А рука девушки уже заскользила по его бедрам и между ног. События принимали такой оборот, который Демарко не мог контролировать. Реакция его тела на ее прикосновения и пугала, и веселила его.
– Так что же привело тебя сюда сегодня вечером? – спросила девушка. – Решил просто развлечься? Получить удовольствие? Или испытать наслаждение? Настоящее наслаждение?
С ее вопросом песня, вырывавшаяся из динамиков, закончилась, оставив Демарко в тишине и полумраке с возбужденной промежностью. Но, прежде чем он смог сформулировать свой ответ, из динамиков полилась новая песня, теперь уже в энергично-приподнятом стиле кантри. «Если что-то дается тебе нелегко, – запела Таня Такер, – выбрось это из головы…»
– Я пришел посмотреть твой танец, – сказал наконец Демарко.
– Мы начнем танцевать не раньше чем через час, милый. И что мы будем все это время делать?
– Понятия не имею, – ответил сержант. – Может, я пока возьму тебе что-нибудь выпить, а потом мы обсудим все варианты?
Ариэль взмахнула рукой в воздухе и щелкнула пальцами. Проследив за ее взглядом, Демарко увидел женщину за низкой стойкой бара у входа на сцену. Через несколько секунд барменша подошла к их столику и поставила перед Ариэль небольшую бутылочку шампанского и волнистый бокал.
– А вы что будете, сэр? – спросила она Демарко.
Сержанту показалось, что он заметил в ее взгляде легкую тень неодобрения. Барменше было около сорока лет, и ее длинноногое тело и большие груди уже начинали уступать силе тяжести. Но лицо все еще пыталось бороться с необратимым воздействием времени.
– Двойной «Джек», – сказал ей Демарко. – Безо льда.
Барменша развернулась и удалилась.
А Ариэль, положив руку на щеку Демарко, снова притянула его лицо к себе.
– Мы можем потанцевать, – сказала она. – Это займет какое-то время.
– Боюсь, танцор из меня никудышный.
Девица хихикнула.
– Песня для танца в отдельной комнате стоит двадцать баксов. А за пятьдесят ты можешь получить двадцатиминутный танец на диване, – она снова почти касалась губами его уха. – А дверь в комнату с диваном зашторивается занавеской.
Демарко кивнул.
– Что, звучит неплохо?
– Даже очень неплохо.
Он налил в ее бокал немного шампанского. Девица взяла бокал и отпила глоток. Затем приблизила свои губы к губам Демарко и выпустила ему на язык струйку согретого ее ртом шампанского. Сержант почувствовал влажность и сладость ее губ. А когда головокружение прошло, подумал: «Отличный способ заработать гепатит!»
К ним снова подошла барменша и поставила перед ним бокал.
– Спасибо, – поблагодарил ее Демарко.
Барменша натужно улыбнулась и, уходя, слегка шлепнула Ариэль по плечу.
Глаза девицы широко распахнулись. Она бросила взгляд на Демарко, а потом быстро отвела глаза в сторону.
– Я сейчас вернусь, – сказала она.
Схватив свой бокал и бутылочку шампанского, девица соскользнула с его колен и поспешно удалилась. Меховая оторочка белой накидки постаралась прикрыть ее тыл, но оказалась слишком коротка. Демарко проводил ее взглядом и понял, что девица к нему больше не вернется. А будь у него возможность, он бы не отказался погладить кроличий мех.
Некоторое время сержант молча попивал свой виски. Потом резко встал с бокалом в руке и устремился к барной стойке. Улыбнувшись барменше, в тусклых глазах которой угадывались мысли об увольнении, Демарко спросил:
– Мы с вами знакомы?
– Не припомню, чтобы я имела удовольствие вас знать, – буркнула барменша.
– Вы приняли меня за копа. Я заметил, как вы шлепнули по плечу мою собеседницу.
– Мне кажется, вы похожи на копа.
– А мне кажется, что мы с вами встречались раньше.
Барменша пожала плечами:
– Если только в прошлой жизни.
– Наверное, когда я работал в отделе нравов.
– Точно.
Демарко допил виски. Барменша достала из барной стойки бутылку и подлила ему в бокал.
– Я здесь не для того, чтобы доставить кому-то неприятности, – сказал сержант.
– Я тоже.
– Мне только хотелось бы получить ответы на несколько вопросов.
Несколько секунд барменша буравила его пристальным взглядом. Потом отвернулась. А еще через секунду снова посмотрела на него.
– Если речь о том профессоре, я вам мало чем могу помочь.
– Какая сообразительность! – похвалил ее Демарко.
Барменша снова пожала плечами:
– Он единственный из наших посетителей фигурировал потом в газетах.
– И?
– Он приходил к нам в клуб. Это все, что я о нем знаю.
– Кроме того, что он – профессор…
– Некоторые гости не умеют врать и выдавать себя за тех, кем не являются на самом деле, – скривилась барменша.
– А о чем еще он вам не соврал?
– Мне? Я не общаюсь с посетителями заведения. Я только принимаю у них заказы.
Демарко кивнул и глотнул виски. Сейчас, играя более знакомую роль, он чувствовал себя уже гораздо комфортней. Аромат и тепло, исходившие от Ариэль, ее умелые прикосновения на какое-то время выбили его из колеи, лишили уверенности и увлекли в неопределенность, какой он не знал уже долгое время. Как же легко может мужчина поддаться на уловки искушенной женщины! Как быстро он может потерять голову в таком заманчиво-обманчивом месте.
«Даже такой мужчина, как Томас Хьюстон?» – спросил себя сержант. Хьюстон женился на необыкновенно красивой женщине и, по всеобщему мнению, был вполне себе счастлив в браке. С другой стороны, тринадцать лет супружеской жизни могут сделать мужчину мятущимся. Ищущим. Охочим до неизвестного, только воображаемого. Возможно, даже страшащимся неотвратимого старения и тех потерь, которые оно сулит.
Что там ответил Билл Клинтон, когда его спросили: «Почему человек такого уровня, как вы, господин Президент, достигший всего, чего только желал, может сбиться с истинного пути?»
«Потому что может», – сказал скользкий Вилли. Он приложил все усилия, чтобы выглядеть раскаивающимся, сожалеющим и самобичующимся, но так и не смог стереть со своих губ лукавую и самонадеянную улыбку.
Испытывал ли Томас Хьюстон подобную слабость?
– Если вы с ним никогда не общались, – спросил барменшу Демарко, – как вы узнали, что он – профессор?
– Девчонки болтают. А кроме того, если я работаю в таком месте, это совсем не значит, что я необразованная. И иногда я читаю газеты.
– Вот это-то и озадачивает меня, – сказал Демарко. – Зачем такому известному рисковать своей репутацией ради…
– Общения с такими опустившимися людьми, как мы?
Демарко вгляделся в ее лицо пристальней. Оно действительно начало казаться ему знакомым.
– Пожалуй, я избавлю вас от мучительного копания в памяти, – сказала барменша. – Вы задерживали меня пару раз лет десять-двенадцать тому назад. Меня и еще несколько моих подружек.
– За содержание притона?
– Это нам тогда предъявили. Лично я считаю себя щепетильной домохозяйкой.
– Щепетильной… – повторил сержант и улыбнулся.
– А то! Шалавы разбегаются при одном упоминании моего имени.
– На Четвертой улице, – вспомнил Демарко. – Чуть выше от шлюпочной гавани.
Барменша кивнула:
– Там сейчас магазин подарков. На первом этаже какой-то парень демонстрирует выдувку стекла.
То, как барменша произнесла «выдувку стекла», заставило сержанта улыбнуться еще раз.
– Догадайтесь, кто обучил его этой технике, – сказала барменша.
Демарко ухмыльнулся и помотал головой. Отпил еще глоток виски. И тут его осенило:
– Бонни?
– Ну, наконец-то! Ай, молодец! Вы, что же, помните имена всех, кого вам доводилось задерживать?
– Нет, только тех, кто предлагал мне секс.
Барменша снова пожала плечами:
– Пользуйся дарами, которые тебе дал Господь! Так мне всегда повторяла мама.
– Думаю, что это суждение очень популярно здесь.
– Одиннадцатая заповедь.
– А остальные десять вы помните?
Даже не потрудившись выдавить из себя улыбку, барменша выпалила их на одном дыхании: «Не плюйся, не ругайся, не прикасайся к танцовщицам, не дерись, не кури, не болтай по мобильнику, не снимай видео, не связывайся с малолетками, не жри возле сцены и не распивай напитков, купленных в другом баре».
– Готов побиться об заклад, что вы можете перечислить и имена семи гномов.
– Мы пригласили их на новогодний вечер. Советую вам прийти посмотреть. Шоу будет зашибись.
Демарко рассмеялся, а затем почувствовал вину – от того, что ему вдруг стало так весело.
– Может, лучше вернемся к предмету разговора?
– Давайте сначала снова наполним этот бокал.
Сержант задумался над ее предложением. Он не был при исполнении. Приехал в клуб по собственной инициативе. И будь он сейчас дома, он обязательно бы держал в руке бокал, а его веки уже бы слипались.
– Пожалуй, пару капель.
Барменша наполнила ему бокал наполовину.
– Вы считаете это парой капель?
– Я никогда так не говорю. Чтобы не оскорбить чувства мужчины.
– Ай, прекратите.
– Прекращу, если увижу, что вы действительно этого хотите.
Демарко повернулся к барной стойке спиной, чтобы она не заметила его неконтролируемую ухмылку. И стал разглядывать сцену. Вокруг низкого подиума из фанеры стояло несколько недорогих стульев с черными подушками сидений. Вокруг сцены уже сидели восемь гостей, предвкушая выступление первой танцовщицы. Над сценой вращался зеркальный шар, отбрасывая блики света по всему залу.
В задней и боковой стене зала было по три дверных проема. Два дверных проема в задней стене вели в крошечные комнатки, в которых тоже стояло по стулу. В одной из них обнаженная девушка, оседлав одетого мужчину, сидевшего с закинутой назад головой, прикрытыми глазами и безвольно болтающимися по сторонам руками, ритмично извивалась на нем, подскакивая и опускаясь под песню Ашера «Красиво и медленно». Третья комнатка, судя по всему, пустовала. Но Демарко разглядел в глубине ее еще одну дверь. «Должно быть, артистическая уборная танцовщиц», – хмыкнул он.