ак Цветков в этом во всем замешан? И зачем все-таки Кристина в это вмешалась, если не сама убила и если детьми ее не шантажировали? Пыталась играть за мужа? Или против брата? В последнее мне по-прежнему не хочется верить, но очень уж удачно все совпало: она мною просто воспользовалась именно в тот момент, когда я был нужен Владу больше всего.
– Вряд ли она в деталях знает о том, что у него сейчас происходит. Корней, но ведь чего бы она ни добивалась, а у нее не имелось гарантии, что ты все не расскажешь Владу! Тогда у нее были бы крупные неприятности, уже от него.
– С любящим братом всегда легче договориться, чем с законом. Но это на крайний случай. Она знала, что я буду молчать до последнего, Жень. Хоть ей и неизвестно о том разговоре, когда Влад перечислял нам те четыре имени, но не забывай, что она психолог, и наши взаимоотношения с Владом ей хорошо известны, еще с армейских времен. Так что она легко могла спрогнозировать мое поведение и быть в этом отношении спокойной. Я заговорил бы о ней только тогда, когда это стало бы острой необходимостью. То есть только в том случае, если бы я успел во всем разобраться и увидел бы непосредственную угрозу Владу с ее стороны. Но у меня на это нет шансов, я ведь в тюрьме. – Корней усмехнулся. Потом снова перешел на серьезный лад: – Хорошо, что светлость не стал добиваться моего освобождения под подписку, а именно так вот смошенничал. Как много я успею узнать, оставаясь в тени? Это вопрос, потому что однажды обложившие нас господа наверняка начнут догадываться, что я не там, где они думают. И может быть, мне еще придется вернуться на место моего двойника, в камеру, чтобы избежать разоблачения. Но пока я здесь, буду использовать по максимуму свою возможность действовать.
– Я могу помочь! – тут же вызвалась Женька.
– Даже не сомневался, что ты сейчас это скажешь. – Корней не удержался от улыбки, погасшей почти сразу. – Но нет, Жень. Разве что в крайнем случае, в таком, которого я даже представить сейчас не берусь. Потому что после двух твоих последних выходов из дома меня не оставляет чувство, что ты тоже на мушке. Если за тобой следили еще при твоем походе к Кристине, то зачем? Ведь до этого они успели побывать у тебя во дворе, следовательно, знали, где ты живешь. Значит, либо хотели выяснить, куда ты пойдешь от Крис, либо пытались подкараулить такой момент, когда до тебя можно добраться без шума. С какой целью? Припугнуть? Похитить? Трудно сказать, но варианты вполне реальные. И знаешь, у меня такое ощущение, что Крис тоже предвидела такую возможность, потому вначале и старалась всеми силами избежать твоего утреннего визита к ней. Что наводит на отрадную мысль, что ни тебе, ни Владу она все-таки не хотела бы вредить. Но что-то там происходит, в ее семье. Что-то странное. И с покушением на светлость это явно связано, потому что в случайные совпадения я не верю. Хорошо, что вы с ним встретились возле клиники и он тебя подхватил. Плохо, что бандосы запаниковали и даже пытались отправить за вами дрон. Крис из-за этого тоже может оказаться в опасности. Но она под охраной надежных ребят. Надеюсь, у нее теперь хватит ума не высовываться. Тебе тоже не стоит этого делать. Сумку ты мне привезла, это самое главное. Дальше уже я сам. Хватит и того, что в этот, второй раз, ты добралась до дома целой и невредимой лишь чудом. Неизвестно, чего тот бандос на самом деле хотел: толкнуть тебя к ментам или прихватить в укромном местечке. Но, судя по его поведению, на обратном пути он не собирался только лишь наблюдать за тобой. Это уж так удачно совпало, что ты смогла ускользнуть.
– Да, согласна, – кивнула Женька, прокручивая в памяти кадры, еще и сейчас заставившие ее поежиться. – Он явно хотел бы выяснить, что и куда я несу. И когда я вышла от Крис, меня тоже могли заподозрить, что я играю роль посыльной, после общения с ней. Но чтобы я стала нужна кому-то сама по себе?
– Не скажи, Жень. Тут есть масса вариантов, как тебя могут попытаться использовать или же обезвредить на будущее. Нет смысла сейчас все их перебирать. Надо просто не подставляться, чтобы однажды все-таки не выяснить на практике, что им от тебя было нужно. Так что сидишь дома! Следишь за периметром в мое отсутствие, отвлекаешь светлость. А в случае, если я вдруг исчезну, уже без утайки перескажешь ему все, что знаешь сама.
– В смысле… исчезнешь?
– Всякое может быть. Но не делай такие испуганные глаза. Я надеюсь и буду очень стараться, чтобы этого не случилось.
– Да уж! Постарайся, Корней! У Влада нет никого вернее и надежнее тебя. И… мне ты тоже очень дорог.
– Я знаю, – ответил он, с печальной улыбкой взглянув ей в глаза. Женька смущенно потупилась. И услышала бесстрастное, произнесенное просто как факт: – У меня тоже нет никого, кроме вас, Жень. Так жизнь сложилась. Поэтому буду делать все, что смогу.
13
Влад в этот вечер не приезжал. Конечно, Женьке было бы гораздо спокойнее, если бы он был рядом, она бы могла его видеть ежеминутно, а то и иметь возможность вмешаться в события, если вдруг что-то пойдет не так. Но она прекрасно понимала, что его дом не здесь. Так что ограничилась тем, что просто внимательно слушала телефонный разговор Влада с Корнеем. А потом, имея возможность проводить Корнея, она с интересом следила за его сборами. Он действовал профессионально, ловко и быстро. Медно-рыжая краска, схватывающая и темно-русые, с проседью, волосы, и намеренно оставленную на лице щетину. Потом – несколько уколов, сноровисто сделанных инсулиновым шприцем в строго определенные места на лице.
– Ты прямо мастер, – улыбнулась Женька.
– Пришлось им стать, – вздохнул Корней, не отрываясь от зеркала. – Жизнь меня кидала по очень разным местам.
– А это не вредно? – осторожно поинтересовалась Женька, наблюдая за тем, как точечные отеки сливаются, деформируя и видоизменяя все его лицо. Делая его, как ни странно, моложе, но при этом несимпатичнее.
– Ну, не убийственно. Во всяком случае если не слишком часто пользоваться.
– То есть желательно это делать реже, чем ты сейчас начал?
– В общем, да. Но ничего, Жень, я переживу. Не такое приходилось.
– Но все-таки. Сколько раз ты еще думаешь вот так выходить? И тебе это не на пользу, и для Влада каждый день – это риск. Он мне говорил как-то, что никогда не исключал возможности покушения. И все же, одно дело – знать, что такое теоретически может произойти. И совсем другое – когда на тебя реально ведется охота. – Женька перевела дыхание под внимательным взглядом Корнея, отвернувшегося от зеркала. Оценила произошедшие с ним изменения и спросила: – С чего ты сегодня намерен начать? Клубок с Кристиной раскручивать? Или за этих взяться, которые тут засели?
– И там, и там надо успевать.
– Эти меня больше беспокоят, Корней. Они ближе.
– Пока наблюдатель сидит в засаде, я с ним ничего не могу сделать, не засветив свой интерес. Так что сейчас я занимаюсь Николаем. А под утро попытаюсь поймать момент, когда наш «сосед» отправится с наблюдательного поста домой. Если мне удастся за ним проследить, то появятся шансы выяснить, кто он такой. Оттуда уже потяну следующую ниточку.
– И не исключено, что к тому же Николаю.
– Да, очень даже возможно.
– Так давай тогда ускорим процесс! Корней! Я знаю, тебе не понравится то, что я тебе сейчас предложу. Но я тебя прошу, не торопись отказываться! Мы можем сыграть вдвоем.
– Женька! Я даже слышать ни о чем не хочу! Довольно того, что я и так тобой рисковал!
– А теперь будешь просто страховать меня на каждом шагу. Я снова выберусь со двора. Как – это тебе командовать. Чтобы я не показалась нашей охране и не засветила перед шпионами твой тайный лаз. Я доберусь до калитки и уже оттуда двинусь в открытую, чтобы наблюдатель не усомнился, что я – это я. И чтобы он понял, что я снова куда-то иду тайком. Пусть он за мной увяжется!
– И что это даст, Жень? Он проследит за тобой, и вы вернетесь?
– Ты будешь следовать за нами. Во-первых, у тебя, возможно, появится шанс его рассмотреть. Во-вторых, если он попытается напасть на меня, ты сможешь вмешаться под видом случайного прохожего! А если нет, то есть еще в-третьих. Я выйду с нашего проулка на центральную улицу. Скажем, на остановку. И сделаю вид, что звоню по телефону, чтобы вызвать машину. Так, чтобы он понял, что на этот раз ему за мной пешком не угнаться.
– Умница, Женька! – Корней оживился, наконец-то принимая ее идею. – Если у него поблизости припаркована машина, он бросится к ней! А выяснить по номерам, чья она, будет уже делом техники. Вряд ли он в такие поездки катается на чужой… Ну что ж, идем!
Корней сумел вывести Женьку со двора через свой тайный ход в «слепой зоне», потом проводил ее до калитки. Чтобы создать эффект выхода из нее, уже для наружного наблюдателя, Женьке даже пришлось проползти по-пластунски. Но она справилась, благодаря судьбу за то, что та послала ей это испытание на сравнительно раннем сроке. Позже было бы тяжелее, хотя она и тогда сделала бы все, что только возможно.
Незаметно прокравшись до столбов своей калитки под прикрытием очень кстати сделанной клумбы вдоль забора, Женька выпрямилась во весь рост, будто выходя со двора. Ненадолго застыла под ближайшим уличным фонарем, где полутень сменялась ярким пятном света, огляделась по сторонам. И, даже не пытаясь понять, заметили ее с соседнего двора или нет, пошла в сторону шоссе, к остановке. Она знала, что где-то поодаль Корней следует за ней незримой тенью. И уж он-то точно увидит за ее спиной все, что окажется достойным внимания. А поскольку он не окликнул Женьку ни по телефону, ни голосом, ни по пути и ни на самой остановке, она могла сделать выводы, что ему есть на что посмотреть. Точнее, на кого. Так что Женька продолжала свою игру. Оказавшись на остановке, она нарочито внимательно изучила расписание. Потом отошла в сторонку, подальше от нескольких уже стоявших здесь человек, достала телефон и начала «звонить». Не повышая голоса, чтобы не вызывать никаких подозрений, но стараясь говорить отчетливо, чтобы при желании ее слова можно было разобрать: