Демарко снова выехал на Ист-Перл-стрит, но припарковался не на ней, а в конце подъездной аллеи, перекрыв ее своей машиной. Затем вылез и направился прямиком к боковой лестнице. На балконе второго этажа он прошел мимо двери квартиры D и остановился, не дойдя до квартиры Дэнни. Но на таком расстоянии, чтобы услышать звонящий в ней телефон. Вытащив из кармана мобильник, он набрал ее номер. Четыре гудка… а потом сработал автоответчик: «Привет, ребята! Я не могу сейчас ответить…»
Но из квартиры Дэнни не послышалось ни одного звонка, никакой приглушенной музыкальной мелодии. «Может, ее нет дома?» Демарко подождал еще десять секунд и нажал кнопку повторного набора. Не дождавшись ответа, он перезвонил еще раз.
– Алло? – наконец-то послышалось в трубке. Хмельной голосок Дэнни звучал совсем по-детски.
Демарко постарался смягчить свой грубый голос и чуть ли не шепотом спросил:
– Аннабел?
Ответом была тишина. Он подождал.
– Томас? Это ты?
– Нет, Дэнни. Это сержант Райан Демарко из полиции штата Пенсильвания. Мне необходимо с вами поговорить.
В тот же момент связь прервалась. «Вызов завершен», – известило его экранное сообщение.
Глава 37
Демарко убрал мобильник в карман, приблизился на два шага к квартире Дэнни и подождал. Она либо сидела в панике на кровати, не зная, как поступить. Либо поспешно бросала вещи в сумку. А может быть, звонила Томасу Хьюстону, чтобы предупредить его и спросить, что ей делать.
Потом Демарко показалось, что он слышит в квартире движение. Не тяжелую поступь, не суетливую беготню, а мягкие, быстрые шажки и позвякивание ключей. Сержант ощутил, как убыстряется его пульс – это знакомое возбуждение от погони. Еще миг – и его бросило в жар от прилива адреналина. Сержант постарался подавить его, потушить разгоравшееся внутри пламя. Ведь за дверью находился не матерый бандит-головорез, а напуганная юная девушка, которую он лишил сна одним упоминанием имени Хьюстона. И этот жалобный тон, которым она спросила: «Томас? Это ты?» При воспоминании о нем грудь Демарко вдруг стиснула тяжесть, боль, разом погасившая все его возбуждение.
Дверь распахнулась так быстро, что сержант от изумления вздрогнул. Девушка вышла на балкон, увидела его и громко вздохнула.
Демарко улыбнулся.
Она отвернулась, бросилась к двери, захлопнула ее и нервно вставила в замок ключ:
– Извините, мне надо бежать на работу. Я не могу поговорить с вами сейчас.
– «Уисперс» еще закрыт, Дэнни. И откроется не скоро.
Все еще стоя лицом к двери, девушка перевела дух. Потом медленно повернула голову и подняла на него глаза.
– Я имела в виду занятия. Мне надо на занятия.
На ней были желтые баскетбольные шорты и серая толстовка. А на ногах низкие кроссовки «Найк», без носков. Судя по всему, после его звонка она выпрыгнула из постели, нацепила на себя кроссовки и толстовку и наспех собрала длинные каштановые волосы в конский хвост. Демарко живо представил себе, как она выскочила из тумана к Хьюстону, сидевшему в одиночестве на парковой скамейке. И мягко произнес:
– Я здесь не для того, чтобы арестовать вас, Дэнни. Я не задержу вас, если вы будете со мной откровенны.
– Я не… – Девушка покосилась на грязный асфальт стоянки. Ее зеленые глаза наполнились слезами. – Я ничего не знаю.
– Томас Хьюстон сейчас в вашей квартире, Дэнни?
– Нет! Нет! С чего вы решили? Он никогда не был здесь.
– Тогда почему бы нам не зайти внутрь, не присесть и не поговорить? Это все, о чем я вас прошу.
Дэнни затряслась. Слезы залили обе щеки. Голос девушки задрожал:
– Я не делала ничего плохого.
– Я это знаю, – Демарко приблизился к ней, встал рядом и как можно мягче сказал: – Я знаю, что вы не могли совершить ничего плохого. Мне надо всего лишь поговорить с вами. Пять минут, и я уйду.
Дэнни хлюпнула носом, вытерла слезы и дважды моргнула. Потом повернулась к двери и снова вставила ключ в замок.
Демарко наблюдал, как девушка пыжится открыть дверь. Ей было не больше двадцати лет. Рост – метр шестьдесят семь, вес – пятьдесят с небольшим килограммов. И правда маленькая. Ребенок. По груди сержанта снова разлилась боль, дышать стало трудно; левый глаз заслезился.
– Мне надо убрать машину с подъездной аллеи, – сказал Демарко. – Я мигом.
И с этими словами он быстро отвернулся и смахнул влажную колючку с уголка глаза.
Голая гостиная, крохотная кухонька, ванная размером с чулан, спальня за зашторенным дверным проемом. Мебели кот наплакал – футон вместо софы да пара складных стульев, приобретенных в «Уолмарте»: один зеленый, другой желтый, каждый по 12,95 доллара. Спала Дэнни на купленном в секонд-хенде матрасе на полу в спальне, в которой не было ни комода, ни прикроватной тумбочки. А одежду хранила сложенной в картонных коробках, стоявших вдоль стены. Но в квартире было очень чисто и опрятно – никакой пыли, никакой грязной посуды в раковине. И в воздухе витал неявственный, но все же уловимый аромат клубники. На кухонном столе стояла незажженная свеча.
Дэнни сидела, подогнув под себя ноги, на футоне. Демарко встал у окна, над которым она повесила виниловую шторку и ажурную кремовую тюль.
– Когда вы в последний раз виделись или разговаривали с Томасом Хьюстоном? – спросил сержант.
Дэнни закусила нижнюю губу. А потом выдавила:
– Где-то с неделю назад. Вечером прошлого четверга.
– А где?
– В «Уисперсе».
– Вы проводили там время с ним?
– Немного.
– Приватный танец на диване?
– Он оплачивал его, но…
– Но что?
– Мы не занимались с ним ничем таким. Никогда.
– А чем вы занимались?
– Мы просто разговаривали.
– В комнатке для танцев на диване. Вы разговаривали…
– Это все, что мы делали. Клянусь вам.
– Ладно. А о чем вы разговаривали?
– Он писал книгу о танцовщице. И задавал мне разные вопросы. Выяснял подробности.
– Какие именно?
– Ну, какие писателю, наверное, нужно знать… Например, что я испытываю, танцуя на сцене или уединившись с парнем в VIP-комнате. О чем я думаю, когда они пялятся на меня. И что я думаю по дороге из клуба домой.
Демарко кивнул.
– Это всего три вопроса. А Хьюстон был в клубе пять или шесть раз, так?
– Не считая первого раза, наши разговоры не походили на интервью, понимаете? Я хочу сказать… что мы просто общались. Он был замечательным человеком. Очень добрым и участливым.
– Вы хотите сказать, что у вас не было физической близости в VIP-комнате?
– Не было. Клянусь вам. Я сидела рядом с ним на диванчике, и мы просто разговаривали. И больше ничего не делали.
– И вы никогда не встречались с ним за стенами «Уисперса»?
– Никогда, за исключением той первой встречи.
– Расскажите мне о ней, Дэнни.
– В то утро я, как обычно, делала пробежку. Я часто бегаю по утрам, когда людей еще нет.
– Это было в Эри?
– Нет, это было здесь.
– Но я не заметил никакого парка в городке.
– Тут есть Боро-парк. Но я бегала не там. А по велосипедной дорожке. Она тянется до самого Шейдитауна.
– А где находится Шейдитаун?
– Примерно в трех милях на юг отсюда.
– И в каком месте этой велосипедной дорожки вы повстречали Томаса Хьюстона?
– Шейдитаун – совсем маленькая, крошечная деревушка. По-моему, там нет даже почты. Но чуть в стороне от трассы 18, рядом с каналом, есть одна забегаловка. Я даже не знаю ее названия. Там всего пара столиков для пикника и барбекюшницы. Велосипедная дорожка проходит мимо и через сотню ярдов от нее заканчивается.
– Значит, вы добежали до конца, потом развернулись и побежали обратно. Так?
Дэнни кивнула, снова прикусила губу и уселась, подсунув руки под бедра.
– А Томас был где-то рядом?
– В парке. Он сидел за первым столиком.
– Вы выбежали и…
– Почти на всем протяжении вдоль дорожки тянутся железнодорожные пути. Правая колея – в Шейдитаун. Левая – в обратном направлении.
– А по другую сторону дорожки что? Автострада 18?
– Да, только ее не видно с дорожки. Там везде деревья или кустарники. Если бы не шум машин, вы бы никогда не догадались, что там проходит шоссе.
– И вам не страшно бегать там по утрам?
– Я всегда беру с собой газовый баллончик и свисток.
Демарко улыбнулся: «Хороши средства самозащиты!»
А Дэнни продолжила:
– Возле забегаловки дорожка пересекает большую поляну со столиками. Первый столик стоит как раз там, где кончаются кусты. На самом деле, находясь на дорожке, вы даже не заметите этот столик, пока не окажетесь возле него. От кромки тропы он отстоит всего на три фута.
– И за этим столиком сидел Томас…
– Это было так неожиданно… Я никого там раньше не видела по утрам. И вдруг этот парень.
– И что произошло дальше?
– Он напугал меня. Потому что выглядел как… Он сказал мне, что услышал мои приближающиеся шаги, мое дыхание… И наклонился вперед, чтобы оглядеть кусты. Но стоял туман. У нас тут часто бывают туманы, особенно если ночью льет дождь. И я чуть не врезалась в него. Чуть не налетела на его голову.
Дэнни заулыбалась, глядя в пол. Демарко не стал торопить ее с рассказом. Через пару минут девушка заговорила сама:
– Томас отскочил в сторону вовремя, а я вроде бы вскрикнула. Ну, или громко выдохнула от неожиданности и испуга. Да еще и споткнулась и чуть не упала.
– И что было потом?
– Томас бросился ко мне, чтобы помочь. Но к этому моменту я уже вытащила газовый баллончик, – улыбка Дэнни стала шире. – Он был таким забавным. Поднял обе руки вверх и сказал: «Смотри – я стою на месте и не двигаюсь. Ты только скажи мне, что не ушиблась».
– А вы?
– Я нет, только вывихнула лодыжку.
– И как вы потом вернулись домой?
– Я поставила газовый баллончик на стол. Мы постояли минут пятнадцать; он рассказал мне, как его зовут, где он преподает; сообщил имена своих детей и жены… Даже раскрыл свой бумажник и показал их фотки и удостоверение личности. И, в общем… я согласилась. Я разрешила ему отвезти меня домой.