалось особенно низким. Будто еще немного – и очередное пузатое облако зацепится за конек бабушкиного домика.
Вчера по дороге домой Руслан рассказал, что произошло в семье Аиды.
Марьям прекрасно понимала: отказать в помощи он не мог. И в то же время эта девушка снова оказалась рядом с ее сыном. Ближе, чем когда-либо. Марьям она нравилась. Но назойливый внутренний голос настаивал, что надо отговорить Руслана от этого общения. Пока не стало слишком поздно.