Котофей. Нельзя!
Шарик. Почему же нельзя-то?
Котофей. Я сижу, лапки лижу, а ушки-то у меня на макушке. Что-то мне все слышится.
Шарик. Гау, гау! Она?
Котофей. Она не она, а только крадется сюда кто-то.
Шарик. Гау, гау! Тревога!
Котофей. Тихо! Не мешай работе, ступай на мельницу. Надо будет – замяукаю.
Шарик. Р-р-р-р! Пусть только приползет, я ее за костяную ногу – раз! Меня костями не удивишь!
Уходит. Кот перестает вылизываться, застывает с одной поднятой лапкой. Прислушивается. Шорох в кустах, они качаются. Кот прячется за дерево. Спиной к зрителям. Пятясь из-за кустов, появляется Иванушка. Он тянет за собой накрытый стол.
Котофей. Да это никак Иванушка!
Иванушка. Ага. Это я, богатырь!
Котофей. Что ты приволок?
Иванушка. Рыбы наловил, грибов набрал, печку сложил и обед сварил.
Котофей. Вот за это я тебя хвалю.
Иванушка. Еще бы не похвалить. Всю ночь наши работали, проголодались, небось, выйдут, а тут им накрытый стол.
Котофей. Как бы не догадалась матушка, что это твоя работа.
Иванушка. Никогда ей не догадаться. Когда она уходила, я и щей сварить не умел, а теперь, что ни прикажи, все приготовлю.
Котофей. А ну-ка, дай взглянуть, что у тебя настряпано?
Иванушка. Гляди.
Оборачивается к коту, и тот, взвизгнув, прыгает от него чуть ли не на сажень. И есть от чего. Волосы у Иванушки взъерошены, лицо вымазано сажей и глиной. Чудище, а не мальчик.
Ты что?
Котофей. Погляди на себя.
Иванушка. Некогда.
Котофей. Ты с ног до головы перемазался! Вылижись!
Иванушка. Вымажешься тут. Печка дымит, дрова гореть не хотят. Я их до того раздувал, что щеки чуть не лопнули.
Котофей (у стола). Ты рыбу чем ловил? Лапками?
Иванушка. Что ты, что ты! На удочку. Мы, богатыри, из дому никогда не выходим с пустыми карманами. Гляди: чего-чего у меня только в карманах нет! Вот лески. Вот крючок. Вот свисток. Вот орехи. Вот камень и огниво. Вот праща.
Котофей. Убери! Я эти пращи видеть не могу. Из них вечно в котов стреляют.
Иванушка. Кто стреляет-то? Мальчишки, а я, небось, богатырь.
Котофей. Ну все-таки…
Иванушка. Не бойся, я этого и в детстве никогда не делал. Ты, смотри, не проговорись маме, что это я обед приготовил.
Котофей. А что я ей скажу?
Иванушка. Придумай сказочку какую-нибудь, ты на это мастер.
Котофей. Да уж, видно, придется. А ты пойди на речку, умойся.
Иванушка. Потом, потом. Я хочу поглядеть, как мама будет обеду радоваться.
Котофей. Ну, тогда прячься! Жернова замолчали. Помол окончен! Идут они!
Иванушка. Бегу!
Скрывается. Тотчас же появляется медведь с мешками, сопровождаемый радостно прыгаюшим Шариком.
Медведь. Готово! Ай да мы! Теперь осталось только избушку прибрать, а до вечера еще во как далеко. Вот радость-то. Ноги сами ходят, сами пляшут, не удержаться!
Пляшет и поет.
Эх вы, лапки мои,
Косолапенькие,
Они носят молодца,
Что воробушка!
Отчего я не лечу?
Оттого, что не хочу!
Не скачу, а плаваю,
Выступаю павою!
Эх вы, дочки мои,
Вы цветочки мои,
Я над вами ветерочком,
Ноготочки мои!
Я взлетаю, что пушок,
Выше неба на вершок!
Ай да лапки мои,
Косолапенькие!
Делает прыжок, едва не налетает на стол.
Батюшки мои, это что за чудеса?
Шарик. Стол накрытый!
Медведь. А на столе грибки белые! И рыбка жареная! И кто это ее жарил, время терял, когда она, матушка, и сырая хороша. Хозяйка, хозяйка, сюда, у нас тут чудеса творятся.
Появляется Василиса-работница.
Хозяюшка, взгляни. Стол накрытый, а на столе обед.
Василиса подходит к столу.
Василиса. И в самом деле – чудеса! И как раз ко времени. Котофей Иванович! Какой это добрый человек о нас позаботился? Что ты молчишь-то? Ведь ты сторожил – должен знать. Уж не проспал ли ты?
Котофей. Иди, хозяюшка, к столу и кушай смело. Видал я того, кто о нас позаботился. Он и сейчас далеко не ушел, на нашу радость любуется.
Шарик. Так это Ива…
Котофей бьет Шарика незаметно лапкой. Иванушка в кустах хватается за голову.
Василиса (Шарику). Как ты говоришь? Ива?
Шарик. Я…
Котофей. Он верно говорит. Приготовил нам обед добрейший волшебник Ивамур Мурмураевич.
Иванушка успокаивается.
Василиса. Никогда о таком не слыхала.
Медведь (с набитым ртом). Да ты ешь, матушка, ешь. Ешь скорее, а то тебе ничего не останется. Наваливайтесь миром! И вы ешьте, дружки.
Шарик. Со стола?
Медведь. Ешь, не спрашивай.
Шарик. А не выдерут?
Медведь. Сегодня не выдерут ради праздника.
Василиса (у стола). Что же это за волшебник такой Ивамур Мурмураевич? Никогда о таком и не слыхивала.
Котофей. Мур, мур, хозяюшка! Есть волшебники старые, всем известные, а есть и молодые. А Ивамур Мурмураевич совсем котеночек.
Василиса. А каков же он собою?
Котофей. Страшен. Одна щека черная, другая белая, нос дымчатый. Лапки пятнисты. Ходить не может.
Медведь. Не может?
Котофей. Нет. Все бегает да прыгает. И до того силен! Забор, скажем, сто лет стоит, а он раз-два – и расшатал.
Медведь. Когти есть?
Котофей. Есть, только он их отдельно носит. В кармане. Он этими когтями рыбку ловит.
Медведь. Летать умеет?
Котофей. При случае. Разбежится, споткнется и полетит. Весел. Смел. Только мыться боится, зато плавать любит. Совсем посинеет, а из воды его клещами не вытянешь. Но если уж кого любит, то любит. Видела бы ты, хозяюшка, как он на твою работу любовался, каждое твое словечко ловил. Уж очень он добрый волшебник.
Василиса. Для волшебника готовит-то он не больно хорошо. Которая рыба перепечена, а которая недопечена.
Котофей. Котенок еще.
Василиса (встает из-за стола). Ну, Ивамур Мурмураевич, коли слышишь ты меня, спасибо тебе, дружок, за угощение. И скажу тебе я вот еще что. Коли ты котенок, не уходи ты от своей мамы далеко, дружок, а если и попадешь в беду, зови ее, она прибежит. Дети мои, дети, слышите вы меня?
Фёдор. Слышим, матушка!
Егорушка. Мы потому молчали, чтобы каждое дыханьице ветра тебе помогало!
Фёдор. Чтобы веселее он мельничные крылья вертел.
Василиса. Дети мои, дети! Как проснулась я – так сразу за работу, и поговорить с вами не пришлось. Все верчусь, все бегаю – вечная мамина судьба. Вы уж не обижайтесь. Если я и поворчу на вас уставши, не сердитесь. Я бы вас повеселила, я бы вас рассмешила и песенку спела бы, да все некогда – вечная мамина беда. А вот как заработаю я вам полную свободу да пойдем мы, взявшись за руки, домой, тут-то мы и наговоримся вволю. Я вызволю вас! Верьте! Ничего не бойтесь!
Егорушка. Мама, мама!
Фёдор. Да неужели мы можем обидеться?
Егорушка. Мы на тебя любуемся.
Василиса. У нас все готово, дети, осталось только избушку на курьих ножках прибрать. Это мы быстро. Котофей Иванович! Шарик! Бежим на речку и избушку туда погоним.
Медведь. А я?
Василиса. А ты оставайся тут сторожем. Только не спи!
Медведь. Что ты, что ты! Сейчас не зима.
Василиса. Берите, друзья, мыло, мочалки, щетки, метелки – и за мной.
Уходят. На сцене медведь.
Медведь. Как можно спать? Сурки – те, правда, мастера спать, хомяки. Совы – те тоже днем спят. А медведи…
Зевает.
…никогда. Правда, всю ночь я этого… как его…
Зевает.
…работал. А потом поел плотно, ох, плотно. Так и тянет прилечь. Песню, что ли, спеть?
Напевает.
Спи, мой Мишенька, косолапенький, и косматенький, и хорошенький… Не ту песню завел. Почудилось мне, что я у мамы в берлоге, а она этого… того… как его…
Засыпает. Вбегает Иванушка.
Иванушка. Ну, так я и знал! Чуяло мое сердце. Пошел было на речку помыться, возле мамы покрутиться, да вспомнил, что я со стола не убрал. Прибегаю, а тут сторож спит. Михайло Потапыч! Вставай!
Медведь не двигается.
Грабят!
Медведь храпит.
Ну что тут делать? Пощекотать его?
Щекочет. Медведь хихикает тоненьким голоском, но не просыпается.
Спит. Придется за водой сбегать да облить его…
Бежит к лесу.
Нет, нельзя мне уходить! Крадется кто-то!
Баба-яга на цыпючках выходит из лесу.
Баба-яга!
Прячется в кустах.
Баба-яга. Ах, я бедное дитя, круглая сироточка, что же мне делать-то? Никак мне и в самом деле попалась служанка поворотливая, заботливая, работящая. Вот беда так беда! Кого же я, душенька, бранить буду, кого куском хлеба попрекать? Неужели мне, жабе зелененькой, придется собственную свою служанку хвалить? Да ни за что! Мне, гадючке, это вредно. Хорошо, я, лисичка, догадалась раньше срока домой приползти. Я сейчас все поверну по-своему. Медведь уснул, теперь его и пушками не разбудишь. Украду я сама у себя мешочек золота, да и взыщу с нее потом!
Идет к мешкам. Иванушка прыгает из кустов ей наперерез. Баба-яга отшатывается в ужасе.
Это еще что за чудище? Триста лет в лесу живу, а подобных не видывала. Ты кто такой?