и мать смеялась. Я засыпала под радостные нянины молитвы, которая благодарила Пресветлых богов за то, что Сиятельные одумались.
Мне крайне нужен был мир с Ярославом, особенно после того, как Драниш исчез в неизвестном направлении. Мне нужна была возможность научиться у магов контролировать свою силу и понять, что делать с магией нового рода Щитов. Мне нужен был мой домен. Мне нужна была сильная армия. Мне нужна была возможность защитить свои земли. Я должна была создать богатый и процветающий край, который можно было потом передать детям. Измена? Ерунда. Главное, чтобы Ярослав не хотел меня убить и чтобы не притаскивал свою любовницу в мой замок.
Я представила, что у меня в руках огромный ком из унижения, ревности и обиды. Прочь эти чувства, недостойные Сиятельной! Я веду себя, как девка, заставшая своего парня на сеновале с другой.
Я выбросила этот воображаемый ком в озеро и поежилась. Увлеченная своими обидами и переживаниями, я совсем не замечала, что меня заели комары, а ночная сырость пробралась под одежду.
Мне на плечи накинули одеяло. Я вздрогнула и обернулась. Рядом присел Ярослав, несмело улыбнулся. Взял камешек и кинул в воду.
Хлоп, хлоп, хлоп…. Тринадцать раз!
— Ого! — искренне восхитилась я. Даже у Мирика в детстве так не выходило. Как-то раз получилось двенадцать подпрыгиваний, и об этом вскоре знали оба наши домены, выслушивая историю великого достижения раз по двадцать в день.
— Я не спал с Негосавой, — сказал вдруг Ярослав шепотом, опасливо покосившись на палатку, где изволил почивать Даезаэль. — Вообще никогда не спал.
— Зато целовался, — мрачно сказала я.
— Целовался, — согласился Ярослав. — Я тогда за цветами для вас пошел. В оранжерею. Подумал — вам приятно будет, и вообще как-то у нас все получилось… без цветов и сладостей. Женщинам же нравятся сладости… Обычным женщинам…
Наверное, этой ночью что-то странное витало в воздухе. Сначала эльф вел себя странно прилично. Потом Ярослав пустился в откровения.
Я поплотнее закуталась в одеяло, будто прячась в кокон. Букет роз я помнила. Он валялся под ногами у целующейся пары.
— Когда возвращался, то увидел Негосаву. Я не заметил ее раньше среди гостей. А вот она меня — да. И предложила отношения… Я был удивлен. И… поддался. Я… ее так любил когда-то, что просто не мог отказать, и узнать, как бы все было, если бы у нас получилось тогда.
— И как? — полюбопытствовала я.
Ярослав посмотрела сначала на луну, потом на воду, а потом обратил серьезный взгляд на меня.
— А никак, — просто ответил он. — Никакого удовольствия целоваться с женщиной, у которой в голове бродят планы, в которых ты играешь определенную роль, только пока не знаешь какую. Я привык сам контролировать свою жизнь, а не исполнять навязанную роль. И… — Волк усмехнулся, — я даже посочувствовал Чистомиру. Тяжелая у него работа — целоваться с женщиной и одновременно стараться быть хитрее ее.
— Ему нравится, — улыбнулась я.
— Я не мог вернуться к вам сразу же, — продолжал Ярослав. — Я должен был понять, почему она раньше не хотела обо мне и слышать, а тут, внезапно, предложила… отношения.
— Может быть, ей тоже нужен был домен, — держать себя в руках, когда Волк рассуждает о причинах другой женщины кинуться ему на шею, было очень тяжело.
— Нет. Во-первых, рядом был Томигост, неженатый наследник, а она — самая родовитая из гостей. Во-вторых, у Негосавы и так много власти в родительском домене. В-третьих, стратегически невыгодно получать столько хлопот ради северного домена с Крюком по соседству.
— И как, получилось выяснить причину? — я изо всех сил старалась быть спокойной и хладнокровной, и ни в коем случае не повышать голос.
Ярослав смотрел на воду, крутя в пальцах камушек.
— Нет, — сказал он. — Не получилось.
— Тогда… — я осеклась, переплела пальцы, и посмотрела на небо. Какое оно сегодня ясное, звездное.
— Чем я занимался оставшуюся часть ночи? — правильно понял Ярослав. — Разговаривал… Наверное… Как-то она быстро пролетела, та ночь. А потом я вернулся в нашу комнату, и обнаружил, что вас там нет. И Дранишанигде нет. А ваш дядя сообщил, что ты сбежала. Мезенмир подтвердил. А ночная стража сказала, что тролль увозил девушку… позабавиться…
Да, представляю, что сказал тем утром Ярославу мой дядя! И слишком хорошо знаю светское общество, чтобы не думать о том, как смеялись с Волка окружающие! Да что там смеялись! Наверное, все присутствующие в замке, включая слуг, сделали все, чтобы муж-рогоносец почувствовал себя ничтожнейшим созданием в мире
Я молчала, глядя на воду. Тишина повисла между нами, как непреодолимая пропасть.
— Почему, — с трудом вытолкнул Ярослав. — Почему? Я думал, что между нами все решилось тогда… на берегу…
Я почувствовала, как кровь приливает к ушам и щекам. Что тогда толкнуло меня в объятия Ярослава? Почему я так легко приняла его тоску по человеческому теплу? Потому что ночью он плакал у меня на груди? Потому что увидела в нем человека, так же отчаянно ищущего мир для души, как и я?
— Ты же вышла за меня замуж! — с мукой в голосе проговорил Ярослав. — Вышла! Чтобы тут же уйти с Дранишем! Почему?
Чем я, в сущности, сейчас отличалась от девки, заставшей своего кавалера на сеновале с другой? Я, с огрубевшими пятками, в простой одежде, тощая, вечно уставшая… Только наличием мифического домена и магической татуировкой на спине. Ах, да! И знанием толстенного учебника по этикету, который не мог дать мне ответа — как поступить в такой ситуации.
Ярослав смотрел на меня требовательно и отчаянно. Его серебристо-серые глаза блестели, как два бездонных омута, подсвеченные лунным сиянием.
— Потому что спасала себя, — быть честной было очень сложно, намного сложнее и больнее, чем видеть пару, слившуюся в страстном поцелуе. — Потому что уже собирала себя по кусочкам после того, как меня предали. Потому что больше не хотела и не могла испытывать таких чувств!
Волк торопливо зажал мне рот рукой и оглянулся на палатку, где спал Даезаэль. Его шершавая от мозолей ладонь царапала мои губы. Я отклонила голову и прошептала, касаясь дыханием его пальцев:
— И потому что ты сказал, что любишь ее.
Ярослав замер, а потом совершенно обыденным тоном заявил.
— Я любил ее. И именно это я ей сказал. Я любил ее.
Он взял мое лицо в ладони и сказал, глядя прямо в глаза:
— А сейчас я люблю тебя.
Я поморгала, ошеломленная признанием, потом горько спросила:
— Это часть волчьего этикета по отношению к женам?
— Нет, — спокойно сказал Ярослав. — Это причина, по которой я нырял за тобой в водопад. Наш родовой — как ты сказала, — волчий этикет, предполагает, что жену-изменщицу казнят. Прецеденты были.
— Хм… — я не отводила взгляд. — И ты меня казнишь?
Ярослав пожал плечами.
— Я не вижу причины казнить свою жену, которая под охраной верного друга отправилась в столицу получать права на свой домен.
Он встал, отряхнул со штанов мусор, и, не дожидаясь моего ответа, ушел спать.
12
Если маленьких девочек с детства пугать свекровью, возможно, к совершеннолетию они будут морально готовы к замужней жизни.
— Вставай, вставай, труба зовет! — пропел над моим ухом Даезаэль.
Я натянула одеяло на голову и пробурчала:
— Тебе кто-нибудь говорил, что, как для эльфа, ты отвратительно поешь?
— Просто ты не ценитель, — на критику целитель внимания никогда не обращал. — Вот уж не думал, что я тебе настолько противен!
— Ну ты же можешь петь лучше! — я села и протерла глаза кулаками. Вчера я так долго сидела на берегу, прокручивая в голове наш разговор с Ярославом, что незаметно уснула.
— Я не про это, — отмахнулся эльф. — Почему ты спишь здесь, когда в палатке были все удобства, включая теплого и заботливого меня?
— Прости, задумалась и уснула, — я не стала уточнять, что по ночам забота Даезаэля выражается исключительно в стремлении устроиться поудобнее.
— Если ты опять подхватишь воспаление легких или еще что-то, то я буду очень зол, — предупредил целитель. — Кстати, все уже собрались, сейчас мы отъедем немного, а вы с Ярославом можете выяснять отношения.
Я спустилась к воде и поплескала на лицо.
— Может, лучше мы будем что-то выяснять после завтрака? — жалобно спросила я у эльфа.
— Нет уж! — сурово ответил он. — Все есть хотят. Давайте, вы быстренько поскандалите, я вас залатаю и поедем завтракать? Я выспался, полон сил и готов исцелять и ободрять!
Я покосилась на Даезаэля, но признаваться в том, что вчера, когда утомленный сверх меры эльф крепко спал, мы с Ярославом пришли к хрупкому миру, не решилась. В конце концов, я унаследовала от отца крупицу здравого смысла.
— Доброе утро, Ясноцвета, — поздоровался со мной бодрый и аккуратный муж, протягивая расческу.
— Доброе утро, Ярослав, — я взяла расческу и взялась за косу. Конечно, я выгляжу далеко не так, как должна смотреться Сиятельная, но хотя бы волосы у меня будут заплетены!
Даезаэль поднял бровь и подозрительно посмотрел вслед Ярославу, который отдавал последние распоряжения своим людям. Один из стражников вскочил на коня и направился в сторону деревни. Очень надеюсь, что на постоялый двор заказать нам завтрак!
— А-а-а! — эльф засверкал улыбкой. — Конечно же! Вы не хотите ругаться при слугах, и так вчерашняя ночь дала им почву для сплетен на два года вперед! Ничего, сейчас их всех Ярослав отошлет…
Я поежилась. Страшно представить реакцию эльфа, когда он поймет, что не присутствовал при вожделенном и долго ожидаемом скандале!
— Ясноцвета? — Волк подвел ко мне коня. — Скоро будет готов завтрак, нам нужно поспешить. Если будем двигаться в хорошем темпе, то завтра утром прибудем в замок.
Возвращаться в замок после моего триумфального бегства оттуда, я не испытывала желания, однако полюбоваться на лицо свекрови все же стоило. Ради морального удовлетворения.