— Ты считаешь наш брак ошибкой?
— Наш брак закончился, и считать тут нечего.
— Строго говоря, он еще не закончился.
— Надеюсь, ты уже подготовил бумаги?
— Это дело Сержа. Так значит, ошибка… Сегодня в такси мне так не показалось.
— Алессандро, прошу тебя…
— Не понимаю я этого. Двое взрослых, совершеннолетних людей испытывают друг к другу вполне определенные чувства. Я готов забыть прошлое…
— Я не готова. Я тебя ненавижу.
— Я тебя тоже, душечка.
— Не надо нам было начинать.
— Это не от нас зависело. Все было решено на небесах. Знаешь, про браки-то…
— Наши отношения были ужасными.
— Наши отношения были прекрасными, пока в них не вмешался Рендер.
— Я не спала с Троем!
— Конечно, конечно. Вы просто лежали вместе в постели.
— Хорошо. Я его целовала. Но мы никогда не спали вместе. И целовала я его только для того, чтобы причинить тебе боль…
— Именно этот вопрос и не дает мне покоя. ЗАЧЕМ?
Она уже открыла рот, чтобы сказать. Выговорить то, что не давало ей покоя столько лет. Что мучило даже сильнее унижения, которое она испытала, когда Тони вышвыривал ее в одном халате на улицу. Подумала — и произнесла совсем другое.
— Теперь это уже неважно. О том, что у меня с Троем ничего не было, я сообщаю просто для справки.
— Справка принята. Но вы обнимались.
— Естественно. Мы же друзья с детства! Он меня утешал, я была расстроена…
— Утешать тебя подобным образом имел право только я! И мы с тобой были больше, чем друзья. Мы были любовниками. Супругами. А ты мне изменила.
— У меня с Троем ничего не было.
— А вот он так не думает.
— Что ты несешь?
— Он ходил на все пресс-конференции.
— Он мой начальник, к твоему сведению.
— Мы довольно ясно договорились: если я увижу его поблизости — искалечу.
— Так чего же не искалечил, раз видел? Алессандро ехидно усмехнулся.
— Все женщины одинаковы. Любят, когда из-за них дерутся. Я менял имидж, дорогая, и потому держал себя в руках. К тому же он соблюдал правила. Близко ко мне не подходил, наблюдал за тобой. Он в тебя влюблен.
— Ты ошибаешься.
— Что ж, в любом случае он должен быть тебе благодарен. Только ради тебя я его не трогаю.
— Ты жестокий зверь…
— Ты была моей женщиной, Джу.
— Я никогда не была твоей.
— Так ли? Чьей же — когда мы бежали босиком по пляжу, взявшись за руки и смеясь, словно дети?
— Алессандро…
— Чьей — когда мы сутками не выходили из номера, забывая о еде и сне, наслаждаясь только друг другом?
— Сандро…
— Чьей — когда ты стонала в моих объятиях и шептала мое имя в момент наслаждения?
— Я не…
— И после всего, что было между нами, и что я, к сожалению, не могу забыть, я вновь задаю этот проклятый вопрос — почему ты променяла меня на Троя Рендера? Возможно, ответ очень прост.
— И каков же он?
— Деньги. Мои деньги. Из-за них ты вышла за меня. Из-за них притворялась безумно влюбленной. А на самом деле никогда меня не любила.
Джуди замерла, не веря своим ушам. Потом посмотрела прямо в глаза Алессандро — и улыбнулась.
— Граф, позвольте вам сообщить одну очень нелестную для вас вещь. Вы — круглый идиот.
С этими словами рыжеволосая красавица взяла со столика маленькую сумочку и величаво вышла из номера. Алессандро некоторое время смотрел ей вслед, и во взгляде его посторонний наблюдатель мог бы прочитать некоторую растерянность. Но посторонних в номере не было.
За всю дорогу к «Хилтону», где должен был пройти вечерний бенефис графа Читрано, Алессандро и Джуди не проронили ни слова. Серж с любопытством поглядывал на них, однако молчал, справедливо полагая, что лишние знания лишь умножают скорбь. У адвоката имелись серьезные подозрения, что предстоящие несколько дней не сулят ничего хорошего ни ему лично, ни его боссу, ни Джуди.
На коленях у Сержа покоилась вечная кожаная папка. Впервые в жизни она жгла ему колени. В этой папке было собрано и аккуратно разложено подробнейшее досье на Джуди Маклеод. Серж трудился последние два дня, не покладая рук, и теперь мог по праву считаться лучшим специалистом по Джудиведению и Маклеодзнанию. История жизни бывшей — и нынешней — супруги графа Читрано была собрана им в единую картину, которая лично Сержу очень нравилась, но, к сожалению, давала не слишком лестную оценку Алессандро Кастельфранко. Иначе говоря, граф выходил полным идиотом.
Серж глубоко вздохнул, покосился на невозмутимого Тони, вспомнил о том, что сегодня они попытаются увезти Джуди из страны силой — и загрустил окончательно.
Их встретили вспышки фотокамер, толпа телевизионщиков и все высшее общество Нью-Йорка. Дамы сверкали бриллиантами, мужчины в своих шикарных смокингах походили на пингвинов. Алессандро с самой сердечной улыбкой на лице выплыл из машины и тут же склонился над дверцей, подавая руку Джуди. Молодая женщина тоже вполне сердечно улыбнулась своему спутнику, и через секунду они вдвоем, словно царственная чета, шествовали по красной ковровой дорожке навстречу мэру.
От скопления телевизионных камер отделилась вертлявая девица с лошадиным лицом и устрашающих размеров улыбкой, кинулась к Алессандро и протянула ему микрофон.
— Мистер Кастельфранко, представьте нам свою очаровательную спутницу. Ваши былые заслуги на любовном фронте…
Девица икнула и замолчала. Серж едва сдержал улыбку. Он догадывался, что произошло. Телевизионная девица задала неправильный вопрос — и граф Читрано на нее посмотрел своим знаменитым взглядом. Даже матерые финансисты и акулы биржевого дела потели, терялись и совершали глупости под этим нестерпимым синим взором, а уж эта дурочка…
Алессандро перевел взгляд с проштрафившейся журналистки прямо на камеры, прижал к боку руку Джуди, тепло улыбнулся и звучным голосом сообщил:
— Все былые, нынешние и грядущие заслуги на любовном фронте я посвящаю… МОЕЙ ОБОЖАЕМОЙ СУПРУГЕ И ПОМОЩНИЦЕ, ДЖУДИ КАСТЕЛЬФРАНКО, ГРАФИНЕ ЧИТРАНО.
Джуди не успела среагировать. Ослепительный свет, гром аплодисментов, гул, крики, фейерверк… Алессандро подхватил ее на руки и поцеловал долгим, откровенным и страстным поцелуем. Вокруг сверкали вспышки, репортеры метались, словно потревоженные пчелы в улье, а Джуди ошеломленно думала: что же теперь будет? Зачем, ради чего Алессандро практически официально объявил ее своей женой?
Она почти не запомнила сам вечер. Ее терзала только одна мысль: что теперь будет с разводом?
Она думала об этом и в машине, по дороге домой. Именно из-за этих раздумий она довольно поздно заметила, что они как-то чересчур долго едут к отелю. «Риц» и «Хилтон» находились совсем близко, в двух кварталах, а пробок в ночное время не бывает…
Джуди машинально посмотрела в окно и едва не заорала от ужаса. Нью-Йорк уплывал назад и влево — огромное сверкающее созвездие на фоне черного бархата ночи.
— Куда мы едем?!
Паника поднялась откуда-то из желудка, Джуди увидела, как Серж Тоболовски совершенно натурально забивается в угол и даже прикрывается своей кожаной папкой. Потом огромный и молчаливый Тони с неожиданной легкостью переместился к двери и вытянул громадные ножищи на весь салон лимузина. Джуди в панике посмотрела на Алессандро. Тот, соответственно, находился между нею и второй дверью.
— Алессандро! Ты меня пугаешь!
— Вот еще, была охота. Мы едем в аэропорт.
— Какой еще аэропорт?!
— Это такая полянка, там обычно садятся самолеты.
— Я не собираюсь никуда лететь! Мне надо в отель. Забрать вещи. Выспаться. Завтра меня ждет Трои…
— Скажем так, с завтрашнего дня он НАЧНЕТ тебя ждать. Ты летишь вместе со мной в Италию.
— Да как ты смеешь?! Я не полечу. Это противозаконно.
— Серж, объясни ей. Когда она орет, мне хочется ее убить.
— Видишь ли, Джу…
— Мистер Тоболовски! Меня не интересует, что вам велел сказать ваш хозяин, потому что он идиот и самодур. Я требую, чтобы меня немедленно отвезли домой!
— Джу, я…
— Серж, предупреждаю: вся работа пойдет коту под хвост, потому что в аэропорту я немедленно обращусь к первому же полицейскому, вызову прессу и сообщу, что граф Читрано спятил и собирается незаконно вывезти из страны гражданку США.
— Алессандро, она…
— Не валяй дурака. Я слышал.
— И что?
— Пусть попробует.
— Не смей мне угрожать!
— Я?! Даже и не думал. Я сказал «пусть попробует». Не рот же тебе заклеивать.
В этот момент машина сбросила скорость, а потом и совсем остановилась. Джуди с тревогой озиралась, не видя привычных освещенных терминалов аэропорта.
— Это что?
— Аэропорт.
— А почему темно?
— Потому что ночь.
— Не смешно. Где аэропорт?
— Может, тебе и полицейского за ручку привести? Ты же собиралась звать на помощь? Зови. У нас есть минут пять до посадки.
С этими словами Алессандро Кастельфранко повернулся и пошел себе прочь. Тони и Пит молчаливыми глыбами перегородили Джуди все пути к отступлению. Прямо перед ней находился высокий металлический забор, а на нем табличка:
«Частный аэродром. Вход только для владельцев транспорта. Посторонним вход запрещен» Алессандро Кастельфранко был миллиардером, и ему совершенно необязательно было летать из страны в страну по билетам авиакомпаний. У него был свой личный транспорт. Именно к нему через пару минут и подвели ослабевшую от злости, растерянную и перепуганную Джуди Маклеод.
Она не могла поверить в происходящее до того самого момента, как самолет плавно оторвался от земли и заложил крутой вираж над Нью-Йорком.
Алессандро Кастельфранко силой увозил Джуди Маклеод из страны.
Если это не неприятности — то что тогда считать таковыми?
7
Некоторое время Джуди просидела в кресле, выпрямившись, плотно сжав губы и вперив взор в обивку стены. Молчаливый Тони возник рядом, протянул поднос с напитками, но она не удостоила его даже взглядом. Тони слегка пожал могучим плечом и бесшумно удалился. Джуди начала кусать губы.