Павел Иустинович Мариковский
Два лика пустыни
Пустыня, что это такое?
Голая, сухая, безжизненная земля, обожженная солнцем, камни, пыль и песок, миражи на горизонте, затянутом дымкой испарений, тишина, покой… Синее безоблачное небо и на нем неумолимое жаркое солнце.
Такой представляется пустыня.
И все же о ней можно рассказывать очень много, такая она интересная и многоликая. И прежде всего, конечно, пустыня совсем не пустая, и слово это, привившееся как-то слишком прочно, несправедливо и никак к ней не подходит.
Природа пустыни очень разнообразна. Достаточно сказать лишь одно: по числу видов животных пустыня богаче степей и лесов, вместе взятых! А это говорит о многом.
Прежде всего, пустыни очень разные: каменистые, песчаные, солончаковые, лёссовые. Каждая такая пустыня имеет свой совершенно особенный облик и своих, присущих ей, обитателей.
Есть еще пустыни с реками и озерами, которые окружены узкой полоской лесов-тугаев[1]. В них — тоже свой особенный мир.
Жизнь пустыни полна противоречий. Зимой в ней холодно, нередки сильные морозы и дуют ураганные ветры. Весна — самое золотое время в жизни пустыни: идут обильные дожди и земля насыщается влагой. Когда же в почве есть влага, тогда царит необыкновенное оживление, жизнь бьет ключом и темп ее тороплив и быстротечен. Все спешат, чтобы скорее и вовремя закончить жизненные дела к наступлению зноя и сухости.
Весной пустыня необыкновенна в своем великолепии и богатом убранстве. И тогда, пожалуй, нигде в другом месте нет такого буйства жизни.
Но наступает лето, сухость, изнурительная жара, на небе царит жгучее солнце. Засыхают травы, и на месте цветов гремят в коробочках семена или топорщатся острые колючки. Прячутся, замирают или уходят из нее многие звери, птицы, насекомые.
Жара — самое страшное явление в пустыне. Народные пословицы говорят, что «если птица пролетит над пустыней, то опалит свои крылья, если по ней пробежит зверь, то обожжет лапы!». Еще говорят, что «когда птица летит над пустыней, она теряет перья, когда человек идет через нее, то теряет ноги».
Но благодаря сухости жара в пустыне переносится легче, чем во влажных тропиках. Испаряя пот, организм охлаждается, но это охлаждение не проходит даром, и организм за короткое время обезвоживается. За несколько часов человек, находящийся на солнце в пустыне, теряет до восьми литров воды. Потеря воды вызывает мучительную жажду. Бороться с ней и обезвоживанием можно только одним путем — постоянно пить воду, желательно горячую, она быстрее всасывается кишечником и восполняет потери в ней организма. В жару следует избегать нагрузок. «Лишний шаг, — говорят туркмены, — лишний глоток воды».
В довершение всего в пустыне властвуют ветры. Они поднимают в воздух мельчайшие частицы пыли. Ветер — второй хозяин в пустыне после солнца. Пыль в воздухе усиливает жару. Пылинки нагреваются солнечными лучами и отдают тепло воздуху.
Лето тянется медленно и долго, и о приближении осени сперва говорят лишь прохладные утра. Осенью иногда выпадают дожди, но очень редко, и тогда пустыня переживает второе рождение в году. Но чаще всего снег ложится на сухую землю, и наступает зима.
Пустыня, в общем, враждебна человеку. В древних летописях рассказывается, что когда кровожадный хромец Тамерлан подошел к границе Голодной степи со своими войсками, то испугался ее сухого и безжизненного пространства и повернул обратно. Только недавно стало известно, что в 525 году до нашей эры, когда после длительных и кровопролитных войн персы завладели Древним Египтом, пятидесятитысячная армия царя Камбиса, посланная на юг, бесследно исчезла и, как стало теперь известно, погибла до единого человека в песчаной Ливийской пустыне.
Бывают в пустыне счастливые года, когда выпадает много дождей. Тогда она превращается в удивительно пышную и богатую степь. Ее травы становятся необыкновенно роскошными, а все обитатели оживлены и очень деятельны.
Пустыня по-своему очень красива, и тот, кто хорошо ее узнал, жил в пустыне, всегда останется к ней привязанным. «Все земли перед тобою убоги, о, пустыня!» — воскликнул туркменский поэт Сеиди, живший в XVIII веке нашей эры.
Но иногда пустыню постигает длительная засуха. Несколько лет подряд она сохнет и в ней угасает всяческая жизнь. Остается бодрствовать лишь тот, кто испокон веков приспособился к таким условиям или нашел себе пристанище в отдельных, менее пострадавших от сухости уголках.
Пустыня и бедна, и богата, и сурова, и благодатна. Она кормит величайшее множество живых существ, в том числе и домашних животных. Она многолика и в то же время очень ранима, пожалуй, ранима больше, чем какая-либо другая природная область земного шара. Об этом надо помнить и не забывать.
Несколько десятков лет автор путешествовал по пустыням, изучая самых многочисленных и разнообразных обитателей: насекомых и пауков. О двух ликах пустыни, омытой дождями и опаленной солнцем, о жизни ее маленьких обитателей и рассказывается в этой книге.
Опаленная солнцем
Дети пустыни
Жаркое солнце будто застыло на небе. Песок накалился, жжет ноги. Я бреду по пустыне, присматриваюсь. Насекомых мало. Между зелеными стеблями небольшого и корежистого кустарника дзужгуна мечется крохотная с красным брюшком оса. Выглянула из тени кобылка и обратно забралась в нее. Огибая поверхность бархана, торопливо пролетела светлая бабочка.
Но вот по крутому склону мчится какой-то бесформенный комочек. Через лупу я успеваю заметить совершенно непонятное и несуразное: небольшую и сильно помятую мушку. Она, конечно, мертва, но взбирается кверху со сложенными крыльями и прижатыми к телу ногами. Я поражен неожиданным чудом, ветер тут ни при чем, он так слаб, что едва ощущается, и дует в другую сторону. А мушка уже на гребне бархана и теперь, набирая скорость, еще быстрее понеслась дальше. Я обескуражен, заинтригован, хотя по давнему опыту знаю, что непонятное обязательно откроется и окажется обыкновенным.
Впрочем, находка все же удивительна. Только внимательно присмотревшись к мушке, я заметил, что ее волочит почти неразличимый муравей, настоящий муравей-невидимка, замечательный песчаный бегунок в совершенно светлой и незаметной на песке одежде, с едва различимыми черными точечками глаз. В солнечную погоду его выдает только одна тень. Только по ней и можно обнаружить это детище пустыни. В пасмурную погоду его бы не разглядеть. Он самый быстрый и неутомимый из муравьев и живет только в песчаных пустынях на голых сыпучих песках, развеваемых ветрами, и прекрасно к ним приспособился. Живет там, где никто из других муравьев не способен поселиться. Научное его название катаглифис паллидус. Я давно знал о его существовании, но встретил впервые.
Мертвая мушка раза в три крупнее муравья, но разве это тяжелый груз для такого энергичного создания! Я не спускаю глаз с удачливого охотника. На самой вершине голого бархана у небольшой дырочки толпятся и бегают такие же едва заметные муравьи-бегунки. Впрочем, слово «бегунок», пожалуй, к ним не подходит, так как они не бегают, а совершают молниеносные броски из стороны в сторону, настолько стремительные и быстрые, что временами чудится, будто муравьи летают над поверхностью песка. Если бы не тень, уследить за этими мечущимися крошками не было бы никакой возможности. Да, по быстроте передвижения песчаные муравьи непревзойденные рекордсмены!
Счастливый охотник не сразу скрылся в свое подземелье, а некоторое время покрутился возле него. Подобный прием мне уже хорошо знаком. Очевидно, так полагается делать, чтобы ознакомить остальных с добычей. Благодаря подобной информации муравьи-охотники узнают о наиболее массовой и доступной добыче и принимаются ее разыскивать.
Хорошо бы для коллекции поймать хотя бы несколько экземпляров этого редкого муравья! Но как это сделать? Бегунки совершенно неуловимы. Их нельзя схватить пальцами, ни примять ударом ладони, ни, конечно, поймать пинцетом. Кроме того, несколько моих неудачных попыток испугали скороходов, и они быстро попрятались.
Что-то следовало придумать. Тогда я убил слепня, вознамерившегося полакомиться моей кровью, положил его возле муравейника, подождал. Вот из похода вернулся очередной разведчик. Нашел слепня, бросился из стороны в сторону, никого не встретил из своих. Попытался утащить добычу сам, но не осилил, слишком она тяжела. К разведчику примкнул второй муравей. Но и сил двоих все равно не хватило. Один разведчик помчался к входу, но, не добежав до него, поспешил обратно: вдруг такую ценную добычу кто-нибудь утащит, а в пустыне так трудно с едой! Наконец все же решился — нырнул в норку.
Через одну-две секунды наверх выскочила целая орава светло-желтых муравьев, заметались в страшной суете и покрыли слепня копошащейся массой. Тогда скрепя сердце — все же жаль малышек — я хватаю слепня вместе с прицепившимися к нему несколькими муравьями и бросаю в морилку.
Среди оставшихся на песке переполох, неуемная беготня, поиски. В этот момент к норке приближается охотник с маленькой мушкой. Его мгновенно обступают со всех сторон. Но добыча ничтожна, помощи не требуется, и толпа расступается также быстро, как сбежалась.
Долго в недоумении метались муравьи в поисках исчезнувшего слепня.
Суровые условия жизни в сыпучих песках пустыни выработали у муравья-невидимки, этого крошечного создания, умение бороться с песчаными заносами своего жилища с помощью ловкого и никаким другим муравьям неизвестного способа.