— Девчонки?.. — тихо раздалось от калитки, и мы хором откликнулись. — Привет. Константина в магазин отправила. Есть пара минут. Вы на Андрея не обижайтесь. Он меня по-хорошему просил не впутывать вас в мои проблемы. Сказал, что если с кем-нибудь из вас что-то случится, он мне голову оторвет. Я думаю, Андрей прав. Есть профессионалы, они разберутся, и вообще…
Мне некогда было слушать Ольгину болтовню. Перебив ее, я прямо спросила, кому принадлежит обнаруженная мною зажигалка.
— Не зна-а-аю, — растерянно протянула Ольга.
— Знаешь! Но намеренно скрываешь, — отрезала я. — Ты дала ей блестящую характеристику, что для человека, никогда не сталкивающегося с желанием приобрести ее для себя или кого-то еще, весьма странно.
— Ей-богу, не знаю! — Ольга истово перекрестилась. — А характеристика… Так получилось. Просто Валерий, ну… второй мой работодатель недавно приобрел точно такую же зажигалку в качестве подарка, а расход потребовал отнести на представительские. Я посмела ему возразить. Слишком большие деньги. Он вскипел и… словом, дал указание спрятать сумму. Саму зажигалку и ее подробное описание я видела потом у него в кабинете. Случайно. Когда приносила на подпись платежки, а он как раз вышел из кабинета.
— Впоследствии он ей пользовался?
— Не знаю… Я не видела. Вообще-то Валерий не курит. Ион же говорил, что зажигалка для подарка…
— Замечательно! — вклинилась Наташка. — Мы только что тебя с твоей же помощью реабилитировали.
— Да? — Ольгуня попыталась вникнуть в сказанное, но не вникла. — А-а-а… Ну да. Спасибо.
— Как давно ты навещала свою двоюродную сестру, мать Елизаветы? — продолжила я активный допрос.
— Так в детстве. Меня с Владиком мама на лето отправляла в деревню под Вышним Волочком. К тете Нюре, своей родной сестре. Ее дочь Татьяна была старше меня, общих интересов не имелось. Она все время замуж собиралась. Сразу за нескольких…
— А к вам в Москву они не приезжали?
— Нет. У тети корова была, овцы, куры там разные. Не на кого было оставить. Танька переехала в город, магазином заведовала. Это я к тому, что им не имело смысла тащиться за продуктами в столицу. А родственные отношения между нами в последнее время не складывались. Татьяна даже не сообщила о смерти тети Нюры. Мама тогда очень плакала. По-моему, она где-то записывала адрес Тани… Ну точно! Отправила ей разгромное письмо. И все ворчала про ее отрицательные качества. Елизавету она, кажется, без мужа родила. Или они развелись… Во всяком случае, Елизавета отца ни разу не видела.
— А может… — попыталась влезть со своим замечанием Наташка.
— Не может! — вмешалась я, понимая, что разговор уходит в сторону. — Ольга, нам нужны мобильные номера твоего брата и Елизаветы, а также их адреса. И заодно, на случай удачи, номер домашнего телефона твоей соседки.
— Так я же давала вам телефон брата.
— Он выскочил из мобильной памяти. Дырявая оказалась.
Я не стала признаваться в том, что «дырка» организована мной.
— Но…
— Никаких «но»! Мы не собираемся отнимать хлеб у профессионалов. Просто Чернов, как нам кажется, однобоко заботится о нашей безопасности. Главная его задача — найти того, от кого получил по уху, и дать ему сдачи.
— Но у меня нет мобильника. Стромынин забрал его с собой в магазин. Андрей велел ему отслеживать звонки.
— О! Актер амплуа алкаша сменил род деятельности! — восхитилась Наташка. — Стал охранником. То-то мне голос знакомым показался. Зря мы его как следует машиной не прищемили.
— Да вы что? Он очень хороший человек. Вы даже не представляете, какой он.
— Ну хватит лирических отступлений, — вскипела я. — Значит так. Вернется твой очередной доброжелатель с мобильником, любыми путями заполучи нужные нам сведения. Принесешь и… сунешь записку сюда. Прямо под лист лопуха. — Я ткнула пальцем в травяные заросли рядом с калиткой и тут же отдернула руку. — Нет, сюда, пожалуй, не надо, тут крапива.
— Не слушай ее, Ольгуня. — Наташка отмахнулась от меня, как от надоедливой мухи. — Вечно она на рожон лезет. Прямо вверх, преодолевая трудности и лишения. Долезет до вершины, осмотрится, и выяснит — не туда вскарабкалась. Сунешь записку в мое саше и повесишь мешочек прямо на эту маленькую загвоздочку.
— Это защепочка! — дуя на обожженный палец, заметила я.
— А нам не все равно? Раз она за шляпкой гвоздя, значит, загвоздочка. Не морочь голову. Короче, Ольгуня, мы с Иришкой гуляем здесь неподалеку. Как только вильнешь у калитки подолом своего платья… Кстати, а что это ты так вырядилась?
— Потом выясним! — дернув подругу за рукав, заявила я. — Оля, когда у нас возникнет необходимость свидеться, мы снова приедем сюда. Предварительно позвоним по мобильнику с Натальиного номера три раза подряд. Это сигнал для Чернова, что мы все еще лезем туда, куда не надо — любопытство разбирает, а лично для тебя — откровение: мы прибыли, торчим здесь у калитки, но не на виду. Если на «хвосте» будет Чернов или еще кто-то из его окружения, подойдешь поближе и споешь…
Я задумалась. Много есть песен хороших и разных, а попробуй выбрать какую-нибудь для нормального пароля.
— «Вихри враждебные веют над нами, темные силы нас злобно гнетут…» — нашлась Наташка, и я радостно согласилась. — А если все нормально, можешь спеть «Не слышны в саду даже шорохи…» Классика, а насколько актуальна и в наши дни.
— Хорошо, — быстро согласилась Ольга. — Мне надо бежать. Меня в летнем домике на замок закрыли. — И, видя нашу недоверчивую реакцию, пояснила: — Для сохранности, а я — через окно. Ждите ответа.
Мы покорно ждали у соседнего участка. Целых пятнадцать минут, растянувшихся до невероятности. Как назло, где-то у дома разлаялась собака. Менять дислокацию не хотелось — нас прикрывали ветки вольготно разросшейся черемухи, позволяющей безнаказанно следить за калиткой. Но собака разошлась не на шутку. Лай стал озлобленным, и мы покинули укрытие. На счастье, как раз под Ольгин громкий вопль: «Не слышны в саду даже шорохи!»
— Да разве их при таких шумовых помехах можно услышать? — возмутилась я. — Художественный лай с человеческим речитативом.
— Поторопись, подруга, — бросила мне лидирующая в забеге Наташка. — Наша задача — сорвать с загвоздки мой мешок и немедленно слинять к машине, чтобы не добавить к основной «песне» собственные задушевные нотки. Со рвется псина с цепи, тяпнет за ногу, вот наделаем шороху! Не как в песне — далеко будет слышно.
Отдышались мы только в машине, отъехав на значительное расстояние от деревни. И от души порадовались — Ольгино послание оказалось на месте. Помимо телефонных номеров Инны Александровны, брата и племянницы оно содержало пояснение: «Адреса Лизы и Влада не знаю, зато помимо домашнего даю еще мобильный номер Влада, а Татьянин адрес, если не боитесь, поищите у меня дома в тумбочке, которая в углу у дивана. Синенькая коробочка с надписью «Рыбные деликатесы». Далее следовал вопрос — зачем нам все эти сведения.
— Так я тебе, Ольга Сергевна, и сказала, — издевательски заявила Наташка. — Мне бы самой это поточнее узнать. Ир, чем Владика шантажировать будешь?
— Как чем? — удивилась я. — Говорила же, попыткой убить собственную сестру. Дело опасное, а посему звонить придется по телефону-автомату и объясняться с ним не своим голосом.
— А чьим?
— Твоим, разумеется. Только заранее настроенным на качественные искажения. Начнешь с имитации потрескиваний на линии связи, а потом загнусавишь. Что-нибудь типа «мне все известно, я все видел и все знаю».
— Это не по фен-шую! Ты только что нарисовала самый острый угол и безжалостно загоняешь меня туда. Человеку, которому все известно, который все видел и все знает, как-то незачем жить — не интересно.
Я вздохнула и принялась терпеливо объяснять, что «всезнайка» — виртуальный герой будущей Наташкиной пьесы самодеятельного театра одного актера. Некое «оно». Я бы и сама с радостью сыграла эту роль, но могу забыться и рассекретиться. На предложенное мной заявление неминуемо последует вопрос — кто ты? Могу неожиданно вспомнить про долг вежливости и ляпнуть правду. Пока соображу!.. Наташка сделала реверанс в мой адрес, проворчав, что даже в таком случае мне нечего стыдиться. Приятная шатенка с хорошей фигурой. Вот только дура редкостная. Но должна же быть в женщине какая-то изюминка. Возразить было нечего. Я и не возразила, просто преподнесла подруге ответный комплимент: уж сколько в ней самой этого изюма понатыкано! Больше, чем в булочке, под названием «калорийная», свежеиспеченной по технологии доперестроечного периода. Главная задача — найти в себе силы, чтобы подавить любопытство, и сразу же после заявления повесить трубку.
— Ну и что потом?
— А я тебе не сказала? Кто-то из нас, боюсь, что это я, должен торчать у дома Владика и отслеживать, куда он побежит. Уверена — Ольгин братик с кем-то в сговоре.
Наташка долго молчала. И за это время я хорошо поняла, что она намеревается сказать. Мое предложение и в самом деле отдавало той самой «изюминкой», которая, по словам подруги, меня украшает. Во-первых, у нас нет адреса Влада, во-вторых, его может не быть дома, в-третьих, если он куда-то сорвется на машине, пешком я его не догоню.
— Достаточно! — оборвала я красноречивое молчание подруги. — Давай вместе подумаем, что делать.
3
— Але! — проорала Наташка голосом немного осипшего прораба. — Мне Владислава…
Короткое время подруга слушала абонента и в знак понимания кивала головой. Я топталась рядом в нетерпеливом ожидании конечного результата и таращилась на многоликую толпу народа, спешащего в метро или из метро. Молодежь порхала стайками и на лету вела оживленные разговоры. Интересно, куда в это время могут торопиться пенсионеры?
— Козел, возьми трубку, хуже будет! — отвлек меня монолог подруги. Она немного выждала и разочарованно повесила трубку. — Этот телефон-автомат ответил мне почти автоматом. Вроде бы и вправду у Владислава не все дома. Кроме автоответчика. Говорила тебе, надо сразу звонить по мобильному.