— Одни других стоят.
— Не совсем, Донифан, кугуар не так опасен, как ягуар, но если их много, они очень страшны.
— Мы готовы их встретить, — ответил Донифан.
Он приготовил ружье, в то время как его товарищи вооружились револьверами.
— Стрелять метко, — советовал Гордон. — Мне кажется, огонь помешает этим животным приблизиться.
— Они уже близко! — воскликнул Кросс.
Стая должна была быть близко, судя по ярости Фанна, которого Гордон с трудом сдерживал. Но в темноте нельзя было различить, что это были за звери.
Вероятно, они приходили ночью на это место утолять жажду. Увидев, что их место занято, они теперь выражали свое недовольство страшным воем.
Вдруг почти в двадцати шагах показались яркие двигающиеся точки. Тотчас раздался выстрел. Донифан выстрелил, раздалось громкое рычание.
Бакстер, схватив пылающую головню, бросил ее в ту сторону, откуда показались сверкающие, как уголья, глаза.
Несколько минут спустя звери убежали в чащу леса. В одного из них, вероятно, Донифан попал.
— Они убежали! — воскликнул Кросс.
— Добрый путь! — прибавил Сервис.
— А не вернутся ли они? — спросил Кросс.
— Не думаю, — ответил Гордон, — но будем сторожить до утра.
Подложили дров в костер, который поддерживали до зари.
Утром палатку сняли, и мальчики пошли в чащу посмотреть, не убито ли одно из животных.
В двадцати шагах от них на земле было большое пятно крови. Животное могло убежать, но его легко было найти, пустив Фанна по его следам, если бы Гордон не остановил всех, считая бесполезным углубляться в лес.
Так и не удалось выяснить, что это были за звери. Во всяком случае, важно было то, что Гордон и его товарищи остались здоровы и невредимы.
В шесть часов утра снова отправились в путь. Времени нельзя было терять, если хотели пройти девять миль, отделявших Дейк-Крик от грота.
Сервис и Феб взяли двух детенышей вигони, тогда мать охотно пошла за ними на веревке.
В одиннадцать часов они не останавливались для завтрака, чтобы не терять времени, а закусили на ходу. Идти можно было быстро, казалось, ничто не будет задерживать, когда около трех часов дня раздался второй выстрел под деревьями.
Донифан, Феб и Кросс, сопровождаемые Фанном, находились тогда в ста шагах впереди, и товарищи не могли их видеть, когда раздались крики.
— На вас… на вас.
Эти крики предупреждали Гордона, Уилкокса, Бакстера и Сервиса быть настороже.
Из чащи показалось большое животное. Бакстер кинул лассо.
Это было сделано так ловко, что петля обвилась вокруг шеи животного, которое напрасно старалось избавиться от нее. Но так как оно было очень сильное, то увлекло бы и Бакстера, если бы Гордон, Уилкокс и Сервис не схватили также за конец лассо, которое им удалось обвернуть вокруг ствола дерева.
Почти тотчас Феб и Кросс вышли из леса в сопровождении Донифана, который воскликнул недовольным тоном:
— Как это я промахнулся!
— А Бакстер попал, — ответил ему Сервис, — и он у нас живой.
— Это гуанако, — ответил Гордон, — они встречаются в Южной Америке.
Хотя это животное и было бы им полезно, Донифан все-таки жалел, что не убил его. Но он удержался, и, не говоря ни слова, стал его разглядывать.
Хотя в естественной истории гуанако причисляется к семейству верблюдов, но он совсем на них непохож. У него длинная идея, тонкая голова, длинные, немного худые ноги, что указывало на его способность быстро бегать, красноватая шерсть с белыми пятнами, и он свободно мог бы заменить лучшую американскую лошадь. Наверно, его можно было употреблять для быстрой езды, если только сначала приручить, а затем объездить, что легко делается в аргентинских пампасах.
Это животное не пыталось вырваться. Как только Бакстер отпустил затяжную петлю, которая его душила, его легко было вести на лассо, как на аркане.
Эта экспедиция на север Семейного озера была выгодна для колонии. Гуанако, вигонь с двумя детенышами, открытие чайного дерева, truclas и algarole были результатами их экскурсии, и ради всего этого стоило хорошо встретить Гордона, а особенно Бакстера, который, не обладая тщеславием Донифана, не искал случая гордиться своими успехами.
По карте им оставалось пройти еще четыре мили до грота, и они поторопились добраться до наступления ночи.
Сервису очень хотелось сесть верхом на гуанако. Но Гордон не позволил. Лучше подождать, когда это животное будет выдрессировано.
— Думаю, что оно не будет очень брыкаться, — сказал он, — возможно, что оно не позволит сесть на себя, но по крайней мере согласится возить нашу тележку. Итак, терпение, Сервис, и не забудь урока, который ты получил от страуса.
К шести часам показался грот. Маленький Костар, игравший на террасе, дал знать о приближении Гордона. Тотчас Бриан и другие поспешили к ним навстречу и с радостными криками встретили своих товарищей после нескольких дней их отсутствия.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯБриан беспокоится о Жаке. — Постройка загородки и птичника. — Кленовый сахар. — Истребление лисиц. — Новая экспедиция в бухту Sloughi. — Запряженная телега. — Истребление тюленей. — Рождественские праздники. — Да здравствует Бриан!
Во Френ-дене все обстояло благополучно во время отсутствия Гордона, и предводителю маленькой колонии оставалось только похвалить Бриана, которого малыши очень любили. Донифан по своему надменному и завистливому характеру не оценил качества своего товарища, и благодаря его влиянию Уилкокс, Феб и Кросс охотно его поддерживали и были против юного француза, так резко отличавшегося по манерам и характеру от своих товарищей-англичан.
Впрочем, Бриан не обращал на него никакого внимания и поступал так, как ему велел долг, нисколько не заботясь о том, что о нем думали. Его больше всего беспокоила непонятная перемена в брате.
Еще не так давно Бриан расспрашивал Жака, но не добился другого ответа, кроме:
— Нет, брат… нет… ничего!
— Ты не хочешь говорить, Жак? — спросил он его. — Ты виноват… Расскажи, что с тобой, это успокоит и тебя, и меня! Я вижу, что ты становишься все более печальным и мрачным. Слушай, я твой старший брат и имею право знать причину твоего горя!.. Что тебя мучит?
— Брат! — проговорил наконец Жак, не имея больше сил противиться тайным угрызениям совести. — Что я сделал? Ты, может быть, только ты, меня простил бы, тогда как другие…
— Другие?.. другие?! — воскликнул Бриан. — Что ты хочешь этим сказать, Жак?
Слезы текли из глаз ребенка, но, несмотря на настойчивость брата, он добавил только следующее:
— После ты узнаешь все!
Понятно, что этот ответ встревожил Бриана, ему хотелось узнать во что бы то ни стало, что могло случиться с Жаком, и как только вернулся Гордон, Бриан рассказал о вынужденном полупризнании брата, прося его вмешаться в это дело.
— С какой стати, — разумно ответил Гордон, — пусть Жак действует, как подсказывает ему его совесть. А что касается того, что он сделал… без сомнения, это какая-нибудь шалость, важность которой он преувеличивает. Подождем, пока он сам не сознается.
На следующий день, 9 ноября, юные поселенцы принялись за работу, которой было немало. Прежде всего следовало уважить требования Моко, запас провизии которого уже начинал истощаться. Хотя и пользовались силками, протянутыми вдоль берегов Френ-дена, но главным образом ощущался недостаток в крупной дичи.
Поэтому было необходимо подумать о расстановке более прочных ловушек, так, чтобы вигони и мексиканские свиньи могли туда попадать.
Старшие мальчики и занялись этими работами. Гуанако и вигонь со своими двумя детенышами временно были помещены под ближайшими деревьями. Длинные веревки позволяли им двигаться на известном пространстве, и этого было достаточно, пока дни были длинные, но до наступления зимы надо было позаботиться о более подходящем убежище. Вследствие чего Гордон решил немедленно построить сарай с высокой изгородью.
Принялись за работу, и образовался настоящий столярный цех под надзором Бакстера. Приятно было видеть этих усердных мальчиков, довольно искусно владевших столярными инструментами; одни были с пилой, другие с топором. Если порой они и портили работу, то не падали духом.
Деревья средней толщины, срубленные у корня, пошли на загородку, где могли свободно поместиться животные; так крепко были вбиты в землю стволы, соединенные между собой поперечными брусьями, что животные не смогли бы вывернуть их.
Сарай был выстроен из обшивных досок «Sloughi», что избавило юных плотников от труда рубить деревья, — работа непосильно трудная при этих условиях. Крыша его была покрыта толстым просмоленным брезентом, так что нечего было бояться шквалов. Условия для содержания домашних животных были хорошие: травы, мха и листвы было в изобилии, подстилки можно было часто менять. Гарнетт и Сервис главным образом смотрели за оградой и вскоре были вознаграждены за свои заботы, видя, что гуанако и вигонь с каждым днем становятся более ручными.
Впрочем, в загородке появились новые гости: второй гуанако, попавший в одну из западней, расставленных по лесу, пара вигоней, самец с самкой, захваченные Бакстером с помощью Уилкокса, который, в свою очередь, начал довольно ловко управляться с бола. Был даже американский страус, которого Фанн затравил на бегу. Но видно было, что с этим будет то же, что и с первым; невзирая на доброе желание Сервиса, который к нему привязался, он ничего с ним не мог поделать.
До окончания постройки сарая гуанако и вигонь загоняли каждый вечер вовнутрь. Крики шакалов, тявканье лисиц раздавались слишком близко от Френ-дена, так что было бы неблагоразумно оставлять животных на воле.
В то время как Гарнетт и Сервис заботились исключительно о пропитании животных, Уилкокс с товарищами продолжали расставлять западни и силки, которые они ежедневно обходили. Нашлось дело и для Айверсона и Джепкинса. Для фазанов, цесарок и тииамаусов потребовался птичий двор, который Гордон устроил в углу ограды, и детям было поручено заботиться о нем, за что они и принялись с большим усердием.