— Ты в порядке? — кажется, он издевается.
Я отмираю наконец. Потом, чувствуя, что на моем лице не исчезает выражение обалдевания, медленно произношу:
— Больше так не делайте. Это…это… невежливо!
И, развернувшись, иду к лифту.
До меня доносится тихий смех начальника.
Боже мой, и что это такое вообще было?!
Если вы дочитали до этого места — значит, вас заинтересовала эта история? Буду рада услышать ваше мнение! 😄 Может быть, что-то не так? Тоже буду рада услышать мнение и обратить внимание на свои ошибки)
Эпизод 7
Эпизод 7
Дома я первым делом скидываю туфли и стягиваю колготки, которые из-за лака, кажется приклеились к ступням. Потом иду в ванну, раздеваюсь и включаю душ. Мне хотелось расслабиться и подумать.
Я стою, закрыв глаза и чувствую, как теплые струйки воды смывают напряжение. До этого мне хотелось завизжать, затопать ногами и спросить — что за чертовщина сегодня произошла?
Неужели он ко мне подкатывал?
Да нет, если бы я ему так понравилась — он бы не стал настолько гадко вести себя при первой встрече. Значит, пользуется своим положением и тем, что я завишу от работы, на которую он любезно меня принял!
И это только второй день моей работы. А что дальше? Завтра я зайду в кабинет, а он скажет «раздевайся, Анна. Пять минут тебе на то, чтобы удовлетворить меня. Или ты уволена». Аааа!!!
Ни за что. Лучше тогда сама уволюсь и… буду работать официанткой. Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю!
А, может, я просто слишком вызывающе одеваюсь? Решено. Завтра надену самые уродские вещи. Пусть знает, что эта крепость на самом деле неприступна и едва ли не целомудренна.
Я успокаиваюсь. Завтрашний день перестает мне казаться страшным.
Потому что я заранее готовлю комплект вещей: длинную черную юбку ниже колена, которую я купила и надела однажды на крестины ребенка подруги, старые лодочки, оставшиеся еще со школы, и плотную блузку. Никаких романтичных силуэтов, никаких женственных рукавов-фонариков, и прочей чепухи! Любуйся, дорогой начальник!
***
Когда на следующее утро Марк заходит в кабинет и видит меня, перебирающую документы на его столе, он резко останавливается и на его лицо наползает выражение безмерного удивления.
— Анна? — произносит он, окинув меня взглядом, — у тебя сломалась стиральная машинка? Или…
Он приподнимает жалобно брови.
— Боже, прости. До меня не сразу дошло. Ты в трауре? Кто-то умер?
Я таращу глаза.
— С чего ты… вы взяли?!
— Твой прикид. Он… ужасен.
Я стараюсь сдержать рвущееся изнутри хихиканье. Потом напускаю на лицо обиду: глазки опущены, бровки нахмурены. И думаем… думаем… о Аське. Любимой кошке, которая умерла год назад от старости. Белая грудка. Дымчатая шерстка. Жетлые, умные глаза.
В носу начинает. Аська, бедная моя, мягких тебе облачков!
По щеке катится горячая слеза.
Кажется, это действуето на Марка ужасно. Его лицо вмиг становится серьезным.
— Анна, ты… — он, кажется, пытается подобрать слова, — ты что, плачешь?
Нет, блин, просто промываю глаза слезами!
— Ты серьезно? Нет, но… он правда так себе… не ты ужасна, а вещи! Анна!!!
Я, всхлипнув, поднимаю на него взгляд. В нем просто ПЫЛАЕТ укор.
— Марк Яковлевич, у вас есть какие-нибудь распоряжения для меня? — тоном моего голоса можно кого угодно превратить в ледышку.
Начальник резко выдыхает.
— Да. Пойти и успокоиться. Иди в туалет и умойся. Пожалуйста.
Я разворачиваюсь и с траурным лицом выхожу из кабинета. Не переносишь женские слезы, дружок? Будет еще тебе!
Закрыв за собой дверь, я тут же вытираю слезы. Поприкидывались и хватит. Воспоминания о бедной Аське я снова засунула в архив памяти. Мне до сих пор больно осознавать потерю.
— Анна?...
Я едва не подскакиваю. Потом поднимаю взгляд. Передо мной стоит брат Марка собственной персоной, как там его…? Кристоф!
— Добрый день, — бормочу я, — простите… я тут…
Он удивленно наклоняется ко мне, заглянув в лицо.
— Вы плачете? Марк обидел вас чем-то?
— Эээ… — вырывается у меня. Не говорить же, что я просто играла роль? И Марка подставлять не особо хочется. Будут потом шептаться в коллективе, а он припомнит мне!
Кристоф толкует мою растерянность по-своему.
— Не признаетесь, понимаю, — он хмыкает, — Анна, не плачьте. Дело совсем не в вас, я уверен.
— А в ком? — вырывается у меня.
— В Марке. Вы же в курсе, что за последние три месяца он сменил около десяти секретарей?
Сколько?! Я удивленно воззряюсь на Кристофа. Он не шутит. Его лицо абсолютно серьёзно.
— Не были в курсе… — констатирует он, — жаль.
— Почему они увольнялись? — спрашиваю я.
Вот так новость. Я даже на секунду жалею о сцене, разыгранной в кабинете, после которой Кристоф начал этот разговор. Некотопые вещи иногда лучше не знать. Ради собственного спокойствия.
— Не они увольнялись, а Марк их увольнял. Если я скажу причину, Анна, боюсь, вы сегодня же соберете вещи и напишете заявление.
Мне становится не по себе после его слов.
— Скажите. Пожалуйста. Нужно же мне знать, к чему быть готовой?
Кристоф едва улыбается.
— Я намекну. Ваш начальник, Анна, редкостный кобель. И умелый манипулятор. Неофициальная причина увольнения звучала как «нарушение запрета на отношения между коллегами».
Я ошарашено перевариваю информацию.
— Хотите сказать… что Марк заводил отношения с ними, а потом увольнял за это же?
— В точку. Наигрался и хватит. Можно искать новую.
Боже, и с этим человеком я вчера целовалась?! Отвратительно!
Кристоф усмехается, увидев выражение на моем лице.
— Если совсем станет невмоготу, Анна — позвоните мне по этому номеру. Вы, кажется, хороший человек и ответственный работник, судя по рассказам Германа. Мне такие люди нужны.
Он протягивает мне визитку. Я тупо смотрю на нее. Он что, переманивает меня? Может, согласиться сразу?
Все же, я пока просто беру визитку и сжимаю ее в руке.
— Спасибо большое… Кристоф Яковлевич. Я буду внимательнее и осторожнее.
— Хорошо, Анна. Мой номер у тебя есть. Легкого рабочего дня, — он улыбнулся мне напоследок, а я растерянно уселась за свое рабочее место и уставилась в монитор.
Значит, мое чутье не ошибалось. Он действительно пытался вчера воспользоваться своим положением!
Господи, и что мне делать? Этот человек просто ужасен, если так поступает. Что если он действительно однажды прикажет сделать что-то этакое? Или запрет в кабинете и начнет домогаться? Аааа!
Я начинаю паниковать. Мало того, что должна кучу денег, так еще и начальник, которому я должна, оказывается… оказывается… подлым кобелем! С ужасным характером! Полный набор отрицательных качеств. Наверное, из-за этого ему и дали настолько отпадную внешность. Должно же хоть что-то быть хорошее в человеке?
Я задумчиво смотрю в монитор. Мысли витают где-то далеко от работы.
Не знаю, сколько проходит времени с того момента, но из раздумий меня выдергивает голос Марка.
— Анна, прием!
Я вздрагиваю. Потом смотрю на начальника. Ну как? Как такой идеальный внешне человек может оказаться таким ужасным внутри?
Марк приподнимает бровь. Потом щелкает пальцами перед моим лицом.
— Мне вызвать людей в черном или братьев Винчестеров?
Я отмираю.
— Что?
— Ты сидишь и смотришь в одну точку, не реагируя. Я думал — похитили ли тебя инопланетяне, или твоя душа сама отправилась шляться по офису отдельно от тела?
— Простите. Я задумалась.
— Надеюсь, о том, что я предпочитаю на обед. Сбегай за едой. Пожалуйста.
— Хорошо, — произношу я, поднимаясь с места. Потом, стараясь не смотреть на начальника, направляюсьь в сторону лифта.
Он внезапно перехватывает меня за локоть, останавливая. Я вздрагиваю.
— Анна, — произносит он, внимательно глядя мне в лицо, — у тебя все в порядке?
Смотри-ка, как изображает из себя заботливого начальника! Неудивительно, что все девушки купились на это, и потом пострадали.
— Все хорошо, Марк Яковлевич, — сдерживая гнев, произношу я, — просто вспоминаю расписание ваших встреч. Простите, я могу идти?
Он разжимает пальцы. Судя по его лицу, Марк не верит мне.
— Иди, — коротко произносит он. Потом разворачивается и исчезает в своем кабинете, захлопнув дверь.
Я задумчиво продолжаю путь.
Все оказывается еще хуже, чем я раньше представляла!
Эпизод 8
Эпизод 8
Возвращаться в офис, к Марку, мне не хочется. Мешает ужасное чувство после разговора с Кристофом — будто меня помоями облили.
Однако, сдаваться так просто я не собираюсь. Мне нужно выплатить долг и точка. Хочешь затащить меня к себе в постель? Попробуй! Попробуй добиться этого, а я буду изо всех сил строить из себя неприступную крепость. И, может, иногда давать надежду, чтобы начальник не заподозрил чего-то.
Видимо, я думаю слишком громко, или мое лицо оказывается слишком говорящим, потому что стоит мне зайти в кабинет, как Марк, несколько натянуто ухмыльнувшись, поворачивает ключ в двери и закрывает нас. Вдвоем.
— Эээ…
— Поговорим, Анна? — предлагант он, указывая на кресло, — присаживайся.
Хорошо, что разговор начинается именно с просьбы присесть, а не с просьбы раздеться.
Я осторожно сажусь, чувствуя, как колотится сердце.
Марк складывает руки на груди и смотрит на меня. Внимательно смотрит.
— Анна, я не слепой и не дурак. Ты ведешь себя странно. Что у тебя случилось?
Я хлопаю невинно глазами.