Гррр! Я слышу, как у меня скрипят зубы от злости.
— Мирослав!
— Говорите громче, — продолжает издеваться он, — я вас плохо слышу.
Я сбрасываю звонок и обессиленно падаю лбом на раковину. Прохлада немного остужает мои нервы. Блин. Если я сейчас заведу разговор о неотложных делах, то родители сделают козлиные лица и будут всеми силами пытаться удержать меня для дальнейшего разговора. Какие могут быть ВАЖНЫЕ дела у их глупой двадцатидевятилетней дочери?!
Телефон вибрирует. Я, не глядя, принимаю вызов.
— А-а? — грустно произношу я.
— Птичка, — слышу в ответ насмешливый голос Мирослава, — не то, чтобы я горел желанием прерваться… я же, как ты выразилась, не могу упустить шанс посмотреть на мотоциклы в компании милой девушки…но если у тебя что-то срочное, так и быть, я, может,соизовлю поднапрячься.
Не, посмотрите на него!
— Да уж ладно, — фыркаю я, — занимайся своей милой девушкой.
— Птичка, не беси меня! Будешь выпендриваться, и при встрече я положу руки на твою шейку, а потом нежно сожму.
У меня вырывается вздох.
— Позвони, пожалуйста, Марку и придумай причину, по которой он должен срочно уехать. Куда-нибудь.
— Встреча с родителями пошла не по плану? — слышу я смешок в трубке.
— Не представляешь, насколько…
— Ладно. Я позвоню, — произносит Мирослав, — только если он потом меня захочет пристрелить за тот способ, которым я его вытащу — будешь мне должна.
Я пожимаю плечами, хотя Мирослав этого не видит.
— Ладно.
— Тогда до встречи… птичка.
И сбрасывает вызов.
Я выдыхаю. Фух. Теперь можно и вернуться.
После чего выключаю воду, и выхожу из ванны.
В комнате все по-прежнему. Мать, откинувшись на спинку кресла, держится за сердце, а отец уже более-менее мирно беседует с Марком. Ну да, мой папа действительно более вежлив и толерантен. Только, к сожалению, всем рулит мама…
— Простите, — произношу я, — умылась. Жарко стало.
Марк хмыкает. Я слышу вибрацию в его кармане. Он достает телефон, немного недоуменно смотрит на экран, и принимает вызов.
— Слушаю.
Я замираю. Наконец-то! Сейчас мы отсюда свалим. Надеюсь, Мирослав придумал хорошую причину, чтобы вытащить Марка.
В динамике шуршит голос, и я вижу, как лицо начальника бледнеет. Сливаясь по цвету с футболкой.
— Погоди, — произносит он странным голосом, — в смысле — «мой отель горит»?!
Динамик эмоционально шуршит снова, а я закрываю лицо руками. Только подрагивающие плечи могут выдать мой старательно подавляемый смех.
Боже, Мирослав! Ну как так можно?!
Эпизод 30
Эпизод 30
— Ты совсем придурок? — мрачно интересуется Марк, глядя на вполне целый и невредимый отель.
Я тихо откашливаюсь в кулачок. Руки все еще немного подрагивают, когда я вспоминаю цифры на спидометре, пока мы летели сюда. Марк, похоже, заканчивал мастер-класс по экстремальной и быстрой езде.
И его лицо, когда он вырулил на парковку и увидел Мирослава с Ярославной, мирно болтающий там же — бесценно.
— Слушай, мне вправду показалось, что пламя… ай, бля! Ты долбанулся?!
Марк, видимо, не сдержавшись, отвешивает пинок Мирославу, и попадает тому в голень. Парень, пытаясь схватиться за ногу, прыгает на одном месте, морщась.
— Это ты долбанулся! — даже Ярославна испуганно вздрагивает, услышав рык Марка, — тебе пятнадцать лет так шутить, не?!
— Я мщу, — хмыкает Мирослав, потирая ушибленное место.
— За что?!
— Я еще не придумал, но если ты дашь мне пять минут…
Марк закатывает глаза к небу и что-то произносит одними губами. Мне хочется съежиться. За пинок Мирослав точно спросит с меня по полной программе. Блин, нельзя было пошутить немножко иначе? Какого черта у него все шутки про огонь?!
— Поехали, Анна, — произносит сквозь зубы Марк, и разворачивается к машине.
— Эу! Стоять!
— Что тебе еще?
Мирослав ухмыляется.
— Я хотел пригласить вас сходить куда-нибудь пожрать.
Ярославна поджимает губы. Судя по лицу девушки, она бы предпочла продолжить внезапное свидание с парнем наедине.
— У тебя уже есть компания, — хмыкает Марк, — а я предпочитаю жрать в компании более адекватных людей. К которым ты не относишься.
И он хватает меня за локоток. Я плетусь за Марком, оглянувшись напоследок на Мирослава. Тот вздергивает бровь, провожая меня взглядом. Нет, мне точно конец!
— Пойдем-ка, прокатимся, — внезапно бросает он Ярославне, и быстро направляется к своей машине. Девушка послушно бросается за ним.
Почему-то я на секунду ощущаю укол ревности. Здрасьте приехали! У нас тут спор и свидания… а он уже с другой девушкой отирается вовсю.
Тьфу, Анна!
Марк, тем временем, запихивает меня в машину, и садится сам. Я мотаю головой, отгоняя дурацкие мысли. Но перед глазами все равно появляются разные картинки. Вот они держат друг друга в объятиях и Ярославна томно смотрит на него из-под длиннющих ресниц… Ааааа!!!
Я, с громким стуком, падаю лбом на бардачок.
— Эээ… Анна?
— Все в порядке, — глухо говорю я, — устала.
Вот нужна мне была эта минутка слабости?!
— Может, домой отвезти?
— Неа, — качаю я головой, — лучше действительно… поесть.
Или, может, не стоило так глупо посылать его своими же руками в сети Ярославны?...
— Что ты думаешь о пицце?
Нет, серьезно, она красивая девушка… любой мужчина ее рассмотрел хотя бы в качестве кандидатуры на «развлечься». Минимум…
— Анна!!!
— А? — я поднимаю голову, растерянно моргая. Марк подозрительно рассматривает меня.
— Ты все паришься из-за родителей? Ничего страшного не случилось…
Парюсь я не из-за родителей, хотя, стоило бы. Особенно после того, как мать поймала меня в коридоре перед выходом и оттащила едва ли не за шкирку в комнату, ранее бывшую моей.
— Аня — мне казалось, что еще чуть-чуть, и ее глаза начнут грозно вращаться, гипнотизируя меня, — послушай внимательно! Я. Ни за что! Не дам свое благословение! На этот брак!
— Мам, да мы…
— Никаких «мы»! Католик, отец дважды разведен! Как ты могла?! Я ожидала, что моя дочь будет умной, и выйдет за хорошего человека, раз и на всю жизнь! Чем тебе Иван не угодил, а?!
Боже… она до конца жизни будет припоминать мне того мажора?!
— Мам, эту тему мы давно закрыли, — со вздохом вырываю я руку из ее цепких пальцев, — он полез ко мне на первом свидании. Под юбку.
— Так вела себя значит! У него прекрасные родители, которые просто не могли воспитать плохого сына! Надо было показать, что ты недоступная девушка, и он непременно оценил бы тебя.
Брр! Нет, уж, спасибо! Пусть лучше оценит кого-нибудь другого!
— Мам, меня ждут. Мне надо идти, — я натянуто улыбаюсь, а мать закатывает глаза.
— Заперла бы я тебя, дуру, дома, с удовольствием, но ведь двадцать девять лет! Жаль, что живем не в девятнадцатом веке. Выпорола бы разок, и дурь всю выбила. Чтоб ноги его больше у нас не было! И если не съедешь сегодня же, я…
Она замолкает. Я поджимаю губы и складываю руки на груди.
— Что сделаешь?
Она молча рассматривает меня, пытаясь, кажется, найти аргументы. Но их нет. В милицию позвонит, что ли, пожаловавшись на развратное поведение дочери?
— Перестану с тобой общаться! — находит она внезапный аргумент.
Я вздыхаю.
—Ладно… — и разворачиваюсь, покидая комнату.
— Я смотрю, тебе не особо дорога мать, да?!
Аааа! Я в ярости вылетаю в коридор и едва не сталкиваюсь с отцом. Он вовремя ловит меня, и хлопает рукой по плечу.
— А где Марк? — вырывается у меня.
— Ждет внизу. Пойдем, провожу тебя, — произносит папа, и мы выходим за дверь.
Лифт мы дожидаемся в полном молчании. И только когда заходим внутрь, а двери закрываются, папа смотрит на меня.
— Марк неплохой человек, Ань. Не обращай внимания на маму. Хотя, если вы решите пожениться, вам придется несладко…
— Мы не поженимся, — мрачно говорю я, — я просто временно живу у него. В доме! Мы почти не пересекаемся.
— Я понимаю. Не злись на неё…
— Не могу. Я до сих пор не понимаю, как ты ее терпишь! Это уже переходит все границы, и с каждым годом все хуже и хуже становится!
Папа внезапно грустно улыбается.
— Все ты понимаешь, дочь. Люблю я ее. И не всегда она была такой… а я перед Богом обещал ее беречь и уважать. Что бы ни случилось.
Уффф… я подавляю тяжелый вздох. Даже не знаю, осуждать мне папу, или гордиться им. С одной стороны — зачем терпеть закидоны супруга, когда ребенок вырос? С другой стороны — если мать не всегда была такой, как-то свинством будет разводиться…
В общем, это не мое дело. Если папа считает, что это его крест, который он должен нести — то переубедить взрослого человека будет сложно.
На прощание мы крепко обнялись.
— Ты, все же, не забывай уважать себя, дочь, — напоследок произнес отец, перед тем, как я вышла за дверь, — живешь ты с мужчиной, или раздельно… это неважно. Важно то, как ты себя ставишь. И тогда все у тебя будет хорошо.
— Хорошо, пап, — улыбаюсь я, — я постараюсь. До встречи?
— До встречи, Аня.
В общем, на этом все и закончилось. Больше всего я жалела отца. Ему предстоял день маминых ахов и вздохов, игры в сердечный приступ и в скакнувшее давление, и прочее, прочее...
Мне было проще. Звонок матери, через пять минут после своего ухода, я благополучно сбросила.
Поэтому, можно сказать, я не парилась.
— Нет, — говорю я Марку, — не обращай внимание.
— Так что насчет пиццы? — хмыкает он, — ты так и не ответила.