– Как же! – Корней усмехнулся. – Вытащили все, что сумели найти! В том числе и телефон, специально предназначенный для таких вот случаев. Он из той сумки, что ты мне принесла. Благодаря этому второй телефон не стали искать, он остался у меня в голенище. А все остальные мелочи – это все спасибо протезу, с его покрытием. – Корней пошевелил искусственными пальцами, благодаря покрывавшему их полимеру практически неотличимыми от настоящих. – Я сумел в нем сделать несколько небольших потайных кармашков для самого необходимого. – И, видя, что Женька еще о чем-то хочет его спросить, предложил: – Пойдем, посидим в какой-нибудь забегаловке? Можно и на вокзале, тут недалеко. Там кафе по ночам работает, я знаю.
– А может, сразу домой? – робко предложила Женька.
– Нецелесообразно. Времени уже много, часа через три охрана закончит смену. Так что если ты сейчас отсидишься, то сможешь спокойно вернуться через калитку. А пока зажуем по пирожку… Ты не переживай, никто там не будет на тебя смотреть, – добавил он, зная о ее комплексах. – Там люди если чем и интересуются, так только меню и своими чемоданами.
Представив себе полупустое кафе с уставшими посетителями, Женька позволила себя уговорить. Но, оказавшись на месте, сразу заняла самый дальний столик в полутемном углу, а к прилавку даже не стала подходить, доверив все Корнею. Он, в отличие от дикой Женьки, легко и быстро сделал заказ и принес за столик поднос с пирожками и кофе:
– Насчет пирожков не знаю, а вот кофе здесь обычно неплохой. Давай, Женька, не комплексуй! А то… – Он вдруг задумался.
– Что? – спросила она, не торопясь приниматься за еду, а глядя ему в лицо.
– А то твои комплексы уже легендой становятся, – ответил он. – Я сейчас вспомнил… Грива в гараже говорил, что не в твоем характере так попутки ловить, как ты это сделала сегодня. А откуда он это знает? Не так уж и давно они начали за тобой наблюдать, чтобы изучить твой характер.
– Ну, то, что я людей сторонюсь, наверное, сразу заметно… – сказала Женька после паузы, выждав, когда отзвучит объявление о посадке на поезд.
– Не скажи. Да не так часто ты и выходишь в народ. Поэтому я бы не исключил, что кто-то мог его ознакомить с некоторыми твоими чертами. Кто-то, кто знает тебя гораздо лучше.
– Ты все-таки думаешь, что это могла быть Кристина?
– Не знаю… Надо подумать на свежую голову. А пока просто не стоит эту детальку сбрасывать со счетов.
– Тогда расскажи пока про то, как у тебя вечер прошел, – попросила Женька, вгрызаясь в пирожок с внезапно проснувшимся аппетитом. Хотя уже знала, что большой воли давать ему не стоит, потому что через несколько минут может наступить обратный эффект: тошнота. – Я только поняла, что вызванный Резаковым Грива подкрался к тебе, пока ты слежкой занимался. Потом оглушил, связал и сунул в багажник?
– Да… – Корней покачал головой и признался: – Это все моя дурацкая самонадеянность. Обычному человеку даже близко бы не удалось такое со мной проделать. Но с Гривой мы сразу распознали друг друга, именно по профессиональным чертам. Поэтому-то я и хотел непременно на него взглянуть: надеялся, что сумею узнать в лицо. Там-то, возле твоего дома, я едва успел к нему развернуться, когда заметил… – Корней смущенно вздохнул и тоже надкусил пирожок, в то время как Женька решилась уже на второй. – Надо же мне было так проколоться! Счастье еще, что он ничего не понял про мой протез. Иначе все оказалось бы гораздо сложнее: возникла бы необходимость где-то его изолировать, потому что многие спецы в городе знают меня и мою особую примету. Этот наверняка тоже знал, но был уверен: я сейчас в тюрьме, так что не стал заморачиваться детальной проверкой. Ну, и качество самого протеза не подвело. – Корней взял стакан с кофе, отпил из него, поставил обратно на стол, действуя своей искусственной рукой. Потом пошевелил пальцами, любуясь: – Японский! Светлость сам его выбирал и не позволил мне за него заплатить, даже копейки не взял. С тех пор эта штуковина работает безотказно, только приходится периодически обновлять. И главное, максимальная имитация живой руки, даже в месте соединения. Поэтому-то Грива ухитрился меня связать и вообще ничего не заметить через одежду. А очнулся я быстро… только, с сожалению, связанным оказался еще быстрее того. Не стал дергаться у них на виду, дождался, когда они меня сунут в багажник. Там я сразу снял протез и получил полную свободу действий правой рукой. Первым делом позвонил тебе, потом начал заниматься веревкой: протез болтался на мне якорем, пока я не сумел его выпутать. После этого ноги развязал и отпер замок багажника. Зафиксировал его, чтобы раньше времени не открылся. А протез надевал уже тут, в гараже: если уж меня сразу не опознали, то не стоило без острой необходимости показываться на глаза этим приятелям с такой характерной приметой, как отсутствие руки. Оттого я и копался долго, перед тем как выбраться. Не слишком удобно работать одной рукой, в тесноте, да еще не совершая лишних движений и не создавая шума.
– Спец! – улыбнулась Женька.
– Да я не хвастаюсь. Я, наоборот, оправдываюсь. – Корней вздохнул. – Да, дал я сегодня маху! Но не зря катались! Теперь мы знаем имя того, кто свел Резакова с Гривой. Лева Светлов. Стоит попытаться найти его, чтобы потолковать. Хотя, как я подозреваю, он сейчас старательно где-то скрывается. Ну, светлость озадачим, с его штатом юристов… Я думаю, дело было так: Грива с Лериком вначале подключили этого Леву им помогать. Возможно, это он нес караул возле ресторана. Но потом, узнав, на кого ребята замахнулись, перетрусил и решил выйти из игры. Не знаю, чем он отговорился, но вместо себя оставил этого бедолагу, Резакова.
– Так ты думаешь, что в ту ночь у меня во дворе побывали Грива и Лерик? – удивилась Женька. – А мне кажется, что для такого, как Грива, как-то слабовата была попытка.
– Я тоже так вначале подумал… Ты ешь, ешь! – Корней взялся за очередной пирожок, призывая к этому и Женьку, замершую в нерешительности. Она вздохнула в ответ и для начала отпила кофе. Ее бы воля, она бы уже впихнула в себя все это блюдо с пирожками! Но токсикоз был ее подлым противником, способным внезапно атаковать из засады. А ей еще приходилось его скрывать.
– А теперь вот, перекрутив в голове все события, думаю иначе, – между тем продолжил Корней. – Ребята ведь прекрасно должны понимать, что расследование убийства светлости будут проводить с особой тщательностью и размахом. Сам старик на уши бы встал и ничего бы не пожалел, чтобы только поймать убийцу своего обожаемого сына. Поэтому они и не торопились. Им нужен был козел отпущения, Жень. И теперь я думаю, что им собирались сделать тебя! Не зря же все затевалось именно у тебя во дворе, и тебя пытались выманить к ресторану… возможно, даже рассчитывали, что ты не выдержишь и сцену ревности там закатишь?.. Ну, или хотя бы засветишься на камеры в том районе. С перекошенным лицом.
– На таких эмоциях не лезут под машину резать шланг.
– Логично. Но ты сбила ребятам планы. Во-первых, никуда не пошла, во-вторых, сразу выскочила светлости навстречу, да еще и с Туманом. Так что им пришлось импровизировать. Вначале, возможно, они рассчитывали пристрелить Влада, списав это все на тебя. Ведь если уж откуда-то знают о твоем характере, то вполне могли бы выяснить и то, что ты прекрасно владеешь огнестрельным оружием. Но Туман при этом кинулся бы на них, пришлось бы стрелять и в него, а это уже ни в сцену ревности, ни в твой характер, ни в общую картину никак не вписывалось. Вот они и отказались от этой затеи…
– Опять все дорожки ведут к Кристине, – подумав, заметила Женька. – Она единственная, кроме вас с Владом, кому я, как психологу, рассказывала о том, что хорошо умею стрелять.
– Только я все равно не верю, что она может стоять за покушением на брата, – покачал головой Корней. – Да, факты упорно нас к этому подводят! Но у Загоровых в семье всегда очень трепетно относились к родным.
– Я тоже отказываюсь в это верить. Влад неизменно был готов помочь и Кристине, и ее мальчишкам. Поддержать, защитить, не говоря уж про деньги. Так за что бы ей его?..
– Да… – Допив кофе, Корней устало потер переносицу. Взглянул через окно на подсвеченные вокзальные часы на фасаде. Потом перевел взгляд на пассажиров, столпившихся на перроне с вещами, в ожидании, когда объявят номер пути. – Ну вот, еще полчасика, и нам тоже можно будет двигаться. К тому времени, как доберемся до дома, ребята как раз уедут. А уже дома надо все обдумать как следует, на свежую голову. Есть еще одна мелочь, которая не дает мне покоя с самого дня покушения.
– Какая?
– Запоздавший звонок сотрудника охраны, дежурившего в ту ночь на пульте. Из-за расстояния, иногда ухудшающего качество сигналов, я посоветовал Владу, ради надежности, доверить наблюдение за твоим периметром городской фирме, не имеющей к нам отношения, просто расположенной намного ближе. Он не возражал: камеры выходят только на улицу, показывая, кто приближается к забору, но не передавая картинок во дворе. Так что у наблюдателей, своих или чужих, поводов для сплетен в любом случае было немного. Но у меня с этой фирмой имелся четкий договор: напрямую сообщать мне о любых отклонениях в работе периметра! А дальше уже действовать по моим указаниям. Поэтому, как только камера вышла из строя, дежурный должен был позвонить мне, немедленно! Но я и так, и этак прикидывал, и все говорит о том, что о немедленной реакции речь не идет! Но почему так получилось? Парень новенький и не был проинструктирован? Или позволил себе задремать за пультом? Или намеренно дал фору незваным гостям, по предварительному сговору? Я хотел с ним побеседовать, даже успел выяснить, где он живет. Но потом Крис мне своим звонком все планы нарушила. А кому-то постороннему я это перепоручать не хотел.
Женька не успела спросить, почему. Дурная тошнота накатила, как лавина, быстро и беспощадно. Только что она еле удерживалась от того, чтобы не схватить еще один пирожок, а уже через секунду даже смотреть на него не могла. Сдерживаясь изо всех сил, она взглянула на Корнея, сдавленно выдохнула: