– Второй, право, тоже недурен, – отозвалась Аделаида, не сводя глаз с Агнес, – и ростом ничуть не уступает своему спутнику. Уж не братья ли они? Что скажешь, Констанс?
– Не похоже, хотя вряд ли где встретишь двух таких гераклидов, не связанных узами родства.
– Если они не братья, то другой, право, сын Фетиды[75]. Во всяком случае, столь же красив, как и Ахилл. Я возьму его себе, если ты не против. Спрашиваю тебя, как сестру короля.
– Согласись, хороши оба. Но ты догадалась, полагаю, что я уже сделала выбор. У брата Ахилла, на мой взгляд, очень уж женственное лицо. Это не по мне, ты ведь знаешь. Меня влечет грубая сила, властный взгляд и твердая рука. Все это написано на лице у Персея.
– Что ж, тогда его товарищем займусь я, – с довольной улыбкой кивнула Аделаида. – Я люблю красавчиков. Во всяком случае, он на добрых три головы выше моего мужа и вдвое шире в плечах. Могу ли я упустить такую возможность? Потом схожу в церковь и отмолю свой грех.
– Тебе не трудно будет завлечь в сети сына нереиды. Сердце его свободно. А вот у сына Зевса… Боюсь, Адель, я опоздала. Видишь рядом с ним женщину?
– Твою сестру Адвису? – Аделаида пожала плечами. – Что же тебя смущает? Полагаешь, стрелы Амура поразили их сердца? Не думаю. Адвиса приехала, чтобы повидать сына, а этих рыцарей, по-видимому, встретила по дороге в Париж.
– Да, но ведь она рядом с ним… И близко, совсем близко, Адель!
– Вздор, тебе просто показалось.
– Нет, милая, я прожила уже немало и хорошо понимаю язык жестов и взглядов. Уверена, она спит с ним.
Аделаида некоторое время пытливо наблюдала за Адвисой и Ноэлем. Похоже, это ни к чему не привело, и она постаралась успокоить подругу:
– Так это или нет, но ты имеешь сильный козырь: Адвиса старше тебя на десять лет. Этот факт позволит тебе устранить соперницу.
– Не рассориться бы с сестрой. Она милая, и я ее люблю, ты же знаешь.
– Тогда выбирай: сестра или любовник.
– Я за второй вариант. Но подойдем, пока они не скрылись в покоях короля.
Сестры поздоровались, расцеловались, обнялись.
– Как прошла охота, Генрих? – поинтересовалась Констанция. – Удалось тебе подстрелить оленя, ты ведь поехал за ним? Впрочем, я вижу, вместо одного ты нашел сразу двух. – Она с улыбкой обвела обоих рыцарей любопытным взглядом своих серо-зеленых глаз. Они задержались на сыне графа Эда несколько дольше, чем следовало бы. – Кто эти рыцари, брат, и откуда они? Послы или гости?[76]
– Они прибыли к нам из Германии.
– Ого! – рассмеялась Констанция. – Генрих Черный объявил Франции войну? Чего же хочет император? Уж не отнять ли у франков бургундское герцогство, которое когда-то не давало покоя его предшественникам? Не отдавай, Генрих: твой брат потеряет сеньорию и вновь захочет спихнуть тебя с трона.
– Успокойся, сестра, эти двое прибыли вовсе не за этим…
– Значит, я ошиблась, – не умолкала Констанция, не давая брату договорить. – Тогда, быть может, он подыскивает жениха для дочери Беатрис? Но, если мне не изменяет память, он определил для нее духовную стезю.
– Моя сестра Констанс любит поговорить, – улыбнулся Генрих, оборачиваясь к гостям. – Но она становится не в меру болтливой при чужих людях, к которым испытывает чисто женский интерес. Боюсь, это как раз тот случай, и одному из вас не устоять перед чарами дочери короля Роберта. Догадываюсь, это касается тебя, Ноэль. Приготовься, друг мой, к отражению атак ее глаз и бойкого язычка. Но осада продлится недолго: меч скоро выпадет из твоих рук и полетит на землю вместе со щитом.
И он рассмеялся. Захохотали все, кто был свидетелем этой сцены, за исключением одного человека. То была Адвиса. При последних словах короля она нахмурилась и стиснула зубы, с подозрением поглядев на сестру.
– А где же Гильом? – воскликнул Эд, обводя глазами придворных. – Почему он не встречает свою матушку? Он должен быть уже тут. Сколько можно, в самом деле, читать Гомера? Сказал ему кто-нибудь, что приехала его мать?
– За ним послали, монсеньор, и он скоро будет здесь, – ответили в толпе.
И тотчас со стороны пристройки послышался торопливый стук каблуков. Адвиса вышла вперед, расцвела лицом, широко раскинув руки:
– Гильом! Мой сын!
И заключила в объятия стройного юношу с волнистыми русыми волосами. По обычаю франков, он припал к рукам матери, а потом поцеловал ее в обе щеки, подставив ей затем свой лоб для поцелуя.
И тут взгляд юного графа Неверского упал на двух рыцарей, которых он раньше никогда не видел во дворце, а теперь просто не мог не заметить. Забывшись и раскрыв рот от удивления, он глядел на них, не говоря ни слова. Ему не доводилось видеть людей такого телосложения, и он мучительно искал ответа на немедленно вставший перед ним вопрос. Но, не желая долго ломать над этим голову, он спросил у матери:
– Кто эти двое?
Она ответила. Извинившись, что оставляет ее, сын бросился к королю:
– Дядя, это правда? Эти рыцари из Германии? Из страны, где властвует император?
Не дожидаясь ответа, он подошел ближе к брату и сестре, не сводя с них взгляда, полного восхищения. Он оглядывал их с головы до ног, от волнения глотая слюну, и не знал, что сказать этим людям, которые, вероятно, ассоциировались в его фантазии с полководцами древности или сыновьями античных богов. Наконец, весь во власти переполнявших его чувств, он с трепетом протянул руку Ноэлю:
– Меня зовут Гильом. Я граф Неверский, а французский король мой дядя.
Ноэль назвал себя, они обменялись рукопожатиями. Сияя от счастья, юный граф так же поздоровался и с Агнес. Потом обернулся к королю:
– Дядя, теперь я от вас ни на шаг. Ведь сей же час, полагаю, у вас с гостями завяжется беседа? Надеюсь, вы не прогоните меня, если я пожелаю присутствовать при этом? – И, увидев кивок короля, Гильом обрадованно воскликнул, хватая мать за руку: – Идем, матушка! Я хочу, чтобы ты была рядом. Веришь ли, но от этих двух рыцарей исходит тепло и дух благородства, что не так уж часто встречается в наше время. Уверен, мы станем друзьями, не правда ли? – обратился он к брату и сестре, которых в силу юношеского буйного воображения уже возвел для себя в степень кумиров.
– Несомненно, граф, – ответил Ноэль, не гася улыбки.
– Иначе и быть не может, друг мой, – сказала в свою очередь Агнес. – В твоей груди бьется отважное и доброе сердце, это сразу видно. Наши сердца не могут не откликнуться на его призыв к дружбе и взаимному доверию.
Гильом, слегка покраснев, подарил ей благодарный взгляд.
Глава 11. Стрелы Амура
Как и предсказывал юный граф, состоялась долгая беседа, порядком утомившая гостей из Германии. Для матери здесь не было ничего нового, тем не менее, она не покидала покоев короля, несмотря на то, что сын буквально забыл о ее существовании, с затаенным дыханием слушая рассказы рыцарей. Адвису же беспокоило присутствие сестры. Хотя они и улыбались приветливо друг другу, временами встречаясь взглядами, она все же чувствовала себя в плену тревоги. Желая избавиться от этого, она постоянно наблюдала за сестрой, рассчитывая прочесть в ее глазах, устремленных на Ноэля, лишь интерес к его рассказу, но не к нему самому. Но когда заговорила Агнес, а взгляд Констанции так и остался на лице Ноэля, точно прилип, она поняла, что рождается нешуточное соперничество двух вдов. И беспокойство, вместо того чтобы оставить ее, еще больше овладело ею. Разумеется, первенство принадлежало ей, и это ее утешало, но она слишком хорошо знала, сколь непостоянны влечения мужчин. А если вспомнить о возрасте, то чаша весов вмиг могла склониться в другую сторону.
Однако Констанцию вовсе не заботило чувство ревности, овладевшее сестрой. Она все так же мило улыбалась ей, когда их взгляды встречались. Так, во всяком случае, могло показаться постороннему наблюдателю. На деле же младшая сестра уже выработала программу действий. Едва беседа подошла к концу, она подозвала Гильома и шепнула ему несколько слов. Тот кивнул и, когда все стали расходиться, потянул мать за руку:
– Матушка, пойдем, я покажу тебе коллекцию оружия! Ты такую еще не видела.
– Оружия?.. – рассеянно пробормотала Адвиса, глазами пытаясь отыскать Ноэля.
– Ну да, я собирал его в походах. Мы ведь с дядей ходили войной на барона де Бельер и еще на двух рыцарей. И мы отняли у них замки, теперь это владения короля! Мне тоже пришлось драться, хотя я только оруженосец. Но дядя сказал, что я хорошо владею мечом, и он скоро посвятит меня в рыцари… Но куда ты всё смотришь? Кого ищешь? Тебе не интересно? А я так мечтал похвастать перед тобой…
Адвиса повернула голову, посмотрела Гильому в глаза, улыбнулась:
– Похвастать? Передо мной? – Теперь она думала о сыне, отбросив все, что мешало этому. – Постой, так ты говоришь, ходил с Генрихом в поход? И уже попробовал себя в ратном деле? – Она обняла сына, целуя и крепко прижимая к себе. – Да ты у меня уже большой, сынок. Я так рада за тебя. Ведь ты законный хозяин наших земель, их защитник. Ах, если бы еще не твой алчный дядя Роберт… Ведь он может убить тебя из-за этого маленького графства! Земля франков не рождала еще подобного корыстолюбца. Боже, будь проклят день, когда появилось на свет это чудовище!
– Да ведь он здесь, матушка, – сказал вдруг Гильом, когда они тронулись с места.
Адвиса резко остановилась, точно ненавистный братец внезапно вырос перед ней.
– Как! Этот негодяй здесь?! Этот сын Мегеры в королевском замке?..
И сердце ее тревожно застучало в груди, словно предчувствуя беду.
– Он был тут, но недавно уехал куда-то со своими баронами, – продолжал сын. – Король сказал, он скоро вернется. Я не хочу его видеть, матушка. Он постоянно оскорбляет меня, унижает перед людьми. Они смеются, указывая на меня пальцами, а дядя Роберт кричит, что все равно отымет у тебя пол-Осера, вот только соберет людей. Скоро война, мама. Нам надо готовиться к битве! Ах, скорее бы король пос