– Я успела узнать, что Корнея за что-то арестовали, – выдохнула Женька, глядя Кристине в глаза. – Ты ведь тоже наверняка это знаешь, потому что дело касается твоей семьи? – И тут же сменила тему: – Я с этого момента места себе найти не могу! Его! За что?! Даже Влад ничего не знает и психует из-за этого! А мне что остается? Если в лес нельзя? И если я не могу нарушить его запрет, потому что он и без того раздраженный? Только к тебе! Так что прости… Чтобы я у тебя время не отнимала, можешь ты мне хотя бы такие таблетки выписать, какие в самом начале назначала?
Антидепрессанты, которые Женька только складировала и никогда не пила, и уж тем более не собиралась! Потому что раньше у нее всегда оставался лес, а теперь и вовсе лекарства были противопоказаны! Но Крис, казалось, была рада отделаться от Женьки так быстро и просто.
– Действительно, если лес пока наглухо исключается, то давай начнем с них, – согласилась она, доставая бланк рецепта: лекарства отпускались как учетные. – А дальше посмотрим.
– Спасибо, – вздохнула Женька, наблюдая, как врач твердой рукой выписывает препарат. Дать расслабиться… не спешить… а потом вдруг прошептать, когда от тебя этого уже совершенно не ожидают: – Влад заикнулся, что Корнея взяли за убийство…
«Оцени ее самый первый взгляд, прямо сфотографируй! – говорил Корней. – Все остальное будет уже притворством».
– За что?! – Кристина быстро сумела подавить страх, мелькнувший в ее глазах. И сказала, возвращаясь к рецепту: – Жень, я и правда ничего об этом не знаю. Да, у Влада сейчас проблемы. Но ты знаешь, что он не любит о них говорить! А мне еще вполне хватает своих!
– Твои мальчишки?.. – решилась уточнить Женька, поскольку они уже касались этой темы раньше, в присутствии Влада.
– Да нет. – Крис отмахнулась так легко, даже немного рассеянно, что Женька сразу и поняла, и почувствовала: проблемы заключаются действительно не в них, а в чем-то другом. Но в чем именно? Женька не могла спрашивать лишнего, да Корней и не надеялся сразу много узнать. Как главного по охране в семье Влада, его в первую очередь интересовали Кристинины сыновья. Но Женька получила лишнее подтверждение того, что с ними все в порядке, когда, уже попрощавшись, успела расслышать, как Кристине звонит старший из них. И как та буднично, приветливо отвечает ему:
– Да, Максапеткин!
Уменьшительно-озорное от Максим Петрович, данное сыну матерью! Женька улыбнулась, уже скрывшись за дверью: какая бы пропасть ни разделяла ее с родственниками Влада, некоторые мелочи из их жизни она успевала узнать, а чему-то даже и умилялась.
Зато оказавшись на улице, Женька сразу ощутила какое-то неосознанное напряжение. Словно кто-то смотрел ей в спину. И это вовсе не было похоже на давние чувства лесной дикарки, когда, выбираясь в город, она шла по улицам, сжимаясь в комок, и ей казалось, что на нее смотрят все. Нет, сейчас это было какое-то свербящее ощущение, какая-то необъяснимая тяжесть в затылке. Женька не стала оглядываться. Вместо этого зашла в ближайший магазин, попытавшись оценить все то, что отражается в стеклянном фасаде у нее за спиной. Ничего заслуживающего внимания не обнаружила. Однако странное чувство не проходило. И она, привыкшая доверять своим инстинктам, еще когда жила с дикой природой наедине, не торопилась расслабляться. Чутко прислушиваясь к окружающему, пошла на остановку.
Сосредоточившись на ощущениях позади себя, Женька вначале не обратила внимания на стремительно подъехавшую и плавно затормозившую возле тротуара машину. Но на дверце быстро опустилось стекло, а из салона раздался короткий мелодичный свист и нарочито развязный голос:
– Эй, малышка, тебя подвезти?
Женька растерялась, отшатнувшись: до остановки она еще не дошла, и, кроме нее, обращаться тут водителю было не к кому. Но она-то чем могла привлечь внимание человека на дорогой иномарке? И лишь через пару мгновений сообразила: да это же Влад! Собственной персоной! Просто она настолько привыкла видеть его за рулем большого внедорожника, что не сразу смогла связать с этой вот легковушкой, навороченной, скоростной… но непривычной и не подходящей ему даже по габаритам. Казалось, ему тесен этот роскошный салон, из которого он кинул Женьке уже командирским тоном:
– Садись, не задерживай движение!
Женька быстро проскользнула внутрь и при этом, пользуясь случаем, оглядела тротуар с площадью, только что бывшие у нее за спиной. Показалось ли ей, или в самом деле мужчина с черной бородой, в бледно-голубой рубашке под черной курткой, рефлекторно дернулся ей вслед? Но Влад уже увозил Женьку, так что голубая рубашка мелькнула и скрылась вдали.
– Ну, здравствуй! – кивнул Загоров Женьке. И добавил не без иронии: – Надо же, какая неожиданная встреча!
– Прости! – покаянно выдохнула она, даже не смея ему заикнуться, что он и сам без охраны, чего Корней точно бы не одобрил. Пояснила: – Я только к Кристине, и то ненадолго.
– Я уже понял. Иначе каким бы еще ветром тебя в этот район занесло? Вот только, Женька… черт возьми, я же тебя просил! Какими еще словами это надо было делать, чтобы ты меня услышала?! Ты вообще хорошо понимаешь русский язык или нет?!
– Прости, Влад! – взмолилась Женька. – Но в лес ты мне тоже запретил, так что пришлось выбирать меньшее из двух зол! Потому что самостоятельно сейчас я с собой справиться не могу! Не в четырех стенах, да когда еще и ночью дополнительно в саду незнакомые люди!
– Все ты можешь! Просто набила тараканов себе в голову! Женька! Ведь раньше ты жила в этом самом городе! И училась в нем, и общалась с себе подобными! Все ведь было? Но раз ты умудрилась от всех сбежать и почти одичать, то ведь должен же быть у этого процесса и обратный ход? Чтобы ты снова начала просто жить, а не метаться между врачом и своими деревьями? Смогу я дождаться и однажды это увидеть?
– Да, наверное. – Женька взглянула на него. Он, урбанист, вряд ли хоть когда-нибудь сможет понять ее глубокую, идущую из самых недр души привязанность к лесу! Но как она обожала такие минуты, когда рядом с ней он переставал быть властным миллионером и хозяином жизни и начинал разговаривать так вот просто, хоть и резко, но как-то по-человечески. Порой всего в нескольких фразах ухитряясь выказать ей больше участия, чем все психотерапевты вместе взятые и все любопытствующие соседи, безуспешно пытавшиеся завязать с ней знакомство. Именно такого Женька и полюбила его когда-то! Когда, проигнорировав до этого весь его магнетизм богатого мужчины, всю его ухоженность и шарм, вдруг рассмотрела в нем человека.
– Будем надеяться, что скорее все-таки просто «да». – Сменяя гнев на милость, Влад усмехнулся, покосившись на нее. Потом, пользуясь тем, что они ненадолго замерли на очередном перекрестке, вытащил и кинул ей на колени простой кнопочный телефон, из тех стариков, про которых уже даже Женька начала забывать. – Вот, раз уж встретились, то, пользуясь случаем, передашь Корнею этот раритет, пусть им пока пользуется, так надежнее. Ну а заодно расскажи, что там у вас да как?
– А ты сам сейчас не заедешь?
– Нет, времени в обрез. Я даже к Крис сейчас не заскочил, хотя и проехал мимо. Так что тебя высажу во дворе – и сразу обратно.
– Ну, тогда… – Женька изложила предположения Корнея насчет камер и передала Владу его совет порыться в гаджетах Эллы.
– Это можно. – Влад скривился. – Хотя я такое копание терпеть не могу! Будто роешься в грязном белье! А знаешь, – он вдруг озорно усмехнулся, – есть еще один способ, дополнительный, проверить, прав ли в своих догадках Корней. Если только ты, Зверек, не обидишься.
– На что?! – удивилась Женька.
– На мое поведение. Парней сейчас в саду нет, будем только мы двое. Если я привезу тебя и, для красивого кадра, буквально выволоку из машины, зашвырнув на крыльцо, как будто еще злее на тебя, чем вчера? Ты как к этому отнесешься?
– Ну ты же не всерьез… и если это нужно для пользы дела. – Женька развела руками, соглашаясь. Потому что догадалась, чего он этим хочет добиться: – Сегодня ябедничать на тебя будет некому. Значит, остается только камера. И если она действительно существует, то вечером Элла наверняка просмотрит эти кадры. А ты узнаешь обо всем по ее реакции, как и вчера?
– Зачет тебе по сообразительности. И значит, этот вопрос решили. Переходим к следующему. Так как я сейчас не зайду, а по телефону на такие темы болтать не стоит, то ты передай Корнею информацию от Самойлова. Он по-прежнему занимается этим делом: было бы странно, если бы мой адвокат вдруг потерял к нему интерес. Так вот, он выяснил, что убитый – некий Вадим Снетков, сорок один год, не судим. И не женат. Убит тремя ударами ножа в левую половину груди, теперь уже точно – за час до появления в квартире полиции. Били сильно, так что даже рукоятка отпечаталась, из стоячего положения. И ударили внезапно – следы борьбы незначительные. Отпечатков в квартире почти нет, в основном жертвы, и всего парочка – Корнея. О девице ничего не удалось узнать, вообще… хотя очень и очень хотелось! Но этот вопрос остается открытым, так же как и тот, за коим хреном Корнея туда понесло. Тебе он тоже ничего об этом не говорил?
– Нет, отмалчивается, – соврала Женька. И тут же спросила, переводя разговор на другое: – А про угнанную машину тебе ничего не удалось узнать? Про ту, которая вас подрезала по пути на ремсервис?
– Где не надо, Корней Георгиевич прямо соловьем заливается, – ядовито прокомментировал Влад Женькину осведомленность. – Нет, по той машине совсем ничего. Ни следов, ни показаний с регистратора… который вообще оказался оторван.
– Ясно… – Так как они снова притормозили, перед светофором, Женька рассеянно посмотрела за лобовое стекло. В этот сырой и пасмурный день в лесу было свое очарование: в звуках, в запахах, в податливой мягкости тонких веток. А вот в городе становилось еще непригляднее, чем Женьке виделось в обычные дни. Даже на сверкающем капоте Владовой машины собирались мутные капли, которые, казалось, автомобиль брезгливо стряхивал с себя, тихо вибрируя двигателем на холостом ходу. А потом в капоте отразилось нечто, заставившее Женьку вздрогнуть и тревожно выдохнуть: