Очевидно, опоили меня в пятницу настолько сильно, что я не удосужилась толком рассмотреть его и в полной мере восхититься.
Зато руки отлично помнят его тело, язвительно напомнило подсознание.
Но что самое смешное, возможно, именно от действий этого человека, трагичным способом рухнет моя дальнейшая благополучная судьба.
Как он отреагирует на моё заявление о воровстве? Одному богу известно…
— Как неожиданно… — будто издалека донёсся до меня его приятный баритон.
Он нажал на кнопку селектора и зло процедил:
— Паша! Ты сказал, что принесли запись! Какого чёрта ты впустил ко мне…
— Запись у меня! — спохватилась я и показала флешку. — Я встретилась в лифте с Сан Санычем, он просил передать вам её…
Неужели это я ухитрилась членораздельно произнести эту фразу?
Сарбаев откинулся в кресле, сложила руки на груди и дерзко усмехнувшись, поинтересовался:
— И с какой такой радости, вы, прекрасное видение, решили поработать курьером? И почему охрана перепоручила столь важное дело ВАМ?!
— Потому что у меня к вам срочное дело, а Сан Саныча ещё ждёт и Димитрий Станиславович, — выдавила из себя. — Мне было не сложно. Вот.
Положила флешку на стол и тут же отошла подальше от его стола.
— Сядьте, — резко сказал он мне и кивком головы указал на кресло.
Я постаралась очень изящно уместиться в мягком и глубоком кресле. Вынула из сумки свой компромат и на этом моё везение закончилось.
— Так-так-так… А я всё думаю, почему мне так знакомо твоё милое личико… — лениво произнёс вдруг Сарбаев, словно перекатывая каждое слово на своём языке. — Ты ведь и есть та самая сучка, которую я снял в пятницу и которая сегодня мне кое-что вернула.
Забыла, как дышать.
Мужчина поднялся и очень медленно начал ко мне приближаться походкой настоящего хищника, разозлённого хищника, заполняя своей тяжёлой мужской аурой всю маленькую меня.
Я несколько раз открыла рот, но как безмозглая рыба, не смогла вымолвить ни единого слова.
Сарбаев опустил свои руки на подлокотники кресла, в котором я сидела и, не говоря ни слова, начал изучающе разглядывать моё искажённое страхом лицо.
На глаза навернулись слёзы. Мне ужасно захотелось снова стать маленькой и заплакать, уткнувшись своему папе в плечо. Жаль, но такой возможности сейчас не предвидится. Только если зареветь в плечо Сарбаеву, но так как он меня узнал, то скорее всего возьмёт за шкирку и выкинет меня в окно прямо со своего модного сорок шестого этажа.
— Так и будешь молчать, детка? — прошипел он мне в лицо. — Или честно расскажешь, кто ты такая и какого чёрта тебе от меня понадобилось?
Он распрямился и я вздохнула свободней. Не очень мне было приятно, что Сарбаев так близко дышал мне в лицо, сверкая гневным взглядом. Но и радоваться было рано.
— Дай угадаю. Ты решила меня шантажировать тем, что переспала со мной? — рассмеялся он. — Именно поэтому был этот дерзкий, но глупый трюк с возвратом денег? Малышка, ты очень сильно ошиблась. Никому нет дела до моих одноразовых шлюх.
От его обидных и оскорбительных слов и воспоминаний о пятнице, и соответственно, проделках моих коллег, мои виски сдавил яростный гнев, прогнав глупое желание сделаться маленькой и забиться в какой-нибудь угол.
— Я хочу вам всё рассказать, Тимур Багратионович, — сказала глухим, но уверенным, чуть дрожащим, голосом. — Всё хочу рассказать, как было на самом деле. Только прошу вас выслушать меня до конца. Всё очень серьёзно.
Мужчина запрокинул голову и расхохотался.
— Чёрт, ты кто такая, чтобы о чём-то меня просить и вообще сюда приходить?!
— Тимур Багратионович, со счёта вашей компании несколько людей списали огромную сумму денег, почти пятьсот тысяч долларов.
От моих слов Сарбаев замер, вернулся в кресло и сказал:
— Не понял?
— Могу продолжить? — поинтересовалась вежливо.
— Говори.
— Эти люди, сотрудники компании, заводили разные данные и подложные фирмы под прикрытием тендеров. Они завели специальный счёт для тендера одной компании, которая является липой и в ближайшие дни, собираются вывести эти деньги. У меня есть доказательства. И это ещё не всё. Они собираются всю эту махинацию свалить на меня. Они боялись, что я могу узнать об их делишках и в пятницу вечером на корпоративе в честь праздника «Дня офисного сотрудника», меня опоили, подсыпали какой-то сильный наркотик и возбуждающее средство. Меня хотели скомпрометировать и потом шантажировать. Но всё пошло не по их плану… — я замолчала, вспоминая как встретилась с Димитрием Станиславовичем, тряхнула головой и быстро продолжила. — А потом подъехали вы на машине… И то, что между нами случилось, не должно было случиться. Я не проститутка, Тимур Багратионович. Я работаю в вашей компании уже два года в отделе закупок. Моё имя Белова Анастасия Андреевна. И я хочу извиниться перед вами за дурацкий конверт и обед… Просто меня оскорбил тот факт, что мне заплатили… Простите… И прошу, помогите…
Закончив сбивчивый и нескладный рассказ, я замерла в ожидании скандала, упрёков или угроз. Но судя по всему, в этот момент кто-то «сверху» решил сжалиться надо мной.
Сарбаев мрачно улыбнулся и спросил:
— Где доказательства?
Протянула ему диктофон с отчётом и затаила дыхание.
Он семь раз прослушал запись, потом долго изучал мой отчёт, не поднимая на меня глаз.
Потом также долго и задумчиво смотрел на меня и произнёс:
— Это не первая их афёра, судя по всему. Срок небольшой, а сумма приличная. Впрочем, компания от потери этой суммы даже не покачнётся, но меня огорчает то, что в компании завелись воры.
Я облегчённо выдохнула. Неужели беда меня обошла стороной и всё будет хорошо?
— Анастасия Андреевна, возвращайтесь на своё рабочее место и ведите себя как обычно, не показывая никакого волнения, а лучше… А лучше езжайте домой. Я разрешаю. А вот завтра…
Он прищурил свои чёрные глаза и с ленцой сказал:
— Завтра жду вас здесь, в своём кабинете в 9:00. Оденьтесь точно также.
— З…зачем? — спросила, страшно волнуясь.
Ответом мне была хитрая усмешка и его слова прозвучали, как приговор:
— Будем думать, какое наказание понесёте за свою неудачную шутку.
Икнула от страха и зажала рот рукой.
А Сарбаев, кажется, только наслаждался моим ужасом.
Не помню, как поднялась на ноги и как вышла из кабинета.
Очнулась только возле лифта.
— Боже мой… — прошептала, нажимая кнопку вызова и прикрывая глаза рукой. — Дай мне сил…
— Ты! — вдруг раздался яростный вскрик у меня за спиной.
Я открыла глаза, медленно обернулась и встретилась взглядом со Сталем Димитрием Станиславовичем.
Мой пережитый страх достиг отметки максимум и в последнюю секунду, прежде, чем потерять сознание, подумала, что ещё один подобный разговор не переживу.
Сталь
Успел подхватить девушку на руки. Сначала хотелось взять и бросить её, но потом решил отнести туда, откуда эта шпионка вышла — к Сарбаеву.
Ясно как день, что это он подослал её ко мне, правда, не понял пока его мотивов, но именно сейчас я всё подробно выясню!
Толкнул ногой дверь в приёмную и под шокированным взглядом Павла также ногой толкнул дверь в кабинет Тимура.
— Что случилось? — обеспокоено поинтересовался Тимур, отходя от панорамного окна.
— Как видишь, твоя шпионка снова ко мне в объятия упала, — язвительно и холодно произнёс, аккуратно укладывая девушку на диван.
— С чего ты решил, что она моя шпионка? — спросил Тимур, нащупывая у неё пульс.
— Да жива она, жива, — усмехнулся. — Как меня у лифта увидела, глаза по десять… Кхм… в общем испугалась. Но не исключаю и того, что дамочка снова играет!
На последнем слове я специально повысил голос, но она не шелохнулась. Либо действительно в обмороке, либо отличная актриса — награда «Оскар» по ней «плачет».
Тимур сбрызнул ей на лицо воды, и тёмные ресницы девушки затрепетали, дыхание стало частым. Она приложила пальцы к вискам и сморщила свой носик.
Хороша чертовка, только меня одним милым личиком не купишь.
— Пока «спящая красавица» приходит в себя, может, объяснишь, какого чёрта ты ко мне её подослал? — прорычал, еле сдерживая гнев.
— Дим, я не понимаю, о чём ты говоришь, — небрежно ответил Тимур.
Не понимаешь, значит? Ну-ну… Освежим тогда память.
— Пятница, вечер. Я ждал к себе особенную гостью от нашего общего знакомого Артёма. Явилась она, Настей назвалась, — кивнул на девушку, которая пришла уже в себя, но затаила дыхание, не открывала специально глаз, думая, что мы не заметили её пробуждения, и прислушивалась к разговору. — Провела со мной отлично время, взяла деньги, и я даже думать о ней забыл, но сегодня получил «подарочек»! И от кого? От твоей шпионки-наркоманки!
Сарбаев окинул странным взглядом девушку и, побарабанив пальцами по лакированной столешнице, сказал:
— Дай угадаю, ты получил свои деньги назад и немного сверху, верно?
Хотелось от его слов сплюнуть на пол, едва сдержался.
— Верно-верно… Так какого чёрта ты затеял? Что за детские игры, Тимур?
— Знаешь, Дим. А ты ведь совершенно не прав. Я не подсылал её к тебе, и сам был совсем недавно удивлён посылкой, что получил от нашей с тобой общей знакомой.
Я ему не верил, и Тимур прочёл недоверие на моём лице.
— Я так же, как и ты провёл с ней ночь пятницы, — тут Тимур скривился. — Даже предположить не мог, что перед тем как попасть в мою постель, она побывала с тобой… Чёрт!
— Что-то я не понимаю… — сказал.
— Сейчас объясню. Точнее не я объясню, а наша с тобой ночная гостья. Анастасия Андреевна, хватит уже делать вид, что вы до сих пор в обмороке. Поведайте историю господину Сталю, что рассказали вы мне, а после сможете, наконец, покинуть мой кабинет.
— Тимур Багратионович, может, вы сами всё расскажете Димитрию Станиславовичу? — раздался с дивана тонкий голосок, дрожащий и напуганный.
— Не лишайте удовольствия послушать ваш голос, милая Анастасия Андреевна, — ласковым голосом сказал Тимур, но его глаза были холодны и даже больше — в них плескалась настоящая ярость.